Кинотексты
Молодые авторы о кино
ЮЛИЯ СТЕКСОВА | 14 НОЯБРЯ 2019
МАМОЧКА: ОДА СВОБОДЕ
Фильм Ксавье Долана, который отдает дань уважения предыдущим работам постановщика и выглядит не столько любовным посланием, сколько провокационной одой свободы всем молодым и дерзким
МАМОЧКА: ОДА СВОБОДЕ
ЮЛИЯ СТЕКСОВА | 14.11.2019
Фильм Ксавье Долана, который отдает дань уважения предыдущим работам постановщика и выглядит не столько любовным посланием, сколько провокационной одой свободы всем молодым и дерзким
МАМОЧКА: ОДА СВОБОДЕ
ЮЛИЯ СТЕКСОВА | 14.11.2019
Фильм Ксавье Долана, который отдает дань уважения предыдущим работам постановщика и выглядит не столько любовным посланием, сколько провокационной одой свободы всем молодым и дерзким
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссер: Ксавье Долан
Страна: Канада
Год: 2014
Ксавье Долан, несомненно, уникальное событие для киноиндустрии. Дебютировав в качестве режиссера с откровенным автобиографическим фильмом «Я убил свою маму», премьера которого состоялась на Каннском кинофестивале в уже далеком 2009 году, молодой 20-летний постановщик получил специальный приз «Особый взгляд» и восьмиминутные овации. С тех пор он стал постоянным участником фестиваля, вернувшись в следующем году с фильмом «Воображаемая любовь», в котором пара лучших друзей влюбляется в одного и того же мужчину, а в 2012 году с «И все же Лоранс», историей преподавателя колледжа, принимающего трансгендерность, затем последовал остроумный нуар «Том на ферме». В 2014 году, 25 летний Долан представил свою пятую картину «Мамочка», за которую разделил приз жюри Каннского кинофестиваля с Жан-Люком Годаром.
Режиссер нередко говорит в интервью, что необходимо снимать о том, что точно знаешь и понимаешь, поэтому все его фильмы, прежде всего, о любви (будь то лукавых играх втроем, болезненных и насильственных отношениях с партнером, или больной ненавистной связью матери и сына) но, похоже, что «Мамочка», отдавая дань уважения предыдущим работам постановщика, выглядит не столько любовным посланием, сколько провокационной одой свободы всем молодым и дерзким.
Страна: Канада
Год: 2014
Ксавье Долан, несомненно, уникальное событие для киноиндустрии. Дебютировав в качестве режиссера с откровенным автобиографическим фильмом «Я убил свою маму», премьера которого состоялась на Каннском кинофестивале в уже далеком 2009 году, молодой 20-летний постановщик получил специальный приз «Особый взгляд» и восьмиминутные овации. С тех пор он стал постоянным участником фестиваля, вернувшись в следующем году с фильмом «Воображаемая любовь», в котором пара лучших друзей влюбляется в одного и того же мужчину, а в 2012 году с «И все же Лоранс», историей преподавателя колледжа, принимающего трансгендерность, затем последовал остроумный нуар «Том на ферме». В 2014 году, 25 летний Долан представил свою пятую картину «Мамочка», за которую разделил приз жюри Каннского кинофестиваля с Жан-Люком Годаром.
Режиссер нередко говорит в интервью, что необходимо снимать о том, что точно знаешь и понимаешь, поэтому все его фильмы, прежде всего, о любви (будь то лукавых играх втроем, болезненных и насильственных отношениях с партнером, или больной ненавистной связью матери и сына) но, похоже, что «Мамочка», отдавая дань уважения предыдущим работам постановщика, выглядит не столько любовным посланием, сколько провокационной одой свободы всем молодым и дерзким.
На съемках фильма «Мамочка»
В центре повествования история Стива (Антуан-Оливье Пилон) — импульсивного, шумного и агрессивного подростка с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, которого директор интерната передает на попечение его матери — Диане Депре (Энн Дорваль) — из-за неспособности справится с постоянными приступами гнева и жестокости. В непростые взаимоотношения героев вмешивается тихая и скромная соседка Кайла (Сюзанна Клеман), учительница, у которой два года назад случился нервным срыв, главным последствием которого является заикание. Чудесным образом эти трое находят общим язык и становятся близкими друзьями.
Настоящим сокровищем и лицом фильма является, безусловно, юный Пилон. Благодаря яркой психофизике актера в мгновение ока мы наблюдаем его превращение из жестокого и ненавистного ребенка, в проникновенного, нежного и хрупкого юношу, а затем обратно — в кадр, где на лице актера снова возникает ярость и злоба. Радость сменяется горем, стремительно перерастающем в гнев, а затем снова в смех. За этими эмоциональными горками зрители наблюдают на протяжении всей картины, успевая испытать ненависть, непонимание, осуждение, жалость и, в конечном итоге, пропитаться сочувствием и симпатией к главному герою. Любимица и экранная мать режиссера («Я убил свою маму», 2009 год) Энн Дорваль в очередной раз блестяще справляется с ролью матери, правда, на этот раз она играет эксцентричную, шумную, зачастую агрессивную женщину, чье поведение не так уж сильно отличается от поведения ее сына. Этот безумный тандем уравновешивает хрупкая и спокойная Кайла (Сюзанн Клеман), благодаря которой в непростых отношениях героев хоть и ненадолго устанавливается идиллия.
По сути, все они втроем являются друг для друга одновременно и благословением и проклятьем. Хотя редкие моменты и создают атмосферу «искренности и счастья», но парадоксально вызывают беспокойство и ощущение наступления трагичной развязки. Противоречия, терзающие души каждого из них и жаждущие вырваться на свободу эмоции, а также желание убежать и быть свободным от оков эмоциональной привязанности — все, что есть у героев. Они зажаты в рамки, связаны по рукам и ногам, не могут двигаться, будто ограничены смирительной рубашкой, сходство с которой раскрывается в последнем кадре.
Но стоит все же отметить, что удерживает внимание зрителя отнюдь не сюжет. Одна из самых странных особенностей картины — это форма экрана.
Настоящим сокровищем и лицом фильма является, безусловно, юный Пилон. Благодаря яркой психофизике актера в мгновение ока мы наблюдаем его превращение из жестокого и ненавистного ребенка, в проникновенного, нежного и хрупкого юношу, а затем обратно — в кадр, где на лице актера снова возникает ярость и злоба. Радость сменяется горем, стремительно перерастающем в гнев, а затем снова в смех. За этими эмоциональными горками зрители наблюдают на протяжении всей картины, успевая испытать ненависть, непонимание, осуждение, жалость и, в конечном итоге, пропитаться сочувствием и симпатией к главному герою. Любимица и экранная мать режиссера («Я убил свою маму», 2009 год) Энн Дорваль в очередной раз блестяще справляется с ролью матери, правда, на этот раз она играет эксцентричную, шумную, зачастую агрессивную женщину, чье поведение не так уж сильно отличается от поведения ее сына. Этот безумный тандем уравновешивает хрупкая и спокойная Кайла (Сюзанн Клеман), благодаря которой в непростых отношениях героев хоть и ненадолго устанавливается идиллия.
По сути, все они втроем являются друг для друга одновременно и благословением и проклятьем. Хотя редкие моменты и создают атмосферу «искренности и счастья», но парадоксально вызывают беспокойство и ощущение наступления трагичной развязки. Противоречия, терзающие души каждого из них и жаждущие вырваться на свободу эмоции, а также желание убежать и быть свободным от оков эмоциональной привязанности — все, что есть у героев. Они зажаты в рамки, связаны по рукам и ногам, не могут двигаться, будто ограничены смирительной рубашкой, сходство с которой раскрывается в последнем кадре.
Но стоит все же отметить, что удерживает внимание зрителя отнюдь не сюжет. Одна из самых странных особенностей картины — это форма экрана.
Фильм снимался при участии кинооператора Андре Тюрпена (который ранее уже работал с Дени Вильневом и самим Доланом) с необычным соотношением сторон 1:1. Изначально может показаться преступным сдерживать превосходную операторскую работу квадратным форматом, показывая тесные и ограниченные композиции. Однако данный прием в процессе создает чувство клаустрофобии от происходящего — здесь три главных героя загнаны в рамки не только квартиры, но и своей неуютной жизни, ограниченного кругозора и эмоционального напряжения. Простая интимность «квадратной рамки» идеально подошла для фильма. Более скромный и приватный формат съемки кажется как нельзя более подходящим для тех жизней, в которые мы «ныряем», и героев, с которыми ведем негласный и кроткий диалог. Портретное соотношение сторон дает зрителю возможность быть очень близко к персонажам, избегая при этом отвлекающих факторов слева и справа от кадра, и позволяет аудитории смотреть героям прямо в глаза. До «Мамочки» Долан уже экспериментировал со съемкой 1:1 в музыкальном клипе группы Indochine на песню College Boy (главную роль в котором, к слову, исполняет Антуан-Оливье Пилон (Стив)). Режиссер мгновенно был очарован тем, как кадр обрамляет лица его актеров и выявляет то, что, по его мнению, является уникальной эмоциональной искренностью персонажей.
Идея заключения персонажей в рамки, в клетку без возможности вздохнуть полной грудью и распахнуть объятия для новой жизни, пришлась критикам по душе. Сам Долан данную теорию физического и эмоционального стеснения персонажей не отрицает, но утверждает, что его смешат разговоры о толковании и смысле соотношения сторон и претенциозности такого маневра.
Лишь пару раз за весь фильм Долан позволяет зрителю заглянуть за рамки дозволенного, «раскрывая» кадр. Такой смелый визуальный трюк в середине картины позволяет персонажам вырваться на свободу, расширяя границы условности своей жизни.
Идея заключения персонажей в рамки, в клетку без возможности вздохнуть полной грудью и распахнуть объятия для новой жизни, пришлась критикам по душе. Сам Долан данную теорию физического и эмоционального стеснения персонажей не отрицает, но утверждает, что его смешат разговоры о толковании и смысле соотношения сторон и претенциозности такого маневра.
Лишь пару раз за весь фильм Долан позволяет зрителю заглянуть за рамки дозволенного, «раскрывая» кадр. Такой смелый визуальный трюк в середине картины позволяет персонажам вырваться на свободу, расширяя границы условности своей жизни.
Стоит отметить, что фильм являет собой сплошные противоречия, не только в отношении экрана, но и в отношении главных героев: неоднозначно жестокие объятия обидного примирения, странная сексуализация взаимоотношений матери и сына и, конечно, романтизация жестокого поведения Стива, смущают и сбивают с толку, вызывая смешанные эмоции. Несмотря на это в конце повествования зритель все же проникается уж если не любовью, то хотя бы симпатией и сочувствием к персонажам. Это не удивительно, поскольку Долан, создающий отчасти автобиографичные картины и откровенно любящий своих героев, настаивает, что мы любим их так же сильно, как и он. Именно эта напористость делает фильм ошеломляющим эмоциональным переживанием для одних и невыносимым для других.
Редактор: Лена Черезова
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
