ЗАНАВЕС: ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПЬЕСА В СНЕЖНЫХ ТОНАХ

Лента начинается с того, что режиссер Джонатан Страйкер помог актрисе Саманте Шервуд попасть в психиатрическую клинику, дабы она могла лучше понять свою героиню Одру. Однако Страйкер таким образом лишь избавился от капризной звезды и, как только ее положили в клинику, тут же объявил кастинг на главную роль Одры в своем загородном доме, куда и приехали шесть девушек-претенденток. Там же находился его помощник Мэттью, который не прочь поразвлечься с девушками в джакузи (должна же быть в слэшере эротика!).

Уединенный дом, стоящий в заснеженном лесу — вроде бы отличная локация для хоррора. Однако режиссер Ричард Чупка вместо того, чтобы создавать тревожную атмосферу, был занят повествованием о премудростях вживания в роль Одры актрис. Но элементы арт-драмы тоже до конца не проявлены. Зритель так и не узнает, что представляет собой эта пьеса и почему роль Одры так сложна, что даже опытная актриса Саманта Шервуд не уверена, что справится с ней.

Ричард Чупка мог бы разогреть страсти, когда в дом режиссера Страйкера неожиданно приехала Саманта Шервуд, освободившаяся из психиатрической клиники. Она знает, что Страйкер бросил ее там специально и проводит кастинг на роль, которую она считает своей, однако их взаимоотношения отнюдь не превращаются в яркий драматический конфликт. Доходит до того, что Саманта Шервуд на общих началах соревнуется за роль Одры и чуть ли не прощает Страйкера за предательство. Но отчего такое великодушие? Ведь любовных чувств между героями нет, во всяком случае, режиссер ни в диалогах, ни во флэшбэках не дает зрителю никаких намеков на это. Страйкер и Шервуд давно знают друг друга, но не более того.

Обидно, что таланты Джона Вернона (Страйкер) и Саманты Эггар (Шервуд) в «Занавесе» совершенно не проявлены. Они оба играют «без огонька», в несколько отстраненной манере, даже не пытаясь разобраться, что там напридумывали авторы фильма. Такое чувство, что режиссер сам не знал, что хочет снять, оттого шел наобум, как слепой котенок. Его фильм — это кладбище упущенных возможностей, а перечисление того, что режиссеру удалось, легко затмит список его неудач.

Например, Ричард Чупка отлично снял нападение на одну из актрис посреди замерзшего озера в лесу. Рапид придал особый ритм действиям маньяка и жертвы, сделал их противоборство похожим на танец на льду, тем более оба героя были в это время на коньках. К сожалению, все испортило окончание сцены, в которой маньяк сначала не может попасть серпом по ползущей от него по снегу жертве, а затем и вовсе теряет сознание, когда героиня бьет его куклой (!). И таких сцен, разрушающих страшную атмосферу, в ленте Чупки вагон и маленькая тележка. Особенно выделяется первое убийство, где на актрису в ее доме сначала нападает некий человек в маске, который оказывается ее парнем (это у них эротические игры такие), затем ей снится сон, как ее на шоссе сбивает маньяк на машине (!), а затем злодей и в самом деле атакует в спальне. Кроме того, таинственный убийца не брезгует пользоваться пистолетом, и сцена со стрельбой окончательно хоронит всякие надежды на хоррор.

Единственный страшный эпизод, который получился у режиссера, ждет зрителя в финале. Оставшаяся в живых девушка бегает посреди манекенов и разноцветных покрывал по узким коридорам дома, спасаясь от убийцы — есть в этом что-то от визуального стиля Марио Бавы и Дарио Ардженто, любивших создавать этюды смерти в барочных тонах. Также к удачным сценам стоит отнести продолжительный эпизод с Самантой Шервуд в психиатрической больнице в начале ленты. Режиссер несколькими яркими штрихами сумел обрисовать как характеры ее подруг по несчастью, так и представить зрителю атмосферу ментальной клиники, где, кажется, и здоровый через какое-то время сделается безумцем. И, конечно, заслуживает внимания маска ведьмы, за которой маньяк скрывал свое лицо. Кто знает, возможно, в этом тоже сказалось влияние Дарио Ардженто и его колдовской франшизы о «трех матерях».