Кинотексты
Молодые авторы о кино
В ПРОКАТЕ
СМЕРТЬ И ЖИЗНЬ ДЖОНА Ф. ДОНОВАНА
Предпочитаем правду, а потому – доверяем чувствам. Не будем идти по «правильному» пути и разбирать «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» в контексте фильмографии Ксавье Долана или говорить о картине как вещи-в-себе.
Только таким образом можно избежать слов о «вторичности», «карикатурности» и «дешевом наиве» – эпитетов, которые применяли к данной работе кинокритики.
Новый/старый фильм канадского режиссёра открывается зрителю в сочетании неожиданных горизонтов чувственности – по-детски наивных и по-взрослому депрессивных.
Сюжет разворачивается параллельно в двух временных отрезках с разницей в 10 лет. Ближе – интервью молодого писателя и актёра Руперта, который ещё будучи мальчишкой увлёкся творчеством Донована, некогда успешного голливудского артиста, и вёл с ним переписку. Дальше – драма Джона Ф. Просто «драма»? И да, и нет.
Весь фильм – интервью Долана, которое он берет у самого себя. На протяжении этого долгого разговора: Руперт комментирует, журналистка Одри задаёт вопросы, Джон – мечется.
Портрет Донована – образ типичной «звезды», которая слишком рано погасла. Но типичный – не обязательно плохой. Донован – иллюстрация, вспомогательный материал к «лекции о принятии себя».
Повествование строится на контрапункте. Руперт и Джон похожи друг на друга – и тот и другой до определённого времени одиноки, у того и другого есть проблемы в отношениях с родителями, оба, как это принято говорить, «люди искусства» – их не понимают, используют, отвергают. Сюжетные линии героев тянуться параллельно и не пересекаются – их судьбы похожи, но один отстаёт от другого. Не по причине недальновидности или недалёкости, а потому что «не судьба». И каждой судьбе нужно уделять внимание.
Нам, вроде бы, все объяснили. Как и говорит Руперт, его рассказ – не история про эмансипацию личности, жестокость и коммерциализацию мира искусства, а про одинокого мальчика, который обрёл мечту, друга, ролевую модель и, одновременно, пример того, как поступать не надо. Прямолинейно, но элегантно, однако слишком просто.
Говорит ли режиссёр словами персонажей? И да, и нет. Невозможно утверждать, что образы Джона и Руперта – две стороны, две крайности характера самого Долана или его творчества.
Пожалуй, всё, что нужно знать о фильме заключено в сюжетной кульминации. Пока мама Руперта Сэм и сам мальчишка бегут на встречу друг другу под дождем, что символично и, опять же, прямолинейно, мы понимаем, главное – правда.
Мог бы Донован спастись? Пожалуй, если бы был откровенен с самим собой.
Знать правду не хочется – это касается не только обстоятельств гибели Донована, но и дружеской переписки героев. Смерти не было – Донован, выдуманный или вполне себе реальный, остался жить в воспоминаниях Руперта.
Автор: Лена Черезова
#reviews@cinetexts
#долан #харрингтон #донован
Только таким образом можно избежать слов о «вторичности», «карикатурности» и «дешевом наиве» – эпитетов, которые применяли к данной работе кинокритики.
Новый/старый фильм канадского режиссёра открывается зрителю в сочетании неожиданных горизонтов чувственности – по-детски наивных и по-взрослому депрессивных.
Сюжет разворачивается параллельно в двух временных отрезках с разницей в 10 лет. Ближе – интервью молодого писателя и актёра Руперта, который ещё будучи мальчишкой увлёкся творчеством Донована, некогда успешного голливудского артиста, и вёл с ним переписку. Дальше – драма Джона Ф. Просто «драма»? И да, и нет.
Весь фильм – интервью Долана, которое он берет у самого себя. На протяжении этого долгого разговора: Руперт комментирует, журналистка Одри задаёт вопросы, Джон – мечется.
Портрет Донована – образ типичной «звезды», которая слишком рано погасла. Но типичный – не обязательно плохой. Донован – иллюстрация, вспомогательный материал к «лекции о принятии себя».
Повествование строится на контрапункте. Руперт и Джон похожи друг на друга – и тот и другой до определённого времени одиноки, у того и другого есть проблемы в отношениях с родителями, оба, как это принято говорить, «люди искусства» – их не понимают, используют, отвергают. Сюжетные линии героев тянуться параллельно и не пересекаются – их судьбы похожи, но один отстаёт от другого. Не по причине недальновидности или недалёкости, а потому что «не судьба». И каждой судьбе нужно уделять внимание.
Нам, вроде бы, все объяснили. Как и говорит Руперт, его рассказ – не история про эмансипацию личности, жестокость и коммерциализацию мира искусства, а про одинокого мальчика, который обрёл мечту, друга, ролевую модель и, одновременно, пример того, как поступать не надо. Прямолинейно, но элегантно, однако слишком просто.
Говорит ли режиссёр словами персонажей? И да, и нет. Невозможно утверждать, что образы Джона и Руперта – две стороны, две крайности характера самого Долана или его творчества.
Пожалуй, всё, что нужно знать о фильме заключено в сюжетной кульминации. Пока мама Руперта Сэм и сам мальчишка бегут на встречу друг другу под дождем, что символично и, опять же, прямолинейно, мы понимаем, главное – правда.
Мог бы Донован спастись? Пожалуй, если бы был откровенен с самим собой.
Знать правду не хочется – это касается не только обстоятельств гибели Донована, но и дружеской переписки героев. Смерти не было – Донован, выдуманный или вполне себе реальный, остался жить в воспоминаниях Руперта.
Автор: Лена Черезова
#reviews@cinetexts
#долан #харрингтон #донован
