Кинотексты
Молодые авторы о кино
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ | 3 ФЕВРАЛЯ 2021
ДЕВИЧИЙ ИСТОЧНИК: МЕТАМОРФОЗЫ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ
Исследование бергмановского анализа в реальном времени, метода, при котором режиссер помещает набор образов под объектив кинокамеры, сталкивает и препарирует их отношения, проводя эксперимент на глазах у зрителя
ДЕВИЧИЙ ИСТОЧНИК: МЕТАМОРФОЗЫ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ | 03.02.2021
Исследование бергмановского анализа в реальном времени, метода, при котором режиссер помещает набор образов под объектив кинокамеры, сталкивает и препарирует их отношения, проводя эксперимент на глазах у зрителя
ДЕВИЧИЙ ИСТОЧНИК: МЕТАМОРФОЗЫ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ
КИРИЛЛ ЕЛЬЦОВ | 03.02.2021
Исследование бергмановского анализа в реальном времени, метода, при котором режиссер помещает набор образов под объектив кинокамеры, сталкивает и препарирует их отношения, проводя эксперимент на глазах у зрителя
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссеры: Ингмар Бергман
Страна: Швеция
Год: 1960
Жизнь есть путь, и не так важна цель, как процесс ее достижения. Бергман пришел к этому не сразу, пока, к началу 60-х, он не усомнился в понимании главного своего ориентира — бога. Это сомнение постепенно охватило все сферы его интереса — язык, кино, человека. «Ты обязан, несмотря ни на что, совершить свое богослужение», напишет он позже в своей книге «Латерна магика», однако, делая это Бергман все чаще обращается не к богу, а к человеку.
Находясь в поиске ответов, Бергман снимает фильмы, представляющие собой каждый раз особый анализ в реальном времени. Он помещает набор образов под объектив кинокамеры, сталкивает и препарирует их отношения, проводя эксперимент буквально на глазах у зрителя, чтобы в процессе найти «частицу бога».
Страна: Швеция
Год: 1960
Жизнь есть путь, и не так важна цель, как процесс ее достижения. Бергман пришел к этому не сразу, пока, к началу 60-х, он не усомнился в понимании главного своего ориентира — бога. Это сомнение постепенно охватило все сферы его интереса — язык, кино, человека. «Ты обязан, несмотря ни на что, совершить свое богослужение», напишет он позже в своей книге «Латерна магика», однако, делая это Бергман все чаще обращается не к богу, а к человеку.
Находясь в поиске ответов, Бергман снимает фильмы, представляющие собой каждый раз особый анализ в реальном времени. Он помещает набор образов под объектив кинокамеры, сталкивает и препарирует их отношения, проводя эксперимент буквально на глазах у зрителя, чтобы в процессе найти «частицу бога».
Метафорой пути к богу становится фильм «Девичий источник», Основанный на древней скандинавской легенде о чуде появления родника. Девушке по имени Карин нужно отвезти в церковь свечи для богослужения, но добраться до цели ей не суждено. Мать Карин боится отпускать дочь, но никто не хочет ехать вместо нее, к тому же отец настаивает на том, что поехать должна именно Карин — юная непорочная девушка, как того требуют правила. Она отправляется в путь, следуя своей судьбе, и трагически завершает его: по дороге она встречает разбойников, которые насилуют и убивают ее. До трагической смерти Карин ее семья была сильно разобщена, что демонстрируется различием их вероисповеданий.
Ингери, старшая сестра Карин, язычница, нелюбимая дочь в христианской семье. Мать и отец хоть и верят в одного бога, делают это по-разному. Мать — истязает себя, пытаясь приблизиться к богу телесно. Отец ее истязания осуждает, для него вера — это свод предписаний, которые являются не более, чем привычкой. Каждый оказывается замкнутым в своей вере, но при этом никто на самом деле не движется к богу. Смерть Карин вынуждает членов семьи задуматься о своих действиях, раскаяться и, самое главное, вступить на путь: в конце они отправляются на поиски Карин, идя буквально по ее стопам. Когда они приходят к месту ее смерти, свершается чудо — из земли пробивается родник. Понимая большое значение смерти своей дочери и раскаиваясь перед богом, отец обещает построить возле родника храм. Путь Карин к церкви — это, фактически, путь к богу, то, что для Бергмана равно жизни. И хотя в самой сути бога заложена его недостижимость, этот путь необходимо пройти.
В «Девичьем источнике» чувствуется влияние работ Акиры Куросавы, в особенности фильма «Расемон». В обоих фильмах особую роль играет лес, где происходит то, чему предстоит стать важным переломным моментом для человеческих жизней: под яркими лучами дневного солнца, вдали от привычного человеческого мира, происходит нечеловеческая жестокость. Куросава хотел рассказать историю из жизни, сотканную из череды случайностей, в которой люди никак не меняются, оставаясь самими собой от начала до конца. Действия же «Девичьего источника» вытекают одно из другого, любое событие имеет последствие, а герои ощутимо меняются. Бергману неинтересна жизнь сама по себе, этого ему недостаточно. Случайности в «Девичьем источнике» нет места. Смерть девушки предопределена заранее, ведь не случайно в начале фильма мать рассказывает, что видела дурной сон. Но, как и в «Расемоне», у Бергмана история явно превалирует над формой, заключая в себе всю суть произведения, а в работе с образами чувствуется внимание к человеческим слабостям, на которых строится проблематика фильма.
Ингери, старшая сестра Карин, язычница, нелюбимая дочь в христианской семье. Мать и отец хоть и верят в одного бога, делают это по-разному. Мать — истязает себя, пытаясь приблизиться к богу телесно. Отец ее истязания осуждает, для него вера — это свод предписаний, которые являются не более, чем привычкой. Каждый оказывается замкнутым в своей вере, но при этом никто на самом деле не движется к богу. Смерть Карин вынуждает членов семьи задуматься о своих действиях, раскаяться и, самое главное, вступить на путь: в конце они отправляются на поиски Карин, идя буквально по ее стопам. Когда они приходят к месту ее смерти, свершается чудо — из земли пробивается родник. Понимая большое значение смерти своей дочери и раскаиваясь перед богом, отец обещает построить возле родника храм. Путь Карин к церкви — это, фактически, путь к богу, то, что для Бергмана равно жизни. И хотя в самой сути бога заложена его недостижимость, этот путь необходимо пройти.
В «Девичьем источнике» чувствуется влияние работ Акиры Куросавы, в особенности фильма «Расемон». В обоих фильмах особую роль играет лес, где происходит то, чему предстоит стать важным переломным моментом для человеческих жизней: под яркими лучами дневного солнца, вдали от привычного человеческого мира, происходит нечеловеческая жестокость. Куросава хотел рассказать историю из жизни, сотканную из череды случайностей, в которой люди никак не меняются, оставаясь самими собой от начала до конца. Действия же «Девичьего источника» вытекают одно из другого, любое событие имеет последствие, а герои ощутимо меняются. Бергману неинтересна жизнь сама по себе, этого ему недостаточно. Случайности в «Девичьем источнике» нет места. Смерть девушки предопределена заранее, ведь не случайно в начале фильма мать рассказывает, что видела дурной сон. Но, как и в «Расемоне», у Бергмана история явно превалирует над формой, заключая в себе всю суть произведения, а в работе с образами чувствуется внимание к человеческим слабостям, на которых строится проблематика фильма.
С «Девичьего источника» начинается большая популярность Бергмана на Западе. Неудивительно, что именно он приносит режиссеру первый Оскар. Тривиальный, особенно для Бергмана, сюжет, превалирование действия над формой и ненавязчивое повествование, гуманистический посыл, внезапно открывающийся в финале и придающий одухотворяющую глубину истории, — подобная комбинация идеальна для Американской киноакадемии. Еще не разработав свой особый кинематографический стиль, Бергман оставляет образы где-то в глубине кадра, на уровне мизансцены, — они скорее существуют как театральные, но не кинематографические. Сам режиссер отмечал слабость «Девичьего источника», а также обращал внимание, что больше всего его интересовала тема убийства и мести.
В «Девичьем источнике» Бергман еще не достиг того уровня экспериментатора-исследователя, который он будет демонстрировать в последующих картинах. Будущие работы режиссера точны, как математические уравнения, прекрасные не своими результатами, а красотой сложения многосоставных формул, вытекающих одна из другой. Здесь же Бергман как будто обманывается: он берет готовую историю и пробует препарировать ее образы, игнорируя существующий вывод. С первых же минут чувствуется эта фальшь. Фильм открывает сцена, в которой Ингери на рассвете готовит дом к новому дню, а заодно и зрителя к новой истории. Затем она обращается к Одину с мольбой. Что это за мольба, мы узнаем позже. Такое начало выглядит как вступление к сказке с простой моралью, по своей форме оно предстает посредственным, особенно для Бергмана, даже если предположить, что тот хотел сохранить некую фольклорность. Еще один элемент, проявляющий посредственность работы с материалом, — сон матери. Именно из-за своего дурного сна мать не хочет отпускать Карин в церковь, но в фильме этот элемент легенды теряет свою важность. Мать вскользь говорит о нем во время спора за завтраком и не рассказывает подробности, и больше нигде в фильме о нем не упоминается. Не имея конкретного влияния на происходящие события и не добавляя новых данных в образы фильма, он работает как просто еще один формальный элемент стилизации; в лучшем случае, является банальным знаком предопределения судьбы.
В дальнейшие попытки осмысления темы убийства и мщения теряются за религиозными мотивами первоисточника, на которых в фильме, осознанно или нет, сделан большой акцент, что подтверждает множество рецензий, акцентирующих внимание на религиозной теме. Сильнее проблему усугубляет финал картины, который ставит тривиальную точку в истории.
В «Девичьем источнике» Бергман еще не достиг того уровня экспериментатора-исследователя, который он будет демонстрировать в последующих картинах. Будущие работы режиссера точны, как математические уравнения, прекрасные не своими результатами, а красотой сложения многосоставных формул, вытекающих одна из другой. Здесь же Бергман как будто обманывается: он берет готовую историю и пробует препарировать ее образы, игнорируя существующий вывод. С первых же минут чувствуется эта фальшь. Фильм открывает сцена, в которой Ингери на рассвете готовит дом к новому дню, а заодно и зрителя к новой истории. Затем она обращается к Одину с мольбой. Что это за мольба, мы узнаем позже. Такое начало выглядит как вступление к сказке с простой моралью, по своей форме оно предстает посредственным, особенно для Бергмана, даже если предположить, что тот хотел сохранить некую фольклорность. Еще один элемент, проявляющий посредственность работы с материалом, — сон матери. Именно из-за своего дурного сна мать не хочет отпускать Карин в церковь, но в фильме этот элемент легенды теряет свою важность. Мать вскользь говорит о нем во время спора за завтраком и не рассказывает подробности, и больше нигде в фильме о нем не упоминается. Не имея конкретного влияния на происходящие события и не добавляя новых данных в образы фильма, он работает как просто еще один формальный элемент стилизации; в лучшем случае, является банальным знаком предопределения судьбы.
В дальнейшие попытки осмысления темы убийства и мщения теряются за религиозными мотивами первоисточника, на которых в фильме, осознанно или нет, сделан большой акцент, что подтверждает множество рецензий, акцентирующих внимание на религиозной теме. Сильнее проблему усугубляет финал картины, который ставит тривиальную точку в истории.
«Девичий источник» — это довольно простой фильм, еще более упрощающий себя элементарной формой повествования. Переплетение языческих и христианских символов, хоть и может побудить к разносторонней интерпретации, но представляет из себя скорее декорацию. Режиссер словно бы совсем не наслаждается красотой получающегося уравнения, а просто пересказывает нам увиденное на уроке математики или богослужения.
Редактор: Лена Черезова
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
