ВЗВОД: ВОЙНА БЕССМЫСЛЕННАЯ И БЕСПОЩАДНАЯ

Режиссер: Оливер Стоун
Страна: США
Год: 1986

Как правило, фильмы о войне делят на два типа: драмы и боевики (аттракционы). Драмы фокусируются не на действиях, а на личных переживаниях героев. Но это не значит, что в боевике зритель увидит пустую и глупую «стрелялку». В основе сюжета любой картины лежит конфликт. В зависимости от жанра меняется лишь способ его раскрытия. Однако режиссеры военных драм не стоят в стороне от демонстрации боевых действий. Так, три великие картины о войне во Вьетнаме: «Апокалипсис сегодня», «Охотник на оленей» и «Цельнометаллическая оболочка», — время от времени разбавляются перестрелками. Интересно и то, что никто из режиссеров вышеупомянутых «вьетнамских» картин (Коппола, Чимино, Кубрик) не воевал. Потому то их фильмы сотканы из гипербол и библейских отсылок. Добавляя реализм в картину, Оливер Стоун, ветеран войны, показывает бойню такой, какой она является на самом деле: бессмысленной и беспощадной.

Доброволец Крис Тейлор (символично, что главную роль исполняет Чарли Шин, сын Мартина Шина, сыгравшего в «Апокалипсисе…») прибывает во Вьетнам. Прибывает, чтобы своими глазами увидеть ад. Но попадает не в тот ад, где американцы противостоят вьетконговцам, а в тот, где в смертной схватке за власть над взводом, сцепились две личности — сержанты Бранс и Илайес. Камера здесь лишена кубриковской симметрии и копполовской медитативности. Она не движется параллельно патрульному катеру, а совершает секундные скачки и наезды на лица солдат. Влезая в кадр, растительность тропических джунглей, камера заслоняет действие. В нарастающей неразберихе зритель попросту теряется — и не понятно, кто здесь свой, а кто чужой. Вьетконговцы группами появляются из подземелий деревень и бункеров. Они, словно муравьи-термиты на теле солдат, кишат в джунглях. Хаотичные перемещения камеры из одного места в другое, олицетворяют желание человека прихлопнуть насекомое. Столкнувшись лицом к лицу с солдатом, вьетнамцы (даже военные) становятся беспомощными.

Мотив перемещения между пространствами (подземельями деревень и поверхностями земли) характерен и для американцев. Солдаты или пребывают в палатках, играя в карты со вспыльчивым Брансом, или спускаются с Илайесом в импровизированную курилку в окопе. В джунглях кто-то лезет с Брансом в оставленный противником бункер, а кто-то остается у костра с Илайесом. Тот самый «дуализм Юнга», о котором говорил рядовой Шутник в «Цельнометаллической оболочке», возводится Стоуном в абсолют. Он находит выражение и в композиции.

Сержанты Бранс и Илайес олицетворяют две парадигмы. В первом случае — это реальность (то, как есть на самом деле), а во втором — ожидания (то, как должно быть). Конечно, по-отечески добрый Илайес, обречен на поражение. Его убивает не завистливый Бранс, а условия — сама война. В последние минуты жизни обессилевший сержант встает на колени и простирает руки к улетающему вертолету, как бы передавая оставшуюся силу взводу. Реальность, то есть Барнс, тоже должна умереть. «Единственный, кто может убить Барнса — так это сам Барнс», — верно подмечает один из новобранцев. Но, как известно, война порождает войну. Выходом из ситуации является познание — совмещение двух типов личности. Главный герой, ребенок из состоятельной семьи, не раз замечает, что он единственный грамотный во взводе. Но грамотность эта выражается не в искусно написанных письмах к бабушке, а в эмоциональном самоконтроле, нравственности. Он может проявить и жестокость, убивая сержанта, и сострадание, спасая вьетнамку от изнасилования.

Покидая Вьетнам в шестьдесят седьмом, Крис говорит: «временами я чувствую, что был рожден от этих двух отцов <Брайнса и Илайса>, боровшихся за обладание моей душой». На смену погибшим сержантам придет кто-то другой. А войне суждено продолжаться еще восемь лет…