МИХАИЛ СТРЕЛКОВ | 13 ОКТЯБРЯ 2020

ОЛДБОЙ: ОКСЮМОРОН И БРЕМЯ

Лента, исследующая одиночество через мелодраматическую чувствительность, в которой представлена одна из самых запоминающихся боевых сцен в истории кино, простая и реалистичная

ОЛДБОЙ: ОКСЮМОРОН И БРЕМЯ

МИХАИЛ СТРЕЛКОВ | 13.10.2020
Лента, исследующая одиночество через мелодраматическую чувствительность, в которой представлена одна из самых запоминающихся боевых сцен в истории кино, простая и реалистичная
ОЛДБОЙ: ОКСЮМОРОН И БРЕМЯ
МИХАИЛ СТРЕЛКОВ | 13.10.2020
Лента, исследующая одиночество через мелодраматическую чувствительность, в которой представлена одна из самых запоминающихся боевых сцен в истории кино, простая и реалистичная
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссер: Пак Чхан-ук
Страна: Южная Корея
Год: 2003

«Когда ты один, всегда появляются муравьи. Очень одинокие люди, которых я встречала, всем им тоже мерещились муравьи. Я много думала об этом… Муравьи ведь всегда передвигаются группами, наверное поэтому очень одинокие люди думают о муравьях», — именно такое одиночество встречает зрителя в фильме Пака Чхан-ука Олдбой. По статистике, опубликованной в The Korea Herald, в 2000 году 15,5% корейцев живут одни, а к 2017 году это число увеличилось до 29%. Другой опрос показал, что из 1000 человек 46% ощущают себя одиноко всегда или часто, а 44% — иногда. И это при плотности населения в 515 человек на квадратный километр. Получается, сравнение с муравьем, приведенное ранее, которое неоднократно встречается по ходу фильма, указывает на связь героев с общими настроениями нации, родственной режиссеру.

Муравьи — коллективные насекомые. Из этого рождается первый оксюморон — одиночество в толпе. Показателен момент, когда в начале фильма главный герой О Де Су получает с доставкой еды три палочки. Он говорит, что кто-то сейчас ест одной палочкой. Герой чувствует соседа, даже находясь в заточении, полной изоляции. Одна палочка также наталкивает на мысли о понимании героем чужого одиночества, которое совпадает с его собственным. Его единственная связь с миром — это телевизор, являющийся источником бесполезных знаний (сцена у аквариума) и сексуальных образов. Телевидение было спасением от одиночества и для антагониста Су Де О, который все эти годы (15 лет заточения) наблюдал за жизнью не только протагониста, но и Ми До. Это его реалити шоу, его месть.
О Де Су не хочет чувствовать себя одиноким. В его комнате висел плакат с крайне неприятным улыбающимся лицом и фразой «смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой; плачь, и ты будешь плакать в одиночестве», которая поразительно напоминает ту самую цитату из Анны Карениной, но с отличиями. «Семья» замещена на «я», «друг» — на «весь мир», а «несчастлива по-своему» превратилось в «плакать в одиночестве». Такая подмена основных частей исходной фразы способствует развертыванию темы одиночества в толпе.

Одиночество — не единственный крупный тематический вектор фильма. Внимательный зритель сразу заметил как похожи имена протагониста и антагониста — О Де Су и Су Де О. Но они не противопоставляются друг другу как плюс и минус. При всей схожести нельзя назвать их и двойниками. Доппельгангер доктора Джекила совсем не похож на оригинал, а Вильям Вильсон при внешней схожести отличается от злобного двойника характером. В Олдбое же происходит методичное превращение О Де Су в Су Де О.

Фильм начинается с эффектной сцены, в которой герой держит человека за галстук над краем высокого здания, проговаривая «меня зовут...». Контраст между «до» и «после» заточения подчеркивается резким монтажом. Освобожденный из заточения герой на крыше и герой в полицейском участке, пойманный пьяным, договаривающий фразу из предыдущей сцены «меня зовут О Де Су», — это два совершенно разных человека. После заточения герой носит дорогой костюм и часы (которые, как зритель узнает позднее, носит Су Де О). Этот образ резко контрастирует с импульсивным асоциальным поведением, подчеркнутым в обросшей соломенной прическе. Она ему не нравится, но не настолько, чтобы ее поменять. Основной прием пронизывает фильм даже на метауровне. Посмотрите на название — old boy, старый ребенок, — эта фраза подчеркивает изменение характера персонажа. С развитием сюжета метаморфоза только усиливается — ему дают имя Монстр. Ми До создала эту учетную запись (ведомая рукой судьбы), а герой ей пользовался. Учитывая, скольких О Де Су убил своим молотком, это прозвище ему вполне подходит. Но Су Де О не намеревался создавать из героя машину для убийств. Он выстраивал для своего реалити шоу другой жанр, а именно — мелодраму.
Весомую часть фильма занимает развитие отношений между О Де Су и Ми До. Два одиночества по воле случая встретились в суши баре. Он упал в обморок, она ему помогла. Такая любовь с первого взгляда — типичное начало для мелодрамы, в которой возлюбленные созданы друг для друга?! Есть и другие жанровые маркеры. Отношение между героями меняется от неприязни до нежности в сцене, в которой герой сушит волосы своей возлюбленной. Вот только характерную для жанра роль судьбы берет на себя Су Де О, подставляя события так, чтобы герои смогли влюбиться в друг друга. Именно это, а не похищение и заточение, является его изощренной местью. Именно поэтому он превращает О Де Су в себя, чтобы тот пережил страдания антагониста, связанные с возлюбленной.

Своеобразная параллель выстраивается и между женскими персонажами. Возлюбленные героев являются родственницами своих мужчин. И это очень важный момент для фильма, его корень, раскрываемый только в кульминации. Их любовь запретна: в том числе и потому, что Су Де О с сестрой учились в христианской школе. Не нужно вдаваться в психологические тонкости, чтобы понять, какими одинокими они себя ощущали. Но О Де Су в эти школьные годы заметил их вместе (снова развивается тема подглядывания, отраженная в подглядывании антагониста за героем в заточении) и абсолютно буднично, без какого-либо умысла, пустил слух, который привел к смерти возлюбленной Су Де О.

Месть полностью осуществилась в кульминационном твисте с узнаванием: Ми До является дочерью героя. Осознание героем этого факта полностью закрепило за ним имя Монстр, а сцена с языком скорее обозначила решимость не дать природе взять контроль над действиями героя, но никак не вымаливание прощения перед косвенной жертвой сплетни героя — антагонистом. Своеобразное обещание, достойное царя Эдипа. Однако после самоистязания история древнегреческого правителя заканчивается, а история Монстра продолжается.

Следующая сцена вновь зарифмовывает двух героев: в воспоминаниях Су Де О стоит на мосту и держит свисающую вниз головой возлюбленную, что отсылает к самой первой сцене фильма, в которой О Де Су держит мужчину за галстук. Эти сцены отличаются по эмоциональной нагрузке и вовлеченности героев в жизнь висящего человека, но мизансцена и проводимые до этого момента параллели между судьбами героев позволяют сравнивать их. Основное различие здесь в том, что О Де Су не отпустил человека, а Су Де О позволил сестре упасть, хотя оба висящих просили их отпустить. Такое отношение к жизни прослеживалось в О Де Су и ранее, например, просьба унести раненого бандита в боевой сцене.
Другой важный тематический вектор фильма — память. Герои легко забывают, а потом пытаются выяснить, вспомнить события общего прошлого. Среди персонажей есть девушка, владеющая гипнозом, которая осуществляет манипуляции над памятью героев от имени Су Де О. О Де Су легко забыл школьные годы — ему непросто к ним возвращаться. Сцена в школе построена на нескольких монтажных приемах. Воспоминания маркируются традиционным для флэшбэка наложением оттенков сепии, плюс, зрителю сразу заявляется молодой О Де Су-школьник, поэтому проблемы с отделением флэшбэка от основного действия не возникает. При этом автор вводит в эпизод и взрослого О Де Су, который следует тем же маршрутом, что и герой-школьник. Монтажный параллелизм смешивает два времени, временные пласты чередуются и не повторяются, следуют один за другим. Выстраиваются в единую линию не только планы, но и направление движения героев, подчеркивая единство прошлого и настоящего. Таким образом, взрослый герой заново переживает нахлынувшие на него воспоминания, как если бы он сейчас там был. Такая же комбинация эффектов появляется позднее — в воспоминаниях Су Де О. Это уже не просто флэшбэки, а полноценные события, происходящие в прошлом, но переживаемые в настоящем. Память в фильме ощутима физически, герои с ней активно взаимодействуют и могут от нее отказываться, как это сделал О Де Су в финале фильма.

Ощущение реальности времени сопровождает зрителя на протяжении всего фильма. Су Де О ставит таймер на поиск причины — 5 дней. Герои обнаруживают первую улику своего детективного расследования в магазине часов. Позднее идущие часы появляются в переходах между сценами. Даже на первых кадрах титры стилизованы под часы: некоторые буквы вращаются с секундной задержкой. Материя фильма держит зрителя в напряжении истекающего таймера как в известном примере Хичкока с бомбой.

«Настоящее» в Олдбое постоянно ускользает, тогда как «прошлое» осязаемо. Только в начале и в конце фильма у героя есть время, чтобы остановиться и подумать, необходимо ли ему знание причины, по которой его удерживали 15 лет. Потому что в конце он отказывается от этого бремени. Герой делает выбор в пользу любви. Причина этому чувству не важна, оно есть и с ним нужно жить. Справился ли Су Де О? Судя по сцене на мосту, нет, поэтому он выбрал легкую смерть. Справился ли О Де Су? Судя по стиранию памяти, тоже не смог. В этом два героя слишком похожи — оба отказались от семьи.
В этой ленте, исследующей одиночество через мелодраматическую чувствительность, представлена одна из самых запоминающихся боевых сцен в истории кино, которая подкупает своей простотой и клаустрофобной реалистичностью постановки: в ней камера, не меняя ракурса, скользит вдоль стены на общем плане. Что тоже является своего рода оксюмороном между жанровыми конвенциями. Равно как и добавление в фильм практически телевизионных переходов между сценами. Все эти оксюмороны приводят героя (и зрителя) к другому противоречию: лучше оставаться одиноким вместе с семьей, чем предаваться воспоминаниям в одиночестве.

Редактор: Лена Черезова
Автор журнала «Кинотексты»
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Поддержать «Кинотексты»
Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.
Made on
Tilda