Картина Эдуарда Мане «Самоубийца» постоянно упоминаемая в фильме — ее сюжет идеально вписывается в канву детективной истории фильма. Когда героиня приезжает в Париж, она первым делом хочет увидеть «юношу с запрокинутой головой» (как тактично говорит о картине Адриен). Вероятно полагая, что картина изображает нечто чувственное, возможно, связанное с романтическим флером первой влюбленности. Но пройдя сквозь толпу, окружившую картину, героиня понимает с ужасом — изображение на полотне Мане — это то, что теперь окружает ее теперь повсюду — смерть.
Озон, как-то обмолвился в интервью, что его интересовала не эпоха, а то, как ложь помогает людям выживать во времена кризиса, как созданный ими вымышленный мир становится спасением от реальных проблем, как они стараются отвлечься всеми возможными способами. Конечно, пережить ужасы войны им помогает искусство. Недаром, когда главная героиня Анна приезжает в Париж и идет искать Адриена в консерваторию, она находит вовсе не его, а сказочницу Шахерезаду, которая по легенде «убаюкивала» своими историями свирепствующего царя, в исполнении оркестра консерватории. Также и Анна с Адриеном заплутали в лабиринтах историй настолько, что сами уже не уверены, что они никогда не происходили. И драматический контекст истории в данном случае служит оправданием для всей этой лжи. Она захватила их, как эпидемия «насморка», про которую постоянно упоминают в фильме. Интересно, что эти упоминания и «Марсельеза» во французском кафе, куда приходит отдохнуть после поезда героиня — чуть ли не единственные маркеры времени. Режиссер словно специально поместил героев в вымышленную или вновь придуманную эпоху 30-х годов.