Кинотексты
Молодые авторы о кино
АЛЬБИНА АХАТОВА | 30 ИЮНЯ 2022
НУЛЕВОЙ ПАЦИЕНТ: В СССР СПИДА НЕТ
Отечественный сериал про первую в истории Советского Союза вспышку ВИЧ-инфекции и о том, как ее существование пытались скрыть от глаз общественности
НУЛЕВОЙ ПАЦИЕНТ: В СССР СПИДА НЕТ
АЛЬБИНА АХАТОВА | 30.06.2022
Отечественный сериал про первую в истории Советского Союза вспышку ВИЧ-инфекции и о том, как ее существование пытались скрыть от глаз общественности
НУЛЕВОЙ ПАЦИЕНТ: В СССР СПИДА НЕТ
АЛЬБИНА АХАТОВА | 30.06.2022
Отечественный сериал про первую в истории Советского Союза вспышку ВИЧ-инфекции и о том, как ее существование пытались скрыть от глаз общественности
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссеры: Сергей Трофимов, Евгений Стычкин
Страна: Россия
Год: 2022
Спустя год после премьеры «Пищеблока» продюсерская компания «Среда» вернулась на «Кинопоиск» с новым совместным проектом — сериалом «Нулевой пациент». Объединяет эти два произведения сеттинг позднего СССР, предчувствие его скорого развала и аллюзии на события и проблемы, ставшие тому причиной (например, прогнившая система воспитания и медицина). В «Чернобыле» от HBO, с которым «Нулевого пациента» сравнивали все, кому не лень (и нам не лень, мы тоже сравним), такой метафорой была сама катастрофа на АЭС — распад атомов как распад государства.
Новый сериал «Среды» об этой эпохе получился удачнее и полезнее «Пищеблока», хоть и повторяет его ошибки в технических мелочах. Но главная заслуга «Нулевого пациента» не в новаторских творческих решениях, а в отражении сразу нескольких — кроме заявленного ВИЧ — важных тем, табуированных как в советском, так и в российском обществе на правах преемственности.
Страна: Россия
Год: 2022
Спустя год после премьеры «Пищеблока» продюсерская компания «Среда» вернулась на «Кинопоиск» с новым совместным проектом — сериалом «Нулевой пациент». Объединяет эти два произведения сеттинг позднего СССР, предчувствие его скорого развала и аллюзии на события и проблемы, ставшие тому причиной (например, прогнившая система воспитания и медицина). В «Чернобыле» от HBO, с которым «Нулевого пациента» сравнивали все, кому не лень (и нам не лень, мы тоже сравним), такой метафорой была сама катастрофа на АЭС — распад атомов как распад государства.
Новый сериал «Среды» об этой эпохе получился удачнее и полезнее «Пищеблока», хоть и повторяет его ошибки в технических мелочах. Но главная заслуга «Нулевого пациента» не в новаторских творческих решениях, а в отражении сразу нескольких — кроме заявленного ВИЧ — важных тем, табуированных как в советском, так и в российском обществе на правах преемственности.
Сериал рассказывает о первой вспышке ВИЧ-инфекции в СССР, произошедшей в 1988 году в детской больнице Элисты, столице Республики Калмыкия. Создатели ловко используют манипулятивный прием «дети в опасности» и разворачивают историческую драму о противостоянии молодых идеалистов системе халатности и укрывательства. Представители властного аппарата скорее заметут улики под ковер, чем признают вину, исправят положение и понесут ответственность. Хоть в основе сюжета и лежит историческое событие, сами создатели позиционируют сериал в первую очередь как художественный. Поэтому, не имея возможности (и желания, судя по плашке «имена, даты и детали были изменены» в начале каждой серии) точь-в-точь следовать хронологии калмыцкого инцидента, сценаристы попытались впихнуть в сюжет что-то вроде детективной линии по поиску того самого заглавного нулевого пациента. Она получилась немудреной и местами проседает. Все-таки события в Элисте — прежде всего трагические, а не детективные — логичнее и важнее было бы, как в том же «Чернобыле», отразить с упором не на остросюжетный элемент, а на переживание трагедии социумом. Необязательно превращать все подряд в расследование, чтобы удержать зрителя у экрана.
Но, пожалуй, из озвученных в сериале причин распространения вируса больше всего возмущает советское ханжество по отношению к капиталистическим странам: чиновники с экранов телевизоров заявляют, что ВИЧ в СССР быть не может, ведь «это болезнь наркоманов, проституток и гомосексуалов, которых в нашей стране нет». Людмила Иванова уже задекларировала отсутствие секса в СССР двумя годами ранее — хоть в массы ушла вырванная из контекста часть фразы, и сама участница знаменитого телемоста Ленинград-Бостон имела в виду совершенно другое, оговорилась она абсолютно по Фрейду.
Но, пожалуй, из озвученных в сериале причин распространения вируса больше всего возмущает советское ханжество по отношению к капиталистическим странам: чиновники с экранов телевизоров заявляют, что ВИЧ в СССР быть не может, ведь «это болезнь наркоманов, проституток и гомосексуалов, которых в нашей стране нет». Людмила Иванова уже задекларировала отсутствие секса в СССР двумя годами ранее — хоть в массы ушла вырванная из контекста часть фразы, и сама участница знаменитого телемоста Ленинград-Бостон имела в виду совершенно другое, оговорилась она абсолютно по Фрейду.
Действительно, в СССР тема секса замалчивалась и о сексуальном просвещении речи не шло — это в стране-то, которая на заре своего существования раньше всех начала сексуальную революцию, издала «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» и ратовала за концепцию «новой женщины». А вот в подполье секса было много и самого разного — советское стыдилось и стеснялось всех. Именно ханжество и жестокость по отношению к «буржуазным» явлениям стали причиной распространения ВИЧ: все произошло из-за отсутствия базовых знаний об интимной близости, предохранении, инфекциях, передающихся половым путем, а также уголовного наказания за гомосексуализм. А ведь именно эта уязвимая группа населения была вынуждена замалчивать свой статус, потому что боялась тюремного заключения за мужеложство и общественного порицания больше, чем неизведанной смертельной болезни. В «Нулевом пациенте» как раз отражен жестокий разгон гомосексуалов с Трубной площади в Москве и нарастающая сексуальная революция в обществе без сексуального просвещения.
Еще одна табуированная тема, которая идет рука об руку с проблемой ВИЧ — сам секс. Нужно отдать должное создателям сериала, что они не стали пользоваться этим как поводом опять показать в стриминговом продукте — оттуда ведь точно не вырежут, не телевидение же — кучу постельных сцен по делу и без. Они ограничились только одной, и то, придав ей фатальный вайб в духе всего сериала. Тот же «Пищеблок», нашпигованный бессмысленной кучей обнаженки и секса, выглядел как сериал, снятый незрелым режиссером, дорвавшимся до возможности накручивать интерес к своему проекту таким вот примитивным образом.
На самом деле, структура «в СССР нет <вставьте нужное слово>» уже становится кинематографическим и филологическим штампом. Ранее она использовалась в сериале «Чернобыль» от НВО в контексте «в советском государстве нет риска ядерной катастрофы». Но «Нулевой пациент» похож на «Чернобыль» не только этим подходом, но и саспенсом, нагнетаемым невидимой угрозой, отражением советской системы, чиновников, сокрытием масштабов и самого факта трагедии.
Еще одна табуированная тема, которая идет рука об руку с проблемой ВИЧ — сам секс. Нужно отдать должное создателям сериала, что они не стали пользоваться этим как поводом опять показать в стриминговом продукте — оттуда ведь точно не вырежут, не телевидение же — кучу постельных сцен по делу и без. Они ограничились только одной, и то, придав ей фатальный вайб в духе всего сериала. Тот же «Пищеблок», нашпигованный бессмысленной кучей обнаженки и секса, выглядел как сериал, снятый незрелым режиссером, дорвавшимся до возможности накручивать интерес к своему проекту таким вот примитивным образом.
На самом деле, структура «в СССР нет <вставьте нужное слово>» уже становится кинематографическим и филологическим штампом. Ранее она использовалась в сериале «Чернобыль» от НВО в контексте «в советском государстве нет риска ядерной катастрофы». Но «Нулевой пациент» похож на «Чернобыль» не только этим подходом, но и саспенсом, нагнетаемым невидимой угрозой, отражением советской системы, чиновников, сокрытием масштабов и самого факта трагедии.
Однако, как бы осознанно все вышеописанное не звучало, в конце советских 80-х все-таки не хватало людей, которые в той же мере осознавали бы причины эпидемии ВИЧ. Какими бы они не были: от нестерилизованных шприцев до отсутствия пресловутого секспросвета. Поэтому в сериал вводится некое подобие героя-резонера в лице эпидемиолога Дмитрия Гончарова, который тогдашним людям и чиновникам проговаривает то, что современные люди уже отрефлексировали, и что мы сегодня уже знаем о ВИЧ. Это допущение, но полезное допущение, потому что разжеванный и проговоренный посыл иногда тоже бывает важен.
Кроме ВИЧ-инфекции, в сериале присутствует еще одна «запретная» в советском и российском обществе тема. Общими штрихами набрасываются реплики, но пока не разворачиваются разговоры о репрессиях. В данном случае упоминается депортация калмыцкого народа (операция «Улусы»). Учитывая недавнее закрытие «Мемориала» (некоммерческая организация, на территории Российской Федерации признанная иностранным агентом) — организации, которая занималась неудобным для государства вопросом политических и национальных репрессий, даже упоминание этого исторического события становится вдвойне важным в сериале, выпущенном в стране, где такой пласт коллективной травмы могут заминать, затыкая тех, кто о нем говорит.
Кроме дестигматизации общественной проблемы, сериал делает большой вклад в региональную представленность российского кинематографа, перенося действие в Калмыкию и показывая в кадре на главных и эпизодических ролях актеров азиатской внешности. Расширение географии российских сериалов очень важно и с точки зрения репрезентации «не-Москвы», и с точки зрения финансирования, чего уж греха таить. Шоу про «не-Москву» действительно становятся хитами: например, «Вампиры средней полосы», снятый в Смоленске, «Топи» и «Обитель», демонстрирующие Архангельскую область, и «Ваша честь», пришедший с юга России.
Кроме ВИЧ-инфекции, в сериале присутствует еще одна «запретная» в советском и российском обществе тема. Общими штрихами набрасываются реплики, но пока не разворачиваются разговоры о репрессиях. В данном случае упоминается депортация калмыцкого народа (операция «Улусы»). Учитывая недавнее закрытие «Мемориала» (некоммерческая организация, на территории Российской Федерации признанная иностранным агентом) — организации, которая занималась неудобным для государства вопросом политических и национальных репрессий, даже упоминание этого исторического события становится вдвойне важным в сериале, выпущенном в стране, где такой пласт коллективной травмы могут заминать, затыкая тех, кто о нем говорит.
Кроме дестигматизации общественной проблемы, сериал делает большой вклад в региональную представленность российского кинематографа, перенося действие в Калмыкию и показывая в кадре на главных и эпизодических ролях актеров азиатской внешности. Расширение географии российских сериалов очень важно и с точки зрения репрезентации «не-Москвы», и с точки зрения финансирования, чего уж греха таить. Шоу про «не-Москву» действительно становятся хитами: например, «Вампиры средней полосы», снятый в Смоленске, «Топи» и «Обитель», демонстрирующие Архангельскую область, и «Ваша честь», пришедший с юга России.
К сожалению, «Нулевой пациент» повторяет ошибки «Пищеблока». Но, к счастью, не такие критические. И тут и там в нескольких сериях звук рассинхронизируется с изображением — но если в «Пищеблоке» такое расхождение сильно бросалось в глаза, то в «Нулевом пациенте» уже нужно приглядываться. Также местами присутствует неуклюжий рваный монтаж, когда кадры сменяются слишком резко и быстро. Если это и был стилистический прием, то восприятию сериала он только вредит. Зато тут есть своя классная фишка с перебивками в виде исторической хроники, которая органично вливается в воссозданную обстановку позднего СССР с коммунальными квартирами, коврами на стенах и автоматами с питьевой водой.
«Нулевой пациент» — это, с одной стороны, очередной драматический сериал об изъянах советской системы. Можно даже перед просмотром составить чек-лист или бинго по наличию стереотипов о советском, потому что большая их часть здесь непременно появится. С другой стороны, цель перед сериалом стоит совершенно иная: ведь чем больше людей после просмотра сходит провериться, как это было после веб-фильма Юрия Дудя (на территории Российской Федерации признан иностранным агентом), или откроет статью про СПИД на Википедии, тем выше станет уровень просвещения, и эта проблемная тема рано или поздно перестанет быть таковой. Ведь причины эпидемии ВИЧ в России все те же, что и 40 лет назад в Советском Союзе: отсутствие секспросвета и травля заболевших. Если сериал хотя бы на дюйм сдвинет неприподъемную плиту стигматизации, то в этом и будет заключаться главная заслуга «Нулевого пациента», даже несмотря на имеющиеся творческие и технические огрехи.
Редактор: Сергей Чацкий
«Нулевой пациент» — это, с одной стороны, очередной драматический сериал об изъянах советской системы. Можно даже перед просмотром составить чек-лист или бинго по наличию стереотипов о советском, потому что большая их часть здесь непременно появится. С другой стороны, цель перед сериалом стоит совершенно иная: ведь чем больше людей после просмотра сходит провериться, как это было после веб-фильма Юрия Дудя (на территории Российской Федерации признан иностранным агентом), или откроет статью про СПИД на Википедии, тем выше станет уровень просвещения, и эта проблемная тема рано или поздно перестанет быть таковой. Ведь причины эпидемии ВИЧ в России все те же, что и 40 лет назад в Советском Союзе: отсутствие секспросвета и травля заболевших. Если сериал хотя бы на дюйм сдвинет неприподъемную плиту стигматизации, то в этом и будет заключаться главная заслуга «Нулевого пациента», даже несмотря на имеющиеся творческие и технические огрехи.
Редактор: Сергей Чацкий
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
