Кинотексты
Молодые авторы о кино
ЭРИК ИЛЬМУРАТОВ | 17 АВГУСТА 2021
МАЛЬМКРОГ: МОРОК, МРАК И МАМБЛКОР
Обращение к «старой доброй» Европе в, пожалуй, самой странной костюмированной драме нашего времени
МАЛЬМКРОГ: МОРОК, МРАК И МАМБЛКОР
ЭРИК ИЛЬМУРАТОВ | 17.08.2021
Обращение к «старой доброй» Европе в, пожалуй, самой странной костюмированной драме нашего времени
МАЛЬМКРОГ: МОРОК, МРАК И МАМБЛКОР
ЭРИК ИЛЬМУРАТОВ | 17.08.2021
Обращение к «старой доброй» Европе в, пожалуй, самой странной костюмированной драме нашего времени
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссер: Кристи Пую
Страна: Румыния, Сербия, Швейцария, Швеция, Босния и Герцеговина, Северная Македония
Год: 2020
В прошлом году на кинофестивале в Берлине среди прочих работ старых и новых классиков европейского кино был представлен «Мальмкрог» Кристи Пую. Название — немецкая вариация румынского топонима Маланкрав. Сюжет — три с половиной часа сложносочиненной экранизации российского философа Владимира Соловьева в декорациях усадьбы 19-го века с неизвестными актерами. Зрителя, жаждущего от кино развлечения, в этом фильма отпугнет буквально все. Характерные симптомы при просмотре: сонливость, раздражение, скука и недоверие к тому, что происходит на экране. Однако если поймать волну неторопливой интеллектуальной беседы, из нее можно почерпнуть много новых и полезных для ума идей.
В отличие от классических лент поджанра мамблкор (от английского слова mumble — «бубнить»), в «Мальмкроге» важна каждая строчка, здесь весь текст гиперсемантичен, то есть представляет из себя плотную и богатую смыслами субстанцию. Герои не говорят свои реплики под нос и не бросают мысль на полпути, а ведут чрезвычайно насыщенный полилог. Зритель вынужден стать невидимым слушателем или уйти с сеанса в расстроенных чувствах.
Страна: Румыния, Сербия, Швейцария, Швеция, Босния и Герцеговина, Северная Македония
Год: 2020
В прошлом году на кинофестивале в Берлине среди прочих работ старых и новых классиков европейского кино был представлен «Мальмкрог» Кристи Пую. Название — немецкая вариация румынского топонима Маланкрав. Сюжет — три с половиной часа сложносочиненной экранизации российского философа Владимира Соловьева в декорациях усадьбы 19-го века с неизвестными актерами. Зрителя, жаждущего от кино развлечения, в этом фильма отпугнет буквально все. Характерные симптомы при просмотре: сонливость, раздражение, скука и недоверие к тому, что происходит на экране. Однако если поймать волну неторопливой интеллектуальной беседы, из нее можно почерпнуть много новых и полезных для ума идей.
В отличие от классических лент поджанра мамблкор (от английского слова mumble — «бубнить»), в «Мальмкроге» важна каждая строчка, здесь весь текст гиперсемантичен, то есть представляет из себя плотную и богатую смыслами субстанцию. Герои не говорят свои реплики под нос и не бросают мысль на полпути, а ведут чрезвычайно насыщенный полилог. Зритель вынужден стать невидимым слушателем или уйти с сеанса в расстроенных чувствах.
Разговор ведут двое мужчин (Николай и Эдуард) и три женщины (Ингрида, Ольга и Мэдэлин) каждый со своим взглядом на мир и позицией по каждому вопросу. Убедительные проповеди тех или иных идей сталкивают их в жарком споре или заставляют понимающе улыбнуться друг другу. Как следствие — фильм дышит живой, лишенной дидактизма беседой. Западники и славянофилы, атеисты и верующие, сторонники освободительных войн и пацифисты — даже характеры прописаны здесь достаточно убедительно для экранизации текста, написанного одним человеком.
У фильма очень простая социология: гендерное преобладание женщин, — все персонажи, кроме Ольги, состоятельные дворяне среднего возраста. Слуги мелькают на экране, но почти всегда в качестве немых исполнителей чужой воли. Неравенство между ними и хозяевами подчеркнуто не только поведением, но и языковым барьером — аристократы говорят по-французски. Эта деталь добавляет «Мальмкрогу» панъевропейского лоска и напоминает нам, что речь идет не только о России, а обо всем «цивилизованном» мире.
Оригинальный текст Владимира Соловьева «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» (1900) хоть и является эпохальным выражением философской мысли, порой перетекает в удивительные для сегодняшнего дня фантазии. Самая нелепая из них заключается в том, что новый Антихрист непременно должен быть вегетарианцем. Среди прочего там есть европоцентризм, утверждение христианских ценностей, оправдание справедливой войны и прочие пережитки древности. При этом общие размышления на вечные темы оказываются удивительно актуальными. Переплетение политических, философских, исторических и религиозных концепций резонирует со всеми недавними скандалами в Америке и России, доказывая, что нет ничего более постоянного, чем временное. Читать трактат совсем не обязательно, и даже автор это рецензии поленился сравнить его с экранизацией.
У фильма очень простая социология: гендерное преобладание женщин, — все персонажи, кроме Ольги, состоятельные дворяне среднего возраста. Слуги мелькают на экране, но почти всегда в качестве немых исполнителей чужой воли. Неравенство между ними и хозяевами подчеркнуто не только поведением, но и языковым барьером — аристократы говорят по-французски. Эта деталь добавляет «Мальмкрогу» панъевропейского лоска и напоминает нам, что речь идет не только о России, а обо всем «цивилизованном» мире.
Оригинальный текст Владимира Соловьева «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» (1900) хоть и является эпохальным выражением философской мысли, порой перетекает в удивительные для сегодняшнего дня фантазии. Самая нелепая из них заключается в том, что новый Антихрист непременно должен быть вегетарианцем. Среди прочего там есть европоцентризм, утверждение христианских ценностей, оправдание справедливой войны и прочие пережитки древности. При этом общие размышления на вечные темы оказываются удивительно актуальными. Переплетение политических, философских, исторических и религиозных концепций резонирует со всеми недавними скандалами в Америке и России, доказывая, что нет ничего более постоянного, чем временное. Читать трактат совсем не обязательно, и даже автор это рецензии поленился сравнить его с экранизацией.
«Мальмкрог» это идеальный фильм коронацена, потому что он целиком снят на территории одиноко стоящего особняка, а герои лишь ненадолго выходят подышать свежим зимним воздухом. Сериальный формат с делением на главы также намекает, что проще смотреть творение Кристи Пую дома, в несколько заходов. Знаменитые разговоры под водку о судьбах русской интеллигенции в фильме становятся объектом эстетизации и мрачной иронии. Чего только стоит сцена во второй половине фильма, когда в поместье врываются неизвестные и убивают всех главных героев — мол, хватит тут языками молоть, встречайте суровую реальность. Это одновременно изображение (и предчувствие) революций XX века, прихода того самого Антихриста и непосредственно конца всемирной истории. Жирная точка, которую зачем-то поставили посреди предложения, лишив окончание драматургической завершенности. Пока один из героев отправляется в соседнюю комнату за рукописью, экран просто уходит в затемнение. Понимайте как хотите.
Отдельной похвалы заслуживает операторская работа Тудора Владимира Пандуру. Как и вселенная фильма, его камера никуда не торопится, и ее плавные движения порой даже не успевают за перемещением актеров в кадре. Творческий метод Пандуру — это не просто статичная картинка, а плавный танец посреди сложно организованной мизансцены. Отказ от классической восьмерки в диалоге создает мрачное ощущение присутствия, а когда персонажи невежливо поворачиваются спиной к камере или уходят из виду, диссонанс к классическим киноязыком становится наиболее очевиден. Визуально фильм не похож на предыдущие работы Кристи Пую, да и вообще ни на что не похож — хронометраж в 200 минут делает его уникальным объектом в русле современного авторского кино.
Отдельной похвалы заслуживает операторская работа Тудора Владимира Пандуру. Как и вселенная фильма, его камера никуда не торопится, и ее плавные движения порой даже не успевают за перемещением актеров в кадре. Творческий метод Пандуру — это не просто статичная картинка, а плавный танец посреди сложно организованной мизансцены. Отказ от классической восьмерки в диалоге создает мрачное ощущение присутствия, а когда персонажи невежливо поворачиваются спиной к камере или уходят из виду, диссонанс к классическим киноязыком становится наиболее очевиден. Визуально фильм не похож на предыдущие работы Кристи Пую, да и вообще ни на что не похож — хронометраж в 200 минут делает его уникальным объектом в русле современного авторского кино.
Под конец просмотра, обогащенный высокодуховной пищей зритель задается только одним вопросом: зачем это было? Разговор окончен, чай допит, ушла эпоха. Фантом той самой русской интеллигенции мертв, и нам показывают фантазию о неслучившемся прошлом, дневник наблюдений за общественным дискурсом, столь изменчивым и в то же время столь непреходящим.
Может, это обращение к той самой «старой доброй» Европе, о которой мечтает Константин Богомолов, но как к ней относится сам Кристи Пую, не очень понятно. Классик румынской новой волны не пытается найти восточноевропейскую или русскую идею — он, словно Гамлет, стремится удержать от распада «дней связующую нить». Получается у него душновато и косноязычно, зато «Мальмкрог», возможно, самая странная костюмированная драма нашего времени, а это многого стоит.
Редактор: Лена Черезова
Может, это обращение к той самой «старой доброй» Европе, о которой мечтает Константин Богомолов, но как к ней относится сам Кристи Пую, не очень понятно. Классик румынской новой волны не пытается найти восточноевропейскую или русскую идею — он, словно Гамлет, стремится удержать от распада «дней связующую нить». Получается у него душновато и косноязычно, зато «Мальмкрог», возможно, самая странная костюмированная драма нашего времени, а это многого стоит.
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
