Кинотексты
Молодые авторы о кино
АНТОН СМИРНОВ | 1 АВГУСТА 2022
ВЕТЕР КРЕПЧАЕТ: ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ
Одна из самых красивых, личных и оттого печальных работ Хаяо Миядзаки, посвященная небу и авиации
ВЕТЕР КРЕПЧАЕТ: ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ
АНТОН СМИРНОВ | 01.08.2022
Одна из самых красивых, личных и оттого печальных работ Хаяо Миядзаки, посвященная небу и авиации
ВЕТЕР КРЕПЧАЕТ: ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ
АНТОН СМИРНОВ | 01.08.2022
Одна из самых красивых, личных и оттого печальных работ Хаяо Миядзаки, посвященная небу и авиации
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Поклонники фильмов гения поэтической анимации Хаяо Миядзаки не станут спорить, что его ленты стараются быть не похожей одна на другую и всегда отличаются исключительным буйством авторской креативности. Но почитатели также знают, что в этих работах присутствует одна яркая общая черта, проходящая тонкой красной нитью через большинство картин режиссера — это нескрываемая очарованность небом и возможностью полетов в лазурные дали. Вместо того, чтобы терзаться вопросом «почему люди не летают как птицы?», Миядзаки создает прекрасные волшебные миры. Там не существует никаких преград для реализации фантазий, позволяющих героям бороздить облака при помощи самых невероятных приспособлений — от ведьминой метлы («Ведьмина службы доставки») и гидросамолетов («Порко Россо») до глайдеров («Навсикая из Долины Ветров») и всевозможной «недвижимости» («Небесный замок Лапута», «Ходячий замок»). Но наиболее искренне в своей возвышенной любви он признался посредством дивного и бесконечно печального аниме «Ветер крепчает», чей сюжет основан на фактах из жизни известного японского авиаконструктора Дзиро Хорикоси (1903 — 1982), прославившегося работой над истребителями Mitsubishi A5M и Mitsubishi A6M Zero, впоследствии названными его шедевром.
Чтобы понять, что в сердце Миядзаки большое и светлое чувство к «четвертой стихии» просто не могло не поселиться, надо отправиться в 1941 год и узнать, кем был его отец Кацудзи. Все верно, Миядзаки-старший имел самое прямое отношение к авиации, поскольку во время войны занимал пост директора Miyazaki Airplane — фабрики по изготовлению деталей к самолетам A6M Zero. Производство комплектующих к военным истребителям не только приносило семье доход, но и интересовало маленького Хаяо, что, в свою очередь, сильно повлияло на его дальнейшие труды в качестве аниматора.
С тех пор, как мэтр начал заниматься своим подлинным призванием — мультипликацией — тема воздушных судов и полетов прочно вошла в его творчество. Хотя зритель не раз замечал эти мотивы в лентах Миядзаки, наиболее полно они раскрылись в 2013 году в последнем творении режиссера — ностальгической биографической фантазии «Ветер крепчает», которая, с другой стороны, во многом стала для Хаяо первой, а именно: первым нефэнтезийным фильмом, первым, основанным на биографии реального исторического лица, и первой исторической картиной. Многие рецензенты считали, что «Ветер крепчает» — первая работа Миядзаки, созданная исключительно для взрослого зрителя (сам постановщик все же не был согласен с этим категоричным утверждением, вспоминая о «Порко Россо»). Тем не менее, насчет целевой аудитории своей последней картины он высказывался однозначно: «Ладно, предположим, „Порко Россо“ был и для детей тоже. „Ветер крепчает“ в самом деле только для взрослых. Этот факт принес мне немало страданий. Мне очень трудно, почти невозможно делать мультфильм, не представляя себе заранее лиц зрителей, для которых я его рисую. Обычно мне помогает детский сад Ghibli, который находится рядом с моей рабочей студией: выйду на улицу, посмотрю на детей — и сразу понимаю, что нужно делать. А „Ветер крепчает“ для кого-то другого, и я с этим кем-то не был знаком».
С тех пор, как мэтр начал заниматься своим подлинным призванием — мультипликацией — тема воздушных судов и полетов прочно вошла в его творчество. Хотя зритель не раз замечал эти мотивы в лентах Миядзаки, наиболее полно они раскрылись в 2013 году в последнем творении режиссера — ностальгической биографической фантазии «Ветер крепчает», которая, с другой стороны, во многом стала для Хаяо первой, а именно: первым нефэнтезийным фильмом, первым, основанным на биографии реального исторического лица, и первой исторической картиной. Многие рецензенты считали, что «Ветер крепчает» — первая работа Миядзаки, созданная исключительно для взрослого зрителя (сам постановщик все же не был согласен с этим категоричным утверждением, вспоминая о «Порко Россо»). Тем не менее, насчет целевой аудитории своей последней картины он высказывался однозначно: «Ладно, предположим, „Порко Россо“ был и для детей тоже. „Ветер крепчает“ в самом деле только для взрослых. Этот факт принес мне немало страданий. Мне очень трудно, почти невозможно делать мультфильм, не представляя себе заранее лиц зрителей, для которых я его рисую. Обычно мне помогает детский сад Ghibli, который находится рядом с моей рабочей студией: выйду на улицу, посмотрю на детей — и сразу понимаю, что нужно делать. А „Ветер крепчает“ для кого-то другого, и я с этим кем-то не был знаком».
Как ни странно, но рождение фильма, к которому, казалось бы, Миядзаки шел всю жизнь, проходило в творческих муках, поскольку после доброй и нежной «Рыбки Поньо на утесе» он совершенно не имел никаких идей относительно нового проекта. В жанре детского фэнтези он уже сказал все, что хотел, и в отчаянии супруга даже предложила ему снять нового «Тоторо», а сам постановщик задумывался над сиквелом «Поньо». К счастью, продюсер Тосио Судзуки напомнил Хаяо, что в 2008 году он опубликовал в журнале Model Graphix мангу, иллюстрирующую жизнь Дзиро Хорикоси, когда-то вдохновившего Миядзаки на творчество всего одной цитатой: «Все, чем я хотел заниматься, — это делать что-то прекрасное». Название манги, как и некоторые перипетии сюжета, были позаимствованы из произведения Тацуо Хори «Ветер крепчает», и Миядзаки в итоге взялся за работу над полнометражным проектом, изначально отказавшись видеть в нем сугубо реалистичную драму. Аниматор признавался, что жутко не любил исключительно логичные сценарии и считал реалистов самыми скучными людьми на свете.
Таким образом, на свет появилась слегка фантасмагорическая история о простом мальчике, который живет в Японии в 1918 году и жаждет быть пилотом, однако близорукость ставит крест на его высоких мечтах. Здесь, в самом начале сюжета, появляется другая историческая личность, граф Джованни Баттиста Капрони — известный итальянский авиаконструктор, который является Дзиро во сне и выступает своего рода духовным наставником, убеждающим мальчика, что создавать самолеты гораздо важнее, чем летать на них. В первых набросках фильма Миядзаки описывал роль Капрони следующими словами: «Капрони появляется в снах Дзиро как советчик и вдохновитель; также он озвучивает мысли самого Дзиро. Этот человек не стареет». Сформировав таким образом новый курс на свое будущее, Дзиро настойчиво движется навстречу мечте, пережив на этом пути множество событий: Великое землетрясение Канто 1923 года, работу в концерне Mitsubishi, встречу с немецким изобретателем Хуго Юнкерсом и знакомство с прекрасной Наоко, впоследствии ставшей его женой.
Представляющий собой изящное переплетение реальности и выдумки, сюжет картины поднимает ряд разнообразных и непростых тем. Одной из самых важных задач, стоявших перед Миядзаки, было стремление увести историю Дзиро в сторону от мотивов «прославлений» войны, однако глубокий пацифизм мэтра, его находчивость и смелость позволили элегантно уклониться от любых ненужных ассоциаций. Стараниями режиссера Дзиро представлен на экране не как создатель «машин убийства», а как яркий и мечтательный художник, который глубоко страдает от осознания прискорбного факта того, для каких истинных целей будут служить созданные им творения. Для этого в уста Капрони Миядзаки вкладывает ключевую для понимания смысла всего фильма реплику: «Самолеты — это не орудия войны и не средство делать деньги. Самолеты — это прекрасные мечты».
Таким образом, на свет появилась слегка фантасмагорическая история о простом мальчике, который живет в Японии в 1918 году и жаждет быть пилотом, однако близорукость ставит крест на его высоких мечтах. Здесь, в самом начале сюжета, появляется другая историческая личность, граф Джованни Баттиста Капрони — известный итальянский авиаконструктор, который является Дзиро во сне и выступает своего рода духовным наставником, убеждающим мальчика, что создавать самолеты гораздо важнее, чем летать на них. В первых набросках фильма Миядзаки описывал роль Капрони следующими словами: «Капрони появляется в снах Дзиро как советчик и вдохновитель; также он озвучивает мысли самого Дзиро. Этот человек не стареет». Сформировав таким образом новый курс на свое будущее, Дзиро настойчиво движется навстречу мечте, пережив на этом пути множество событий: Великое землетрясение Канто 1923 года, работу в концерне Mitsubishi, встречу с немецким изобретателем Хуго Юнкерсом и знакомство с прекрасной Наоко, впоследствии ставшей его женой.
Представляющий собой изящное переплетение реальности и выдумки, сюжет картины поднимает ряд разнообразных и непростых тем. Одной из самых важных задач, стоявших перед Миядзаки, было стремление увести историю Дзиро в сторону от мотивов «прославлений» войны, однако глубокий пацифизм мэтра, его находчивость и смелость позволили элегантно уклониться от любых ненужных ассоциаций. Стараниями режиссера Дзиро представлен на экране не как создатель «машин убийства», а как яркий и мечтательный художник, который глубоко страдает от осознания прискорбного факта того, для каких истинных целей будут служить созданные им творения. Для этого в уста Капрони Миядзаки вкладывает ключевую для понимания смысла всего фильма реплику: «Самолеты — это не орудия войны и не средство делать деньги. Самолеты — это прекрасные мечты».
Сам мэтр, впрочем, отказывался видеть свое полное отражение в образе главного героя: «Моя жена утверждает, что Дзиро — вылитый я, просто брат-близнец. Я ей на это отвечаю, что у нас просто очки похожие! Нет, Дзиро был совсем другим. У меня есть его фотография, сделанная во время путешествия в Европу: совсем молодой, а взгляд застенчивый, глаза спрятаны за очками. Лицо тонкое, болезненное. Будто он страдает от туберкулеза… Я не такой. Например, мои сотрудники в Ghibli считают, что мой портрет — глава конструкторского бюро из фильма: «Сделайте для меня лучший самолет! Мне плевать как, но сделайте!». Однако размышления самого Миядзаки о будущем воинственно настроенной родины явственно проступают в чертах этого персонажа, горько констатирующего «Японии конец», когда на свой вопрос, кого именно будет бомбить морской бомбардировщик G3M — творение коллеги-авиаконструктора Дзиро — его друг отвечает: «Китай. Россию. Британию. Нидерланды. Америку». И именно поэтому так сжимается сердце на последних кадрах, когда Дзиро вынужден наблюдать сгоревшие в пламени яростной войны остовы его самолетов — словно разбившиеся о земную твердь железные птицы с подрезанными крыльями, призванные возносить человека выше облаков и перевозить через горы и океаны, но в результате использовавшиеся как орудия для бессмысленных и жестоких преступлений против жизни.
Введенная в сюжет романтическая линия с нежной красавицей Наоко не только оттеняет одержимость главного героя авиастроением и представляет Дзиро как многогранного, способного на высокие чувства человека, но и живописует хрупкость человеческих отношений и жизни вообще. По сути, в образе Наоко Миядзаки полноценно раскрывает классический портрет настоящей японской женщины — ласковой, покорной, искренне любящей мужа, прекрасно его понимающей и оттого соглашающейся лишь на вторую роль в его жизни, осознавая всю важность дела, которому супруг отдал себя целиком. Как раз поэтому Наоко, заболевающая туберкулезом, исчезнет из жизни Дзиро точно так же, как и появится — уйдя тихо и спокойно, не позволяя, чтобы тоска по ней и горе помешали действительно важному и великому ремеслу.
Пускай линия Наоко была вымышлена и взята из произведения Тацуо Хори, с самого начала веришь в то, что она всегда присутствовала в жизни Дзиро. Наверное, за это лишний раз стоит сказать спасибо привнесенному в повествование личному опыту режиссера, что позволило обрисовать персонажей с такой тонкостью и придать истории дополнительную горько-сладкую и вместе с тем болезненную ноту. Американская исследовательница творчества Миядзаки Сьюзан Нейпир в своей книге «Волшебные миры Хаяо Миядзаки» говорила, что основные мотивы в фильмах режиссера так или иначе связаны с его детскими травмами, поскольку почти в каждом большом интервью он возвращается к детским переживаниям. Именно это и отражено в трагической сюжетной линии, связанной с Наоко — мама Хаяо болела туберкулезом позвоночника, и это сильно отпечаталось в памяти будущего режиссера. Страх ее потери уже был отображен Миядзаки в «Моем соседе Тоторо», где маленькие девочки сильно переживают за находящуюся в больнице маму. Здесь же Миядзаки подкрепляет драматизм предчувствия скорой смерти любимой женщины собственными впечатлениями после просмотра фото больных из лепрозория, восхитивших его тем, что даже будучи изолированными от общества и переносившими физические страдания, они продолжали стремиться жить полной жизнью.
Введенная в сюжет романтическая линия с нежной красавицей Наоко не только оттеняет одержимость главного героя авиастроением и представляет Дзиро как многогранного, способного на высокие чувства человека, но и живописует хрупкость человеческих отношений и жизни вообще. По сути, в образе Наоко Миядзаки полноценно раскрывает классический портрет настоящей японской женщины — ласковой, покорной, искренне любящей мужа, прекрасно его понимающей и оттого соглашающейся лишь на вторую роль в его жизни, осознавая всю важность дела, которому супруг отдал себя целиком. Как раз поэтому Наоко, заболевающая туберкулезом, исчезнет из жизни Дзиро точно так же, как и появится — уйдя тихо и спокойно, не позволяя, чтобы тоска по ней и горе помешали действительно важному и великому ремеслу.
Пускай линия Наоко была вымышлена и взята из произведения Тацуо Хори, с самого начала веришь в то, что она всегда присутствовала в жизни Дзиро. Наверное, за это лишний раз стоит сказать спасибо привнесенному в повествование личному опыту режиссера, что позволило обрисовать персонажей с такой тонкостью и придать истории дополнительную горько-сладкую и вместе с тем болезненную ноту. Американская исследовательница творчества Миядзаки Сьюзан Нейпир в своей книге «Волшебные миры Хаяо Миядзаки» говорила, что основные мотивы в фильмах режиссера так или иначе связаны с его детскими травмами, поскольку почти в каждом большом интервью он возвращается к детским переживаниям. Именно это и отражено в трагической сюжетной линии, связанной с Наоко — мама Хаяо болела туберкулезом позвоночника, и это сильно отпечаталось в памяти будущего режиссера. Страх ее потери уже был отображен Миядзаки в «Моем соседе Тоторо», где маленькие девочки сильно переживают за находящуюся в больнице маму. Здесь же Миядзаки подкрепляет драматизм предчувствия скорой смерти любимой женщины собственными впечатлениями после просмотра фото больных из лепрозория, восхитивших его тем, что даже будучи изолированными от общества и переносившими физические страдания, они продолжали стремиться жить полной жизнью.
Ну и, конечно же, Миядзаки не был бы собой, если бы не продолжил оставаться абсолютным перфекционистом. Он до сих пор удивляет поклонников тем, что, будучи признанным гением, не знающим творческих и коммерческих провалов, вновь и вновь продолжает сомневаться в правильности собственных художественных решений и совершенстве рисунка. «Ветер крепчает» в результате опять развеял напрасные страхи режиссера — высочайшее качество анимации, завораживающая красота пейзажей, детально прорисованные воздушные средства, персонажи и интерьеры и на сей раз поразили зрительское воображение.
В одной из рабочих заметок Миядзаки сформулировал свои требования к новой картине предельно кратко и одновременно объемно: «Я хочу создать нечто реалистичное, фантастическое, временами карикатурное — но, в целом, красивый фильм». Шагая в ногу со временем, Миядзаки вовсе не отвергает компьютерную графику при создании наиболее сложных с технической точки зрения сцен, однако ни в коем случае не злоупотребляет возможностями современных цифровых технологий, используя их больше в качестве легких дополнительных штрихов. Самое главное для него — полное ощущение жизни на экране, заставляющее дышать витальностью каждый цветочек, травинку, или складку на одежде. Всего для «Ветер крепчает» вручную и на компьютере было создано порядка 1450 сцен с использованием 161 454 кадров. Особенно требователен Миядзаки был к эпизоду с землетрясением, на создание которого у аниматоров ушло больше года. Режиссер сразу поставил задачу: «Второстепенные люди не могут быть толпой», ведь трагедия землетрясения не имеет права быть обезличенной, и потому каждый из персонажей «массовки» должен быть прорисован с той же тщательностью, что и главные герои. И как всегда, захватывает дух от созерцания сцен полетов над роскошными ландшафтами, когда восторг самого режиссера передается упоением высотой и бескрайним воздушным пространством, даруя персонажам те вожделенные крылья, которыми природа отказалась вознаграждать человека.
Конечно, рассказана столь печальная история со свойственным Миядзаки оптимизмом, призывающим жить, несмотря ни на что, мечтать, действовать, падать и подниматься, любить и страдать, поскольку без постоянного движения наше существование невозможно в принципе. Особой радости для поклонников творчества этого доброго волшебника послужила и новость, согласно которой господину Миядзаки еще рано говорить «сайонара», поскольку он все-таки решил вернуться к работе, в настоящее время трудясь над картиной под названием «Как поживаете» (премьера, впрочем, состоится нескоро — в приблизительной дате указан лишь 2026 год). Его сын Горо объяснил это тем, что отец не выдержал домашней скуки: «Ему необходимо что-то создавать, чтобы жить. Раньше моя мать говорила, что хочет для него спокойной и беззаботной старости. Но сейчас она, кажется, смирилась с тем, что он не остановится. Говорит, что если он должен творить до самого последнего дня и пропадать в студии, то так тому и быть».
В одной из рабочих заметок Миядзаки сформулировал свои требования к новой картине предельно кратко и одновременно объемно: «Я хочу создать нечто реалистичное, фантастическое, временами карикатурное — но, в целом, красивый фильм». Шагая в ногу со временем, Миядзаки вовсе не отвергает компьютерную графику при создании наиболее сложных с технической точки зрения сцен, однако ни в коем случае не злоупотребляет возможностями современных цифровых технологий, используя их больше в качестве легких дополнительных штрихов. Самое главное для него — полное ощущение жизни на экране, заставляющее дышать витальностью каждый цветочек, травинку, или складку на одежде. Всего для «Ветер крепчает» вручную и на компьютере было создано порядка 1450 сцен с использованием 161 454 кадров. Особенно требователен Миядзаки был к эпизоду с землетрясением, на создание которого у аниматоров ушло больше года. Режиссер сразу поставил задачу: «Второстепенные люди не могут быть толпой», ведь трагедия землетрясения не имеет права быть обезличенной, и потому каждый из персонажей «массовки» должен быть прорисован с той же тщательностью, что и главные герои. И как всегда, захватывает дух от созерцания сцен полетов над роскошными ландшафтами, когда восторг самого режиссера передается упоением высотой и бескрайним воздушным пространством, даруя персонажам те вожделенные крылья, которыми природа отказалась вознаграждать человека.
Конечно, рассказана столь печальная история со свойственным Миядзаки оптимизмом, призывающим жить, несмотря ни на что, мечтать, действовать, падать и подниматься, любить и страдать, поскольку без постоянного движения наше существование невозможно в принципе. Особой радости для поклонников творчества этого доброго волшебника послужила и новость, согласно которой господину Миядзаки еще рано говорить «сайонара», поскольку он все-таки решил вернуться к работе, в настоящее время трудясь над картиной под названием «Как поживаете» (премьера, впрочем, состоится нескоро — в приблизительной дате указан лишь 2026 год). Его сын Горо объяснил это тем, что отец не выдержал домашней скуки: «Ему необходимо что-то создавать, чтобы жить. Раньше моя мать говорила, что хочет для него спокойной и беззаботной старости. Но сейчас она, кажется, смирилась с тем, что он не остановится. Говорит, что если он должен творить до самого последнего дня и пропадать в студии, то так тому и быть».
Вот только почему-то после просмотра «Ветер крепчает» не покидает странная тоска, будто мэтр уже попрощался с нами навсегда, предлагая запомнить себя с самой личной и серьезной работой, заставив ощутить всю ту грусть, с которой мы вспоминаем наши заветные мечты и понимаем, что многим из них не суждено сбыться. Иначе они просто перестанут быть мечтами. Но разум отказывается верить, что это — поставленная Миядзаки точка. Финальный аккорд, с завершением которого закончится волшебство, в лучшую сторону изменившее так много поколений. В конце концов, как и Дзиро, господин Хаяо сумел достичь главной цели, к которой стремится каждый большой художник — обрести бессмертие в своих произведениях, приглашая новые и новые поколения зрителей в свои удивительные и невыразимо прекрасные миры.
Редактор: Сергей Чацкий
Редактор: Сергей Чацкий
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
