Во время работы над фильмом Херцог просмотрел около ста часов видео со своим героем — натуралистом Тимоти Тредуэллом. Остроумной жестокостью со стороны режиссера было начать фильм с уверенной речи Тредуэлла, пафосной, как у персонажа старого боевика. В ней он называет себя «добрым воином» и заверяет, что никогда не погибнет от лап медведя, потому что не проявит перед ним слабости. Мы знаем о будущем человека на видео больше. Мы знаем самое сокровенное – то, как он умрет. Это лишнее, навязанное нам самой темой фильма, знание, заставляет нас чувствовать перед ним неловкость и даже вину. Мы знаем то, чего знать не должны, то, за что Тимоти было бы стыдно.
В основном Тредуэлл путешествовал в одиночку и снимал себя самостоятельно. В этих видео он по-ученически старателен: повторяет дубли по нескольку раз, объясняя возможному зрителю причины пересъемок (так дети обосновывают свои поступки в дневнике, который затем редактируют, веря, что рано или поздно его прочтут). Он топорно артистичен и неловок. Захлебывается от восхищения. Сентиментально льет слезы над мертвым лисенком. (Лисы по ходу фильма зарекомендуют себя обаятельными и социальными животными — почти как собаки). Но, помимо навязчивого желания покрасоваться, в видеодневнике также будет видна его невероятная открытость и уязвимость. За это ему прощается все. Несмотря на напористую глупость, нарциссизм и вредную, по сути, деятельность героя, ему сопереживаешь. Он родной, простой, неказистый. Сражается с браконьерами, которых в этом районе не существует, ругается с администрацией парка, гордится своей миссией, хвастается своим избранничеством, своей бодрой, безголовой смелостью.