НИТРАМ: ПОРТРЕТ ЮНОШИ В ОГНЕ

С одной стороны, жанровой основой его картин выступает тру-крайм, нынче переживающий Ренессанс. Однако Курзель, в отличие от собратьев по индустрии, не лепит из убийц божественные тотемы зла, подчеркивающие их природную непостижимость. Он, наоборот, пытается понять механизмы, которые на них влияют — от социополитических событий до личностных семейных проблем, смахивая флер таинственности с героев криминальной хроники. Сценарист Шон Грант, ранее сотрудничавший с Курзелем над «Сноутауном» и «Подлинной историей банды Келли», начал писать скрипт «Нитрама», который он называет «антиоружейным фильмом», после того как в 2018 году побывал в США. Тогда в Америке произошло два массовых расстрела, а Грант увидел по телевизору выступление бывшего спортсмена, энергично отстаивающего свое право на владение личным оружием, будто игнорируя случившуюся трагедию. Вспомнив о бойне в Порт-Артуре в 1996 году, которая до сих пор висит темной тучей над его родиной, Грант решил через кинематограф проработать эту все еще не зажившую рану. Он надеялся, что это заставит зрителей, особенно сторонников огнестрельного оружия, почувствовать каково это — сидеть рядом с человеком (благо он лишь персонаж на экране), который явно не должен иметь доступа к огнестрельному оружию, и наблюдать за тем, как все-таки он легко получает доступ к нему.

В открывающей сцене картины демонстрируют мальчиков в ожоговом отделении. Они — герои социального ролика, в котором их интервьюируют на тему игр с огнем. Если один из пациентов сразу говорит о том, что с огнем играть впредь не будет и все осознал, то второй, тот самый Нитрам из заголовка ленты, заявляет следующее: он понимает риски, но удовольствие, полученное в процессе, дороже, чем собственная жизнь. Спустя почти десять лет после этого интервью мальчик из ролика станет массовым убийцей, самым известным в Австралии. Главный вопрос, которым задаются авторы: «Могли ли это предотвратить?»

«Нитрам» — суровый, трудный, требующий глубокой рефлексии фильм. Он заставляет задуматься, почему мы описываем эти преступления как непостижимые, при этом наблюдая, как в мире снова и снова разворачиваются схожие события и развиваются по одним и тем же сценариям. Курзель не называет преступника по имени — тогда еще 28-летнего мужчину, убившего 35 человек и отбывающего в настоящее время 35 пожизненных сроков без возможности условно-досрочного освобождения. О нем говорят только по вымышленному прозвищу Нитрам. Или как об «одиноком стрелке». Интересно, что имя главного героя является анаграммой имени Мартин (так звали преступника на самом деле), но в то же время это название сильнодействующего нейролептика, что дает нам рассмотреть некие бинарные оппозиции в фильме. В главном герое огонь, в его руках петарды, в волосах пламенная рыжина, разрушительная сила, не сулящая никому ничего хорошего. Но перед его взором и в цвете его голубо-зеленых глаз бесконечный океан и серфинг — успокаивающее, но опасное занятие, которое могло перенаправить страсть к насилию в мирное русло.

Мы видим, как Нитрам заходит в оружейный магазин. Он отдает 8000 долларов, засунутых в вещевой мешок, не имея при этом соответствующей лицензии и не собираясь регистрировать купленный ствол. Дальше следует неловкая пауза, но владелец магазина уверяет его, что все в порядке, неоднократно повторяя под нос слова «слишком легко» («too easy»). В фильме Курзеля эта сцена подается настолько непринужденно, что напоминает тошнотворное, замедленное свободное падение. Ни иронии, ни сарказма, ни капли осуждения. Обычное действие, которое повторяется изо дня в день. На самом деле режиссер кажется почти нехарактерно сдержанным в этом эпизоде: широкие и пустые кадры выдают в постановщике наблюдателя, а не рассказчика, подчеркивая беспомощность и равнодушие (и с его, и с нашей стороны). Но голос автора выражается в музыкальном сопровождении картины. Насилие, которое совершает Нитрам, никогда не показывается на экране — иногда мы слышим только звук. Вместо этого внимание сосредоточено на бесчисленных предупреждающих знаках, которыми был усеян путь к тому единственному ужасному дню — все они либо активно игнорировались, либо были замечены людьми, совершенно не готовыми вмешаться. На фоне разворачивающейся трагедии Хелен, единственная подруга Нитрама, слушает незаконченную оперу Клода Дебюсси «Падение дома Ашеров». В центре внимания оперы темы угрызений совести и вины человека за его собственную слабость, за несовершенные им поступки. Муки Ашера входят в болезненный резонанс с мрачной обстановкой его жилища, превращаясь в жуткий разрушительный водоворот, от которого уже нет спасения. Подобно герою Эдгара По, Нитрам (что нисколько не оправдывает реального преступления) оказывается заложником собственного ментального нездоровья и равнодушного отношения к нему окружающих. Эта картина Курзеля не просто призыв к разоружению — она глубоко проникает в мир человека с умственным расстройством и рассказывает удивительно смелую, сентиментальную и жизненную историю о важности социальной поддержки и помощи людям с психической инвалидностью. Но все-таки главным злом всего «Нитрама», что все так же не снимает вины с преступника, становится государство. Государство, в котором спокойно и по закону можно купить оружие без лицензии. Государство, которое не следит за его распространением. Государство, которое не защищает от Нитрама и ему подобных.