Кинотексты
Молодые авторы о кино
ЕЛЕНА ЧЕРЕЗОВА | 1 ФЕВРАЛЯ 2021
ГОЛОС ЛУНЫ: ПОСЛЕДНЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Финальная и самая личная шутка великого итальянского маэстро, заново пересобирающего образы из собственной памяти
ГОЛОС ЛУНЫ: ПОСЛЕДНЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ
ЕЛЕНА ЧЕРЕЗОВА | 01.02.2021
Финальная и самая личная шутка великого итальянского маэстро, заново пересобирающего образы из собственной памяти
ГОЛОС ЛУНЫ: ПОСЛЕДНЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ
ЕЛЕНА ЧЕРЕЗОВА | 01.02.2021
Финальная и самая личная шутка великого итальянского маэстро, заново пересобирающего образы из собственной памяти
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссеры: Федерико Феллини
Страна: Италия, Франция
Год: 1990
Специально к выходу отреставрированной версии фильма Федерико Феллини «Голос луны», которая уже идет в кинотеатрах, мы с ПилотКино представляем текст о ленте, ставшей последней в карьере автора «Сладкой жизни» и «8 с половиной».
Страна: Италия, Франция
Год: 1990
Специально к выходу отреставрированной версии фильма Федерико Феллини «Голос луны», которая уже идет в кинотеатрах, мы с ПилотКино представляем текст о ленте, ставшей последней в карьере автора «Сладкой жизни» и «8 с половиной».
Ты настолько же хорош, насколько хороша твоя последняя… шутка, работа, роль? В случае Федерико Феллини — все вместе теоретически и «Голос луны» практически.
Прежде чем запустить мод «игра в бисер» закроем все важные вопросы, которые касаются ленты, поставленной по произведению Эрманно Каваццони. Зачем смотреть? Чтобы прощупать, до крайней степени умиления прочувствовать автора, зрелого и вечно молодого душой Феллини. Как смотреть? На бодрую голову? Совсем нет, ибо «Голос луны» — это миф, привидевшийся художнику, и воспринимать его нужно в уязвимом положении духа. В состоянии бессонницы? Тоже нет. Это грозит потерей интереса и безнадежным переутомлением. Противоречиво? Конечно, а какой сон не соответствует этой чудесной характеристике?
Итак, по сюжету картины, адаптированному Туллио Пинелли («Дорога», «Ночи Кабирии»), префект Гоннелла (состоятельный Паоло Вилладжо) и мальчик Иво Сальвини (в теле Роберто Бениньи) бродят по окрестностям долины реки По и слышат голоса.
Прежде чем запустить мод «игра в бисер» закроем все важные вопросы, которые касаются ленты, поставленной по произведению Эрманно Каваццони. Зачем смотреть? Чтобы прощупать, до крайней степени умиления прочувствовать автора, зрелого и вечно молодого душой Феллини. Как смотреть? На бодрую голову? Совсем нет, ибо «Голос луны» — это миф, привидевшийся художнику, и воспринимать его нужно в уязвимом положении духа. В состоянии бессонницы? Тоже нет. Это грозит потерей интереса и безнадежным переутомлением. Противоречиво? Конечно, а какой сон не соответствует этой чудесной характеристике?
Итак, по сюжету картины, адаптированному Туллио Пинелли («Дорога», «Ночи Кабирии»), префект Гоннелла (состоятельный Паоло Вилладжо) и мальчик Иво Сальвини (в теле Роберто Бениньи) бродят по окрестностям долины реки По и слышат голоса.
Иво безнадежно влюблен в девушку по имени Алдина (вылитую Джульетту Мазину), Гоннелла находится под опекой своей спутницы, герцогини Альбы. Вместе и в одиночку они отстраняются от травматического влияния реального мира, скитаются по пастбищам, прислушиваются к колодцам, попадают на праздник клецок, подпольный рейв и ностальгируют то ли по воспоминаниям, то ли по мечтам. Иво, застрявший в детстве как во сне, фантазирует, любит вспоминать, радуется грозе, гуляет по крышам, пытается различить голоса, доносящиеся до него из колодцев, и считает, что под кроватью очень красиво, ведь оттуда виден огонь. Гоннелле везде мерещатся заговоры, он рационализирует, разочарован в молодом поколении и, кажется, постепенно сходит с ума.
Иво — мир молодой и впечатлительный (это Феллини), а Гоннелла — мир стареющий и параноидальный (это тоже Феллини). Персонажи отделены сюжетно от прочих, они активны и очевидны. Хотя на самом деле более всех самого режиссера напоминает флейтист, живущий прямо на кладбище, закопавший свой инструмент под землю и ждущий прихода неминуемого, сожалеющий только о том, что ему так и не достались радость, спокойствие и забвение.
Иво — мир молодой и впечатлительный (это Феллини), а Гоннелла — мир стареющий и параноидальный (это тоже Феллини). Персонажи отделены сюжетно от прочих, они активны и очевидны. Хотя на самом деле более всех самого режиссера напоминает флейтист, живущий прямо на кладбище, закопавший свой инструмент под землю и ждущий прихода неминуемого, сожалеющий только о том, что ему так и не достались радость, спокойствие и забвение.
Текст Эрманно Каваццони называется «Поэма о лунатиках», и в аннотации к ленте, к примеру, на «Кинопоиске», ее герои описываются именно как лунатики. Не представляя возможности сделать профессиональное заключение, все же, предположу — никакие они не лунатики.
Феномен автоматического совершения действий во время сна (лунатизм) предполагает разделение мира на внешний, испытывающий влияние неосознающего свое положения лунатика, и внутренний, спящий. В «Голосе луны» нет никакого мирарасщепления. Ибо не спят и действуют осознанно там все персонажи. Да и сами сны больше похожи на воспоминания, искусно вплетенные в полотно фильма.
Способствовал такому впечатлению один из излюбленных приемов режиссера, усиливающий ощущение нереальности от происходящего. Феллини просил актеров на площадке произносить вслух случайные фразы, а потом на этапе озвучки перекрывал их репликами из оригинального сценария. Иллюзию «Голоса луны» также поддерживает слом четвертой стены и взгляды персонажей, направленные в камеру, кажется, намеренно не вырезанные.
Феномен автоматического совершения действий во время сна (лунатизм) предполагает разделение мира на внешний, испытывающий влияние неосознающего свое положения лунатика, и внутренний, спящий. В «Голосе луны» нет никакого мирарасщепления. Ибо не спят и действуют осознанно там все персонажи. Да и сами сны больше похожи на воспоминания, искусно вплетенные в полотно фильма.
Способствовал такому впечатлению один из излюбленных приемов режиссера, усиливающий ощущение нереальности от происходящего. Феллини просил актеров на площадке произносить вслух случайные фразы, а потом на этапе озвучки перекрывал их репликами из оригинального сценария. Иллюзию «Голоса луны» также поддерживает слом четвертой стены и взгляды персонажей, направленные в камеру, кажется, намеренно не вырезанные.
В беседе Федерико Феллини с Джованни Граццини (источник — «Феллини о Феллини», 1984), режиссер жаловался на бессонницу, нестабильную память, говорил об отсутствии необходимости рационально осмыслять отношения с действительностью (ведь, как говорит герой финального аккорда великого итальянского мистификатора, — «ты не должен понимать»), фильмах как откровениях, возможности познания, которая заключается только в познании самих себя.
«Уже не помню точно, кто сказал, что, так же как отдельный человек посредством снов выражает таинственную, неисследованную часть самого себя, которая относится к бессознательному, людская общность, человечество делает это посредством творчества художников. <...> Разве может иссякнуть, может иметь границы подсознание? Разве могут кончиться сны? Деятельность мозга видящего сон человека, которая кажется автоматической, у художника преобразуется в определенную технику, в язык художественного выражения, в символику, и художник видит в своем творчестве определенный способ, манеру упорядочить нечто уже существующее, стремится сделать его как можно более впечатляющим для эмоционального и интеллектуального восприятия. Происходит обновление архетипа творчества, то есть переход от хаоса к космосу, от смутного и неуловимого недифференцированного к порядку, то есть к ясно выраженному, определенному, законченному. И еще: от подсознания к сознанию», — откровенничает Феллини.
А кто же такая «луна» в таком случае? Сама жизнь! Мы подглядываем за Феллини, а его герои подсматривают за жизнью герметичного мира и тщетно пытаются его приручить. Луна в этом контексте — идеальное потустороннее, голос вдохновения, большая мечта, на которую уповает художник, последний оплот гармонии и покоя. Луне можно задавать вопросы, но на провокацию, заключенную в словах «Почему никто не объяснит нам, зачем мы нужны», она точно не ответит. Ее нельзя эксплуатировать, ей можно только любоваться.
«Уже не помню точно, кто сказал, что, так же как отдельный человек посредством снов выражает таинственную, неисследованную часть самого себя, которая относится к бессознательному, людская общность, человечество делает это посредством творчества художников. <...> Разве может иссякнуть, может иметь границы подсознание? Разве могут кончиться сны? Деятельность мозга видящего сон человека, которая кажется автоматической, у художника преобразуется в определенную технику, в язык художественного выражения, в символику, и художник видит в своем творчестве определенный способ, манеру упорядочить нечто уже существующее, стремится сделать его как можно более впечатляющим для эмоционального и интеллектуального восприятия. Происходит обновление архетипа творчества, то есть переход от хаоса к космосу, от смутного и неуловимого недифференцированного к порядку, то есть к ясно выраженному, определенному, законченному. И еще: от подсознания к сознанию», — откровенничает Феллини.
А кто же такая «луна» в таком случае? Сама жизнь! Мы подглядываем за Феллини, а его герои подсматривают за жизнью герметичного мира и тщетно пытаются его приручить. Луна в этом контексте — идеальное потустороннее, голос вдохновения, большая мечта, на которую уповает художник, последний оплот гармонии и покоя. Луне можно задавать вопросы, но на провокацию, заключенную в словах «Почему никто не объяснит нам, зачем мы нужны», она точно не ответит. Ее нельзя эксплуатировать, ей можно только любоваться.
«Голос луны» в моменте первого просмотра и в последующие разы фактически нового знакомства пересобирается как конструктор, типичная флюксус-коробка, наполненная типовыми, на первый взгляд непримечательными предметами, которые выстраиваются в галерею образов, типичных как для самого Феллини, так и для его поколения, Италии XX века. Тут есть и послевоенная безотцовщина, и иллюстрация отношений народа с Церковью, и пресловутый консьюмеризм (тиражируемые скульптуры, одушевляемые стиральные машины и огромные телевизоры), и чего только еще не. Даже Майкл Джексон с Иоганном Штраусом мелькнули зацикленным ритмом, между прочим, в рамках одного и того же эпизода (с рейвом!).
Многочисленные персонажи, метафоры, знаки появляются, а потом исчезают, следуя какой-то субъективной логике. И здесь понятно, от какого конкретно субъекта она исходит. «Никто не знает, куда девается музыка, когда она смолкает», — говорит Иво. «Лукавите, маэстро», — отвечаем мы.
В сновиденческом мире Феллини нет никакой иерархии, а конструирует его импровизация, родившаяся из короткого сценария и экспериментального подхода режиссера: напомним, актеры заранее не знали, что произойдет с их героями, их не угнетали текстом. «Голос луны» — отложенный во времени хеппенинг, запечатленный на камеру, мотивирующий зрителя самостоятельно продуцировать образы и додумывать пробелы.
Многочисленные персонажи, метафоры, знаки появляются, а потом исчезают, следуя какой-то субъективной логике. И здесь понятно, от какого конкретно субъекта она исходит. «Никто не знает, куда девается музыка, когда она смолкает», — говорит Иво. «Лукавите, маэстро», — отвечаем мы.
В сновиденческом мире Феллини нет никакой иерархии, а конструирует его импровизация, родившаяся из короткого сценария и экспериментального подхода режиссера: напомним, актеры заранее не знали, что произойдет с их героями, их не угнетали текстом. «Голос луны» — отложенный во времени хеппенинг, запечатленный на камеру, мотивирующий зрителя самостоятельно продуцировать образы и додумывать пробелы.
«Голос луны», получивший в свое время три награды престижной премии Донателло, — последний фильм Федерико Феллини, в очередной раз им не пересмотренный, поток ни на секунду не останавливающегося сознания режиссера. «Голос луны» — не о том, как думает художник вообще, а о том, как думает конкретно Феллини. Или даже так: о том, как Феллини думает, как он думает.
Редактор: Лена Черезова
Источник фото:
www.kinopoisk.ru/film/13849/
www.kinopoisk.ru/film/13849/
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
