Кинотексты
Молодые авторы о кино
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ + АНАСТАСИЯ ДЖУЛАЕВА | 6 АПРЕЛЯ 2021
ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ КОНЕЦ СВЕТА:
АВТОРСКИЙ КОД УСПЕХА
Неспешное развязывание драматического узла семейного конфликта, который изучается с двух точек зрения
ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ КОНЕЦ СВЕТА:
АВТОРСКИЙ КОД УСПЕХА
АВТОРСКИЙ КОД УСПЕХА
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ + АНАСТАСИЯ ДЖУЛАЕВА | 06.04.2021
Неспешное развязывание драматического узла семейного конфликта, который изучается с двух точек зрения
ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ КОНЕЦ СВЕТА:
АВТОРСКИЙ КОД УСПЕХА
АВТОРСКИЙ КОД УСПЕХА
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ + АНАСТАСИЯ ДЖУЛАЕВА | 06.04.2021
Неспешное развязывание драматического узла семейного конфликта, который изучается с двух точек зрения
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссеры: Ксавье Долан
Страна: Канада, Франция
Год: 2016
Взгляд на камерную семейную драму Ксавье Долана с двух точек зрения: попытка разобраться в авторском языке, достигшем совершенства (Кирилл Ельцов), и рассмотрение пути амбициозного режиссера к заветному Гран-при в Каннах, который потребовал от него большой отдачи, длительной усердной работы, отрицания и принятия (Анастасия Джулаева).
Страна: Канада, Франция
Год: 2016
Взгляд на камерную семейную драму Ксавье Долана с двух точек зрения: попытка разобраться в авторском языке, достигшем совершенства (Кирилл Ельцов), и рассмотрение пути амбициозного режиссера к заветному Гран-при в Каннах, который потребовал от него большой отдачи, длительной усердной работы, отрицания и принятия (Анастасия Джулаева).
Кирилл Ельцов
Можно смело назвать «Это всего лишь конец света» одним из самых зрелых фильмов Ксавье Долана. Режиссер охватывает такое количество деталей, что кажется немыслимым грамотно уместить их в полтора часа. Долан демонстрирует здесь все свое мастерство постановщика, умело насыщая фильм образами и уделяя должное внимание каждому из героев, умудряясь при этом разбавить густое повествовательное полотно кричащей попсовой музыкой, пафосными речами, и сюрреалистичными вставками. Все, что у Долана получалось хорошо в прошлых фильмах, здесь доведено практически до блеска, и это стоит того, чтобы рассмотреть фильм «поближе».
Главный герой Луи — средний ребенок в семье — спустя двенадцать лет возвращается домой, чтобы сказать, что умирает. Стоит ему пересечь порог дома, как внимание тут же переносится на его семью. Каждый ее член по-своему старается справиться с грузом долгих лет расставания. Младшая сестра пытается увидеть в Луи близкого человека, хотя почти его не знает; старший брат делает вид, словно приезд Луи ничего не меняет в привычном ходе вещей, а мать хочет за день заполнить дыру в отношениях между детьми. Несмотря на то, что главный герой здесь все-таки Луи, второстепенные персонажи активно перетягивают одеяло на себя, ведь каждый по-своему является главным героем в своей собственной истории. Порою кажется, что члены семьи настолько разобщены, что любые попытки достучаться друг до друга заранее обречены на провал, конфликт неизбежен.
Можно смело назвать «Это всего лишь конец света» одним из самых зрелых фильмов Ксавье Долана. Режиссер охватывает такое количество деталей, что кажется немыслимым грамотно уместить их в полтора часа. Долан демонстрирует здесь все свое мастерство постановщика, умело насыщая фильм образами и уделяя должное внимание каждому из героев, умудряясь при этом разбавить густое повествовательное полотно кричащей попсовой музыкой, пафосными речами, и сюрреалистичными вставками. Все, что у Долана получалось хорошо в прошлых фильмах, здесь доведено практически до блеска, и это стоит того, чтобы рассмотреть фильм «поближе».
Главный герой Луи — средний ребенок в семье — спустя двенадцать лет возвращается домой, чтобы сказать, что умирает. Стоит ему пересечь порог дома, как внимание тут же переносится на его семью. Каждый ее член по-своему старается справиться с грузом долгих лет расставания. Младшая сестра пытается увидеть в Луи близкого человека, хотя почти его не знает; старший брат делает вид, словно приезд Луи ничего не меняет в привычном ходе вещей, а мать хочет за день заполнить дыру в отношениях между детьми. Несмотря на то, что главный герой здесь все-таки Луи, второстепенные персонажи активно перетягивают одеяло на себя, ведь каждый по-своему является главным героем в своей собственной истории. Порою кажется, что члены семьи настолько разобщены, что любые попытки достучаться друг до друга заранее обречены на провал, конфликт неизбежен.
Анастасия Джулаева
С 2009 года, когда Ксавье Долан на «Двухнедельнике режиссеров» в Каннах представил свой полный метр, блестящую психологическую мелодраму «Я убил свою маму», прошло не так много лет. К своему смелому дебюту Долан подошел весьма серьезно: выступил режиссером, продюсером и исполнителем главной роли. Приблизительно в то время ему в руки попала пьеса значимого драматурга, представителя гей-коммьюнити Жана-Люка Лагарса «Это всего лишь конец света». Энн Дорваль, постоянная актриса Долана, настолько впечатлилась драмой Лагарса, что написала по ней сценарий. Долан прочел только первые страницы, но произведение не нашло отклика. Для того, чтобы проникнуться текстом, Долану понадобилось несколько лет. Режиссер признавался в том, что в 2014 году после посещения постановки Лагарса в театре он снова вспомнил про текст и задумался о том, как собрать пять прекрасных актеров Франции в одном проекте. Спустя всего два года специализирующийся на артхаусном кинематографе сейлс-хаус «MK2» (в России прокат драмы Долана подхватили петербуржцы «A One Films») выпустил экранизацию Жана-Люка Лагарса — сложное исследование человека, прорывающегося сквозь трясину мелких семейных неурядиц.
События фильма «Это всего лишь конец света» разворачиваются вокруг 34-летнего драматурга Луи (Гаспар Ульель), который узнает о страшном диагнозе. После длительного отсутствия он возвращается домой для того, чтобы повидать родных и рассказать им о скорой смерти. Название шестой полнометражной картины Долана — горькая ирония, вызывающая в памяти хрестоматийное чеховское: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни». Градус напряжения постепенно нарастает, но выстрелит ли повешенное на стену ружье?
С 2009 года, когда Ксавье Долан на «Двухнедельнике режиссеров» в Каннах представил свой полный метр, блестящую психологическую мелодраму «Я убил свою маму», прошло не так много лет. К своему смелому дебюту Долан подошел весьма серьезно: выступил режиссером, продюсером и исполнителем главной роли. Приблизительно в то время ему в руки попала пьеса значимого драматурга, представителя гей-коммьюнити Жана-Люка Лагарса «Это всего лишь конец света». Энн Дорваль, постоянная актриса Долана, настолько впечатлилась драмой Лагарса, что написала по ней сценарий. Долан прочел только первые страницы, но произведение не нашло отклика. Для того, чтобы проникнуться текстом, Долану понадобилось несколько лет. Режиссер признавался в том, что в 2014 году после посещения постановки Лагарса в театре он снова вспомнил про текст и задумался о том, как собрать пять прекрасных актеров Франции в одном проекте. Спустя всего два года специализирующийся на артхаусном кинематографе сейлс-хаус «MK2» (в России прокат драмы Долана подхватили петербуржцы «A One Films») выпустил экранизацию Жана-Люка Лагарса — сложное исследование человека, прорывающегося сквозь трясину мелких семейных неурядиц.
События фильма «Это всего лишь конец света» разворачиваются вокруг 34-летнего драматурга Луи (Гаспар Ульель), который узнает о страшном диагнозе. После длительного отсутствия он возвращается домой для того, чтобы повидать родных и рассказать им о скорой смерти. Название шестой полнометражной картины Долана — горькая ирония, вызывающая в памяти хрестоматийное чеховское: «Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни». Градус напряжения постепенно нарастает, но выстрелит ли повешенное на стену ружье?
Кирилл Ельцов
Семья — территория объединения разных людей, на деле может показаться бурлящим котлом боли и разочарования. Но что же тогда заставляет людей все время возвращаться к семье, садиться за один стол и продолжать поиски точек пересечения? Приезд Луи стал поводом, чтобы собрать всех вместе и показать нам, зрителям, необъятную семейную драму.
Душная домашняя атмосфера, в которую могут внезапно врезаться и счастливые детские воспоминания семейного уикенда, и тотальное непонимание между членами семьи, завораживающе воплощается режиссером и всей съемочной группой. Здесь Долан, как и во многих других своих фильмах, тонко работает с абсолютно китчевыми вещами, которые в совокупности образуют практически универсальный кинематографический язык, легко доступный зрителю. Долан смело организует в одном фильме то, что кажется совершенно несовместимым.
Семья — территория объединения разных людей, на деле может показаться бурлящим котлом боли и разочарования. Но что же тогда заставляет людей все время возвращаться к семье, садиться за один стол и продолжать поиски точек пересечения? Приезд Луи стал поводом, чтобы собрать всех вместе и показать нам, зрителям, необъятную семейную драму.
Душная домашняя атмосфера, в которую могут внезапно врезаться и счастливые детские воспоминания семейного уикенда, и тотальное непонимание между членами семьи, завораживающе воплощается режиссером и всей съемочной группой. Здесь Долан, как и во многих других своих фильмах, тонко работает с абсолютно китчевыми вещами, которые в совокупности образуют практически универсальный кинематографический язык, легко доступный зрителю. Долан смело организует в одном фильме то, что кажется совершенно несовместимым.
Анастасия Джулаева
Первоклассный актерский состав позволяет воссоздать неудобную атмосферу, которая может царить на семейных вечерах, когда родственные души пытаются найти общий язык. Следуя за героем меланхоличного Гаспара Ульеля, мы знакомимся с каждым из обитателей дома. Образ Мартины, персонажа Натали Бай, — один из ведущих в творчестве Долана. Благодаря игре Бай архетип преданной матери обретает новые черты. Мартина очень громко и радостно встречает сына. Она изо всех сил старается игнорировать проблемы и сохранять иллюзию теплых семейных отношений, предаваясь воспоминаниям о совместных путешествиях. Желая впечатлить сына, для встречи мать радикально обновляет гардероб. Героиня Леи Сейду, сестра Сюзанна, не очень хорошо помнит Луи, но все же ощущает сильную привязанность к брату и скучает. Перед приездом Луи бунтарка-Сюзанна надевает платье с цветочным принтом и наносит яркий макияж, хотя не делает ничего подобного в другие дни. Мы убеждаемся в этом, когда она переодевается в комфортные ей шорты с футболкой и смывает раздражающую кожу косметику. Под такой старательной маскировкой сестры и матери кроется желание угодить Луи и порадовать его, подарив ощущение праздника.
Портреты Катрин (застенчивой и скромной жены) и Антуана (ожесточенного и яростно мужа) в исполнении Марион Котийяр и Венсана Касселя отлично показывают противоположность личностей и полярность их характеров. Пожалуй, самые взрывные эмоциональные сцены фильма связаны именно с участием Касселя. Антуану явно не хватает общества брата, но вместо того, чтобы признать это, он обрушивается на Луи лавиной упреков и обвинений. Его супруга, Катрин, отличается от остальных членов семьи: она не столь говорлива, а если решается и произнести что-то, то получается каскад робких, часто незаконченных фраз. Чувствительная и пугливая, героиня Марион Котийяр лучше всех понимает Луи и то положение, в котором он оказывается, но ей не хватает решительности помочь ему.
Первоклассный актерский состав позволяет воссоздать неудобную атмосферу, которая может царить на семейных вечерах, когда родственные души пытаются найти общий язык. Следуя за героем меланхоличного Гаспара Ульеля, мы знакомимся с каждым из обитателей дома. Образ Мартины, персонажа Натали Бай, — один из ведущих в творчестве Долана. Благодаря игре Бай архетип преданной матери обретает новые черты. Мартина очень громко и радостно встречает сына. Она изо всех сил старается игнорировать проблемы и сохранять иллюзию теплых семейных отношений, предаваясь воспоминаниям о совместных путешествиях. Желая впечатлить сына, для встречи мать радикально обновляет гардероб. Героиня Леи Сейду, сестра Сюзанна, не очень хорошо помнит Луи, но все же ощущает сильную привязанность к брату и скучает. Перед приездом Луи бунтарка-Сюзанна надевает платье с цветочным принтом и наносит яркий макияж, хотя не делает ничего подобного в другие дни. Мы убеждаемся в этом, когда она переодевается в комфортные ей шорты с футболкой и смывает раздражающую кожу косметику. Под такой старательной маскировкой сестры и матери кроется желание угодить Луи и порадовать его, подарив ощущение праздника.
Портреты Катрин (застенчивой и скромной жены) и Антуана (ожесточенного и яростно мужа) в исполнении Марион Котийяр и Венсана Касселя отлично показывают противоположность личностей и полярность их характеров. Пожалуй, самые взрывные эмоциональные сцены фильма связаны именно с участием Касселя. Антуану явно не хватает общества брата, но вместо того, чтобы признать это, он обрушивается на Луи лавиной упреков и обвинений. Его супруга, Катрин, отличается от остальных членов семьи: она не столь говорлива, а если решается и произнести что-то, то получается каскад робких, часто незаконченных фраз. Чувствительная и пугливая, героиня Марион Котийяр лучше всех понимает Луи и то положение, в котором он оказывается, но ей не хватает решительности помочь ему.
Кирилл Ельцов
Режиссер не боится вставить в фильм Dragostea Din Tei, как не боится этого и немолодая мама, которую просто увлекает мотив и нравится аэробика с дочерью, и вот уже песня рвет монохромную палитру семейных отношений и взрывает мозг воспоминаниями. Что это за воспоминания? Просто летний загородный простор, машина с музыкой, абстрактное состояние счастья. Это воспоминания Луи, или зрителя? Скажите, что это за банальность? Но зачем изобретать велосипед, когда речь заходит о таком простом, — когда нужен глоток свежего воздуха, выйдете на улицу или откройте окно. Это всего лишь конец света, а не шекспировская драма, в конце концов.
Стоит сказать и о крупных планах, которыми изобилует долановская экранизация пьесы Жана-Люка Лагарса. Крупный план — это то, что, в частности, принципиально отличает театр от кино, это аффект, к которому бесконечно долго может стремиться театральный актер, и что за мгновение может показать кинокамера. В «Это всего лишь конец света» крупный план — это поле жизни отдельно взятого героя, те минуты, в которые все сконцентрировано на нем одном. Каждый заполняет эти минуты по-своему и, конечно же, стремится их продлить. Но крупный план — это еще и взгляд практически в упор, мы смотрим в глаза другому человеку, но видим лишь черноту или собственное отражение.
Во время просмотра фильма хочется проникнуть во внутренний мир персонажей, разобраться в их мотивах, найти объяснения их поступкам, однако это у нас вряд ли получится. Долан не лезет в душу героев, но дает им возможность высказаться. Камера смотрит на них со стороны, слово хаотично передается от персонажа к персонажу, а зрителю остается делать свои выводы. Для кого-то эти выводы неудовлетворительны, для кого-то — шокирующие, но вряд ли кто-то останется безразличным.
Режиссер не боится вставить в фильм Dragostea Din Tei, как не боится этого и немолодая мама, которую просто увлекает мотив и нравится аэробика с дочерью, и вот уже песня рвет монохромную палитру семейных отношений и взрывает мозг воспоминаниями. Что это за воспоминания? Просто летний загородный простор, машина с музыкой, абстрактное состояние счастья. Это воспоминания Луи, или зрителя? Скажите, что это за банальность? Но зачем изобретать велосипед, когда речь заходит о таком простом, — когда нужен глоток свежего воздуха, выйдете на улицу или откройте окно. Это всего лишь конец света, а не шекспировская драма, в конце концов.
Стоит сказать и о крупных планах, которыми изобилует долановская экранизация пьесы Жана-Люка Лагарса. Крупный план — это то, что, в частности, принципиально отличает театр от кино, это аффект, к которому бесконечно долго может стремиться театральный актер, и что за мгновение может показать кинокамера. В «Это всего лишь конец света» крупный план — это поле жизни отдельно взятого героя, те минуты, в которые все сконцентрировано на нем одном. Каждый заполняет эти минуты по-своему и, конечно же, стремится их продлить. Но крупный план — это еще и взгляд практически в упор, мы смотрим в глаза другому человеку, но видим лишь черноту или собственное отражение.
Во время просмотра фильма хочется проникнуть во внутренний мир персонажей, разобраться в их мотивах, найти объяснения их поступкам, однако это у нас вряд ли получится. Долан не лезет в душу героев, но дает им возможность высказаться. Камера смотрит на них со стороны, слово хаотично передается от персонажа к персонажу, а зрителю остается делать свои выводы. Для кого-то эти выводы неудовлетворительны, для кого-то — шокирующие, но вряд ли кто-то останется безразличным.
Анастасия Джулаева
Основной драматический узел ленты «Это всего лишь конец света» основан на том, что воссоединение семьи становится особой формой нервного срыва, смешанного с чувством вины и страха. Званый обед превращается в череду распрей и мелких ссор. И хотя иногда бывают попытки проявления вежливости, эти интермедии, как правило, мимолетны. Луи возвращается домой для того, чтобы сообщить тяжелую новость и уладить семейные дела. Всякий раз, когда он настраивается, ему не удается озвучить истинную причину своего появления. Глобальная трагедия состоит в том, что у матери, брата и сестры есть в голове образ прежнего Луи, и они совершенно не готовы узнавать его заново. Они поглощены собственными тревогами и стремятся насильно поместить Луи в свою жизнь, и это отчаянное желание заглушает все остальное.
Родные главного героя оказываются агрессивными, громкими, дерзкими, порой даже грубоватыми, но при этом очень ранимыми. В доме часто довольно шумно: персонажи то что-то с жаром обсуждают, то рьяно дискутируют о чем-то, но никогда они не говорят о действительно важном. Реплики персонажей вплотную приближены к реалистичному разговору: мы можем также нервничать, обдумывая фразы, испытывать дискомфорт и не находить нужных слов, утопая в их бурном потоке.
Эта примета характерного стиля письма языка первоисточника. В духе французского структурализма и философии эпохи постмодернизма Жан-Люк Лагарс деконструирует стройные театрализованные реплики своих героев, насыщая их частыми лексическими повторами, инвертированными оборотами и метафорами. Используя необычные синтаксические конструкции, драматург передает характерные черты устной речи и показывает внутренний процесс формулирования мысли. Поэтому большинство попыток вербализовать мысль оборачивается рассеиванием смысла. В своем фильме Ксавье Долан воспроизводит эту идею и утверждает мысль о том, что наиболее сокровенные вещи остаются невысказанными просто потому, что говорить о них не хватает духу. Создатели «Это всего лишь конец света» профессионально используют довольно простые, но действенные инструменты для того, чтобы мы могли разглядеть игру актеров.
На пресс-конференции в Каннах Долан отмечал особую технологию сотрудничества с оператором Андре Тюрпеном. Для переноса постановки с подмостков на кинематографическую пленку режиссер использовал весь диапазон крупных планов: от максимально детальных сверхкрупных портретов до редких общих. Такой выбор оптики помог поймать еле уловимые, переданные языком тела эмоции. Зритель вовлекается в сеттинг благодаря эстетическим и нарративным свойствам продуманной композиции. Каждый кадр содержит в себе эмоциональный, смысловой и структурный центры. Активное пространство уменьшается, создавая давящую атмосферу и фокусируя наше внимание на персонаже и его взаимодействии с другими героями. Помимо этого, в первой половине фильма Тюрпен часто работает с глубиной резкости для того, чтобы достичь баланса изображаемого. Ближе к кульминации камера становится более подвижной, выражая внутреннюю динамику сцен. Наконец, преодоление экранного барьера происходит благодаря использованию направленного взгляда в объектив как естественного центра интереса. Ведь мы практически подсознательно следуем за направлением глаз собеседника-персонажа.
Основной драматический узел ленты «Это всего лишь конец света» основан на том, что воссоединение семьи становится особой формой нервного срыва, смешанного с чувством вины и страха. Званый обед превращается в череду распрей и мелких ссор. И хотя иногда бывают попытки проявления вежливости, эти интермедии, как правило, мимолетны. Луи возвращается домой для того, чтобы сообщить тяжелую новость и уладить семейные дела. Всякий раз, когда он настраивается, ему не удается озвучить истинную причину своего появления. Глобальная трагедия состоит в том, что у матери, брата и сестры есть в голове образ прежнего Луи, и они совершенно не готовы узнавать его заново. Они поглощены собственными тревогами и стремятся насильно поместить Луи в свою жизнь, и это отчаянное желание заглушает все остальное.
Родные главного героя оказываются агрессивными, громкими, дерзкими, порой даже грубоватыми, но при этом очень ранимыми. В доме часто довольно шумно: персонажи то что-то с жаром обсуждают, то рьяно дискутируют о чем-то, но никогда они не говорят о действительно важном. Реплики персонажей вплотную приближены к реалистичному разговору: мы можем также нервничать, обдумывая фразы, испытывать дискомфорт и не находить нужных слов, утопая в их бурном потоке.
Эта примета характерного стиля письма языка первоисточника. В духе французского структурализма и философии эпохи постмодернизма Жан-Люк Лагарс деконструирует стройные театрализованные реплики своих героев, насыщая их частыми лексическими повторами, инвертированными оборотами и метафорами. Используя необычные синтаксические конструкции, драматург передает характерные черты устной речи и показывает внутренний процесс формулирования мысли. Поэтому большинство попыток вербализовать мысль оборачивается рассеиванием смысла. В своем фильме Ксавье Долан воспроизводит эту идею и утверждает мысль о том, что наиболее сокровенные вещи остаются невысказанными просто потому, что говорить о них не хватает духу. Создатели «Это всего лишь конец света» профессионально используют довольно простые, но действенные инструменты для того, чтобы мы могли разглядеть игру актеров.
На пресс-конференции в Каннах Долан отмечал особую технологию сотрудничества с оператором Андре Тюрпеном. Для переноса постановки с подмостков на кинематографическую пленку режиссер использовал весь диапазон крупных планов: от максимально детальных сверхкрупных портретов до редких общих. Такой выбор оптики помог поймать еле уловимые, переданные языком тела эмоции. Зритель вовлекается в сеттинг благодаря эстетическим и нарративным свойствам продуманной композиции. Каждый кадр содержит в себе эмоциональный, смысловой и структурный центры. Активное пространство уменьшается, создавая давящую атмосферу и фокусируя наше внимание на персонаже и его взаимодействии с другими героями. Помимо этого, в первой половине фильма Тюрпен часто работает с глубиной резкости для того, чтобы достичь баланса изображаемого. Ближе к кульминации камера становится более подвижной, выражая внутреннюю динамику сцен. Наконец, преодоление экранного барьера происходит благодаря использованию направленного взгляда в объектив как естественного центра интереса. Ведь мы практически подсознательно следуем за направлением глаз собеседника-персонажа.
На съемках фильма «Это всего лишь конец света» / Источник фото
Кирилл Ельцов
Фильм оставляет огромное количество вопросов, сливающихся в удивленное «почему?» или брезгливое «зачем?», однако кино и не должно давать ответов или что-то разъяснять. Кино, особенно если это произведения Ксавье Долана, это в том числе и способ высказаться, ведь иногда людям нужно, чтобы им просто уделили немного внимания и выслушали. С самого первого своего фильма режиссер дает право голоса разным героям, которые могут в чем-то быть похожими, в чем-то отличатся, но у всех у них есть кое-что общее, о чем они, конечно же, хотят рассказать, — это любовь и семья.
Фильм оставляет огромное количество вопросов, сливающихся в удивленное «почему?» или брезгливое «зачем?», однако кино и не должно давать ответов или что-то разъяснять. Кино, особенно если это произведения Ксавье Долана, это в том числе и способ высказаться, ведь иногда людям нужно, чтобы им просто уделили немного внимания и выслушали. С самого первого своего фильма режиссер дает право голоса разным героям, которые могут в чем-то быть похожими, в чем-то отличатся, но у всех у них есть кое-что общее, о чем они, конечно же, хотят рассказать, — это любовь и семья.
Анастасия Джулаева
«Это всего лишь конец света» — картина о сложностях взаимопонимания и о тоске по безвозвратно ушедшему прошлому. Рассказывая визуальную историю, Долан совмещает единство с разнообразием на уровне цветовой палитры и музыки. Основная сюжетная линия передана в коричнево-голубой гамме. Поэтому вторгающиеся в повествование флешбэки с фирменным клиповым монтажом и в контрастных ярких цветах передают ощущения теплых воспоминаний детства и юности. Желание Луи вернуться в старый дом и его чужеродность всему окружающему подчеркивается при помощи музыкального ряда. Саундтрек фильма — калейдоскоп из электропопа, панк-рока, инди и минималистичного эмбиента Габриэля Яреда. Финал картины усиливается визуальными метафорами и аудиальным рядом. Обволакивающий повествование звук в крещендо пронзает заключительные сцены. Сопровождаемая за проливным дождем буря страстей в миг сменяется солнцем. Буквально на несколько секунд свет задерживается на лице главного героя, но этого достаточно для того, чтобы следующая сцена озарилась катарсисом в оранжевых тонах.
Удивительно эстетичный, тонкий и очень личный фильм «Это всего лишь конец света» говорит о запутанных взаимоотношениях в семье, о важности поддержки и возможности быть услышанным, об одиночестве и отчуждении. На полтора часа экранного времени зритель погружается в один день из жизни небольшой французской семьи. Вот только по завершению сеанса возникает ощущение того, что ты провел время не с кинематографическими персонажами, а со своими родными за изнурительными семейными разборками.
«Это всего лишь конец света» — картина о сложностях взаимопонимания и о тоске по безвозвратно ушедшему прошлому. Рассказывая визуальную историю, Долан совмещает единство с разнообразием на уровне цветовой палитры и музыки. Основная сюжетная линия передана в коричнево-голубой гамме. Поэтому вторгающиеся в повествование флешбэки с фирменным клиповым монтажом и в контрастных ярких цветах передают ощущения теплых воспоминаний детства и юности. Желание Луи вернуться в старый дом и его чужеродность всему окружающему подчеркивается при помощи музыкального ряда. Саундтрек фильма — калейдоскоп из электропопа, панк-рока, инди и минималистичного эмбиента Габриэля Яреда. Финал картины усиливается визуальными метафорами и аудиальным рядом. Обволакивающий повествование звук в крещендо пронзает заключительные сцены. Сопровождаемая за проливным дождем буря страстей в миг сменяется солнцем. Буквально на несколько секунд свет задерживается на лице главного героя, но этого достаточно для того, чтобы следующая сцена озарилась катарсисом в оранжевых тонах.
Удивительно эстетичный, тонкий и очень личный фильм «Это всего лишь конец света» говорит о запутанных взаимоотношениях в семье, о важности поддержки и возможности быть услышанным, об одиночестве и отчуждении. На полтора часа экранного времени зритель погружается в один день из жизни небольшой французской семьи. Вот только по завершению сеанса возникает ощущение того, что ты провел время не с кинематографическими персонажами, а со своими родными за изнурительными семейными разборками.
Редактор: Лена Черезова
Автор журнала «Кинотексты»
Автор журнала «Кинотексты»
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
