Ари Астер не впервые рассказывает о домашних проблемах через кинопленку. Жестокая семейная драма, которую мы видели в
«Реинкарнации», на этот раз не стала чем-то иным, но обрела дополнительные и весьма привлекательные характеристики. Например, даже в моменты тотального разрушения мира Бо зритель невольно смеется. Так захотел Ари Астер, который привнес «Американскую готику» курильщика в мизансцену в момент, когда мать Бо говорит о его бабушке. Или та красивая анимационная фантасмагория, по которой герой гуляет в трейлере, — способ перенести навязчивый кошмар в плоскость яркого визуального перформанса для искушенных. Дает Астер «минуту славы» и второстепенным персонажам. В такие моменты Бо остается на периферии кадра, а наше внимание оказывается направленным поверх его головы, в сторону от побитого жизнью героя Хоакина Феникса.
К слову, оба фильма проговаривают важный посыл — нельзя воспитывать в детях чувство вины. Это единственное слово «GUILTY» терапевт Бо записывает в блокноте во время сеанса в открывающей сцене. Вина уничтожает все живое в радиусе ста километров, в частности, привязанность к тем, кто близок по крови. В «Реинкарнации» мать и сын обменивались потоками грязи за ужином, сверля друг друга взглядами через стол. Привело ли это к примирению? Как бы не так.
«Все страхи Бо» в этом плане более комплексная история, ведь травму и невозможность сепарации ребенок пронес с собой сквозь годы и дополнил новыми потрясениями. На рубеже 50-летнего возраста Бо одинок, печален, тревожен и не способен распоряжаться своей жизнью. Причина тому — мать, не позволявшая принимать самостоятельные решения и оберегавшая сына от любого чиха. Для зрителя «Все страхи Бо» — это кошмар, в котором сбылось все, о чем можно тихо признаться психологу. Что все вокруг обозлены на вас, что вы — расстройство для родителей, что каждый ваш шаг могут критиковать. И именно потому, что на экране находят свое воплощение все эти страхи, фильм становится терапевтическим.