Кинотексты
Молодые авторы о кино
ЭЛИЗА ДАНТЕ | 17 АПРЕЛЯ 2023
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СЕУЛ: БЫТЬ ПОТЕРЯННЫМ — НОРМАЛЬНО
Конфронтация понятий «родное» и «чужое», которые перепутались между собой
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СЕУЛ: БЫТЬ ПОТЕРЯННЫМ — НОРМАЛЬНО
ЭЛИЗА ДАНТЕ | 17.04.2023
Конфронтация понятий «родное» и «чужое», которые перепутались между собой
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СЕУЛ: БЫТЬ ПОТЕРЯННЫМ — НОРМАЛЬНО
ЭЛИЗА ДАНТЕ | 17.04.2023
Конфронтация понятий «родное» и «чужое», которые перепутались между собой
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссер: Дэви Шу
Страны: Южная Корея, Франция, Германия, Бельгия, Румыния, Камбоджа, Катар
Год: 2022
Фильм камбоджийско-французского режиссера Дэви Шу показали на прошлогоднем Каннском фестивале, а теперь он вышел и в российский прокат. В центре сюжета история 25-летней француженки Фрэдди, выросшей в приемной семье. Ее удочерили еще в младенчестве, и все, что она знает о своих биологических родителях — то, что они из Южной Кореи. И вот однажды девушка спонтанно едет в Сеул, где у нее появляется шанс встретить кровных родственников.
По описанию звучит как теплое кино о воссоединении семьи. Но так бывает только в сказках, когда все всегда рады друг друга видеть, простить обиды и жить единым кланом. Дэви Шу показывает иную сторону удочерения. Сюжет фильма связан и с личной историей автора: однажды он сам стал свидетелем такой встречи с биологическими родителями. Когда он ездил в Пусан на кинофестиваль со своей подругой, француженкой корейского происхождения, она решила найти семью, отдавшую ее когда-то на удочерение. Девушка взяла с собой на встречу Дэви, и его очень тронула эта история — он захотел снять фильм об этом.
Страны: Южная Корея, Франция, Германия, Бельгия, Румыния, Камбоджа, Катар
Год: 2022
Фильм камбоджийско-французского режиссера Дэви Шу показали на прошлогоднем Каннском фестивале, а теперь он вышел и в российский прокат. В центре сюжета история 25-летней француженки Фрэдди, выросшей в приемной семье. Ее удочерили еще в младенчестве, и все, что она знает о своих биологических родителях — то, что они из Южной Кореи. И вот однажды девушка спонтанно едет в Сеул, где у нее появляется шанс встретить кровных родственников.
По описанию звучит как теплое кино о воссоединении семьи. Но так бывает только в сказках, когда все всегда рады друг друга видеть, простить обиды и жить единым кланом. Дэви Шу показывает иную сторону удочерения. Сюжет фильма связан и с личной историей автора: однажды он сам стал свидетелем такой встречи с биологическими родителями. Когда он ездил в Пусан на кинофестиваль со своей подругой, француженкой корейского происхождения, она решила найти семью, отдавшую ее когда-то на удочерение. Девушка взяла с собой на встречу Дэви, и его очень тронула эта история — он захотел снять фильм об этом.
«В этом удивительном путешествии я стал ее сопровождающим: сначала была поездка на автобусе, затем сельский ресторан, встреча с корейскими папой и бабушкой. Радость поездки в автобусе сменялась тяжелым чувством невозможности полноценного общения. Когда начался обед — во всем было столько непереваренной личной истории, столько досады, которые вдруг соединились с невозможностью что-либо толком сказать друг другу. Эта сцена из реальной жизни меня потрясла», — говорит сам Дэви Шу.
Фильм вышел очень неровным, но, вероятно, так и было задумано: после основной части, где Фрэдди встречается с отцом, мы видим эпизоды из жизни главной героини обрывисто, словно масляные краски, акрил и акварель разом вылили на холст, а потом еще и размазали мастихином. Картина делится на несколько глав, в которых героиня предстает в разном возрасте, но в каждом из этих эпизодов она абсолютно потеряна.
Это уже не первый фильм, который затрагивает проблему национальной идентичности людей, покинувших родную страну по разным причинам. Это и «Минари» Ли Айзека Чуна, и «Прощание» Лулу Ванг, и «Прошлые жизни» Селин Сон, и даже «Все везде и сразу». Все эти картины были сняты молодыми режиссерами-эмигрантами, пытающимися осмыслить себя через свои корни.
Пак Чи-мин, сыгравшая главную роль в «Возвращении в Сеул», — тоже из семьи эмигрантов. Это ее первая актерская работа. Дэви Шу познакомился с ней случайно, когда искал француженку корейского происхождения, которая могла бы не просто сыграть Фрэдди, но быть ей. Пак Чи-мин — художница; ее родители увезли ее из Кореи, когда она была ребенком, а выросла она уже во Франции. Как и ее героиня, Пак Чи-мин — истинная француженка: прямолинейная, дерзкая и раскрепощенная. Она смогла подарить Фрэдди свой свободный и независимый настрой, ехидство и здоровый эгоизм. Но за всей этой порой наигранной смелостью и безразличием скрывается внутренняя незащищенность героини, волю которой она не смеет дать.
Фильм вышел очень неровным, но, вероятно, так и было задумано: после основной части, где Фрэдди встречается с отцом, мы видим эпизоды из жизни главной героини обрывисто, словно масляные краски, акрил и акварель разом вылили на холст, а потом еще и размазали мастихином. Картина делится на несколько глав, в которых героиня предстает в разном возрасте, но в каждом из этих эпизодов она абсолютно потеряна.
Это уже не первый фильм, который затрагивает проблему национальной идентичности людей, покинувших родную страну по разным причинам. Это и «Минари» Ли Айзека Чуна, и «Прощание» Лулу Ванг, и «Прошлые жизни» Селин Сон, и даже «Все везде и сразу». Все эти картины были сняты молодыми режиссерами-эмигрантами, пытающимися осмыслить себя через свои корни.
Пак Чи-мин, сыгравшая главную роль в «Возвращении в Сеул», — тоже из семьи эмигрантов. Это ее первая актерская работа. Дэви Шу познакомился с ней случайно, когда искал француженку корейского происхождения, которая могла бы не просто сыграть Фрэдди, но быть ей. Пак Чи-мин — художница; ее родители увезли ее из Кореи, когда она была ребенком, а выросла она уже во Франции. Как и ее героиня, Пак Чи-мин — истинная француженка: прямолинейная, дерзкая и раскрепощенная. Она смогла подарить Фрэдди свой свободный и независимый настрой, ехидство и здоровый эгоизм. Но за всей этой порой наигранной смелостью и безразличием скрывается внутренняя незащищенность героини, волю которой она не смеет дать.
Когда Фрэдди заводит в Сеуле новых друзей, они постоянно ей шепчут: «У нас так не принято». Как будто пытаясь вписать ее в единый стереотип о корейских девушках. На встрече героини с отцом и бабушкой подруга-переводчица постоянно сглаживает углы, не желая передавать им резкие и грубые ответы. А как еще ей говорить с людьми, оставившими ее в приюте еще младенцем? Она их никогда не видела, ничего о них не слышала. Их поведение ее раздражает, а пьяные слезы отца и мольбы остаться в Корее не трогают девушку. По крайней мере, это то, что она хочет показать. Отстраненно она смотрит на новоиспеченных родственников из прошлого, с которыми не заговорит еще десять лет.
Но тот факт, что биологическая мать не захотела с ней встречаться, волей-неволей заставляет Фрэдди каждый год отправлять ей запросы на встречу. Она сама не понимает, как нужно себя чувствовать в этой ситуации, как взять ее под контроль, но и отпустить не может. И, пытаясь забыть обо всем на свете, особенно о себе и мыслях о родителях, настоящих и биологических, она бросается в череду тусовок, новых бойфрендов и карьеры в оборонной промышленности. Почему оборона? Фрэдди не знает. Просто один из ее французских мужчин сказал, что она идеально подходит для этой работы. И она ему верит. Потому что верить себе у нее не очень получается.
Зато получается «читать с листа» — так она объясняет свои поступки. «Когда видишь ноты впервые и наугад пытаешься прощупать свой страх сыграть то, что написано», — говорит Фрэдди своим корейским друзьям.
Ее путь к тому, чтобы научиться слышать и понимать себя, займет почти десять лет. Декада возвращений в Сеул, отъездов из Парижа, вечеринок, регулярных встреч с незнакомцами и редкими — с родней. В попытках разобраться, кто все эти люди для нее, она сожжет не один десяток мостов, шагая вперед по залитым неоном улицам Мёндона и рассекая пространства стеклянных дверей Каннама.
Но тот факт, что биологическая мать не захотела с ней встречаться, волей-неволей заставляет Фрэдди каждый год отправлять ей запросы на встречу. Она сама не понимает, как нужно себя чувствовать в этой ситуации, как взять ее под контроль, но и отпустить не может. И, пытаясь забыть обо всем на свете, особенно о себе и мыслях о родителях, настоящих и биологических, она бросается в череду тусовок, новых бойфрендов и карьеры в оборонной промышленности. Почему оборона? Фрэдди не знает. Просто один из ее французских мужчин сказал, что она идеально подходит для этой работы. И она ему верит. Потому что верить себе у нее не очень получается.
Зато получается «читать с листа» — так она объясняет свои поступки. «Когда видишь ноты впервые и наугад пытаешься прощупать свой страх сыграть то, что написано», — говорит Фрэдди своим корейским друзьям.
Ее путь к тому, чтобы научиться слышать и понимать себя, займет почти десять лет. Декада возвращений в Сеул, отъездов из Парижа, вечеринок, регулярных встреч с незнакомцами и редкими — с родней. В попытках разобраться, кто все эти люди для нее, она сожжет не один десяток мостов, шагая вперед по залитым неоном улицам Мёндона и рассекая пространства стеклянных дверей Каннама.
«Возвращение в Сеул» — это искреннее высказывание о поколении тех, кто родился на границе миллениалов и зумеров. Этот фильм не только о поиске себя и прощении, но и о том, что быть потерянным — нормально. И не иметь цели, двигаясь наугад, — тоже нормально.
Редактор: Сергей Чацкий
Редактор: Сергей Чацкий
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Поддержать «Кинотексты»
Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.
