ПОРЕЗАННОЕ И ПЕРЕИМЕНОВАННОЕ: КАК ЗАРУБЕЖНОЕ КИНО ПОПАДАЛО В СОВЕТСКИЙ ПРОКАТ

Советское кинопроизводство было прибыльной индустрией: по словам бывшего заместителя председателя Государственного комитета СССР по кинематографии в 1978—1985 годах Бориса Павленка, кинематограф был «абсолютно рыночной и прибыльной структурой», получавшей до 100 миллионов рублей в год. Кинопрокат, по словам Павленка, получал в среднем один миллиард рублей, таким образом делая киноиндустрию рентабельной на 900%. Нетрудно догадаться, каким образом удавалось зашибать такие огромные суммы: под «железный занавес» редко попадала альтернатива в виде зарубежных фильмов, и отсутствие конкуренции делало кассу отечественному продукту. Зарубежных картин было мало, потому что: «разлагающий капитализм», «борьба с космополитизмом», «западная буржуазия» и т. д., и т. п. Что, впрочем, ни разу не отвратило советских зрителей, которые на иностранное кино ходили постоянно и толпами, от просмотра, обеспечивая фильму доход.

Еще один официальный способ для зарубежного фильма попасть в СССР — оказаться в программе кинофестиваля. Но вот в чем загвоздка: для зарубежных претендентов их было всего два. Московский международный кинофестиваль впервые прошел в 1959 году по инициативе министра культуры Екатерины Фурцевой, возобновившей традицию 1935 года (тогда ММКФ еще назывался Советским кинофестивалем в Москве, но не проводился в военное и послевоенное время). Еще был Международный кинофестиваль стран Азии, Африки и Латинской Америки, впервые прошедший в 1968 году. Понятное дело, что этот не подходил для показа европейских и американских фильмов. Фестиваль проводился до 1988 года, а после распада СССР он превратился в Ташкентский международный кинофестиваль, который проводится по сей день и сохраняет символику своего советского предка. Оба фестиваля проходили раз в два года. Кино из других стран также показывали на Всемирном фестивале молодежи и студентов в 1957-м — том самом, после которого в Москве стали рождаться чернокожие дети, — на Фестивале советско-индийской дружбы в 1987 году и на Неделях <вставьте нужный этноним> кино. Но всем показам предшествовал тщательный отбор.

Несмотря на идеологическое засилье, фестивали доказывали, что искусство сильнее тоталитаризма. Мощным примером является скандал III Московского международного кинофестиваля в 1963 году: жюри решило присудить главный приз смотра ленте «Восемь с половиной» Федерико Феллини. Партия воспротивилась — ну как так, когда есть более достойный кандидат «Знакомьтесь, Балуев!», который по умолчанию лучше, ведь он советский. Председатель жюри Григорий Чухрай уперся: в ответ на угрозы увольнения из партии угрожал уволиться из жюри. Правнучка Никиты Хрущева, Нина Львовна, рассказывает в интервью журналу «Дилетант», что все решил генсек, заявив «почему же нельзя наградить хороший фильм». В итоге все закончилось относительно хорошо: «Восемь с половиной» получил приз, Чухрая не наказали, и они всю жизнь дружили с Феллини, но в широкий прокат фильм не вышел, а систему награждения изменили так, чтобы советскому кандидату в любом случае доставался приз, и советские кинокритики нелестно высказывались о победившей картине.

С самого первого своего появления в советском прокате иностранные ленты подвергались редактированию по политическим и моральным мотивам: с помощью нескольких сокращений и перемонтажа редакторам удавалось изменить идею картины так, чтобы в ней не было ничего крамольного и непозволительного — от похвалы капитализму до декольте. Редакторы, в свою очередь, делились на два типа: первые решали брать или не брать зарубежный фильм (и если «да», то что в нем переделать), а вторые занимались уже непосредственно правками.

Названия переделывали, даже если покупка была официальной. Забавно, что уже тогда советская локализация выдавала перлы: сравните, «Позолоченная гниль» вместо «Доктор Мабузе, игрок» Фрица Ланга или «Они бродили по дороге» вместо «Дорога» Федерико Феллини. Чтобы поговорить об особенностях дубляжа, потребуется отдельная статья. К тому же в СССР дублировали на русский язык и собственные фильмы из союзных республик — привет, колониализм.

Некоторые картины, даже с готовым перемонтажом и дубляжом, могли отложить на «полку» и выпустить позже или вообще «не», если они переставали соответствовать повестке. Или, наоборот, повестка становилась слишком опасной для общества, как, например, это было с увлечением карате в Советском Союзе, когда этим боевым искусством заинтересовались преступные банды. Пользователь ЖЖ нашел фрагменты первой части «Терминатора» с советским дубляжом и сделал предположение, что боевик должен был выйти в прокат, но политические события и распад СССР тому помешали. Ну и в СССР вполне нормальным было смотреть зарубежные блокбастеры и хиты на 10−15 лет позже их выхода. Зато советские зрители посмотрели две части «Кинг-Конга» сразу, а не ждали сиквела десять лет, как американцы. И не узнавали полные версии фильмов без участия монтажа с советской стороны, когда получали возможность посмотреть их без цензуры.

Первые проявления «пиратства» в советских кинотеатрах случились, когда зрители додумались проносить на сеанс фотоаппараты. Но это еще не было первой «экранкой»: целью было сфотографировать актеров, чтобы затем проявить пленку и продавать фотографии за пять копеек. Следующее проявление пиратства в Советском Союзе — тайный ввоз кассет.

До «перестройки» контрабанда зарубежного кино была невозможна: обычным людям нельзя было выехать из страны. А тем, кто выезжал — артистам, спортсменам, чиновникам — все равно вряд ли получалось что-то привезти, если вообще удавалось найти что привозить, пока по пятам ходит «кей-джи-би». И даже если чудо случалось и вещи ввозились, вероятность того, что все отберут на таможне с ее драконовыми законами, была очень высока. В «Движении вверх» (извините, первое, что пришло в голову) есть эпизод, где шмонают баскетбольную сборную на предмет контрабанды, и таможенники не верят тому, что 20 радиоприемников и мотков шерсти — это подарки родственникам, а не товар для нелегальной торговли. Раз уж такие небольшие предметы с трудом можно было провезти даже привилегированным лицам, то что уж говорить про простых смертных. Тем более, что сначала фильмы хранились на пленках, а на двухчасовой фильм их понадобилось бы ~16 коробок — очевидно, спрятать такое от таможенника не получится. Другое дело — кассеты, которые по размеру равнялись одной такой коробке с пленкой, и на них можно было бы записать два двухчасовых фильма. Но успех в провозе не означал успех в демонстрации — нужно было найти подходящее оборудование. А где его взять, не привлекая внимания? Кинопроектор — это не повседневная вещь, которая есть в каждом доме.

Либерализация таможни в перестройку позволила ввозить в СССР в огромном количестве и широком ассортименте иностранные фильмы на видеокассетах формата VHS (Video Home System) и видеопроигрыватели для их воспроизведения, наиболее известные как «видаки» или «видики». Однако из-за дороговизны не все могли их приобрести: отечественный аналог японского Panasonic NV-2000, первый советский видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», стоил 1200 рублей, а кассеты — 120 рублей. К тому же советские телевизоры не «коннектились» с видиками из-за несовместимого сигнала, деталей и прочих технических тонкостей. Те, кому удавалось собрать всю необходимую аппаратуру и заставить ее показывать кино, становились знаменитостями, потому что все бегали к ним смотреть фильмы на кассетах — милиционеры тоже, но не в синефильских целях. Кинокритик Зара Абдуллаева рассказывает, что чего только не смотрели в квартирных салонах: «от Куросавы до "Однажды в Америке", от "Последнего танго в Париже" до Серджио Леоне». Посетители таких мест знали, чем рискуют: ладно, за нелегальный заработок, но за просмотр эротических фильмов тоже можно было схлопотать тюремный срок. Так наконец-то свершилась видеореволюция в СССР и сформировалась неофициальная культура домашних просмотров, переросшая в видеосалоны и видеопрокаты, с которыми, однако, правительство бороться не стало, выпустив в 1986 году распоряжение по открытию видеосалонов. Кинокритик Станислав Ростоцкий приводит самые популярные фильмы видеосалона весной 1991 года: «Вспомнить все», «Робокоп 2», «Самоволка», «Ничего не вижу, ничего не слышу», «Американский ниндзя 4». Просмотр стоил рубль для взрослого, полрубля для детей, и полтора — самый взрослый, когда зрителям показывали эротику и ужасы. Папа, ставя мне на видике первую часть «Терминатора» в 2001 году, показывал на кассету и говорил, что приклеенная на нее «четверка» старше меня на несколько лет. Я родилась в 1997 году не в Москве и не в Санкт-Петербурге, так что смею предположить, что эта кассета появилась у папы в одном десятилетии со мной, потому что давно вышедшие на Западе фильмы продолжали перезаписываться на кассеты уже в Российской Федерации. И так же медленно, как и все остальное, доходили до провинции.

В 90-х культура видеосалонов и видеопроката только прибавила в своем развитии, опустошив и без того пустующие кинотеатры. Видики стали доступнее, а отсутствие возможности сделать профессиональный и официальный дубляж приводит к возникновению и развитию закадрового одноголосого перевода, эстетика которого для поколения 90-ых стала культовой (настолько культовой, что есть YouTube-канал «ВХСник» с фрагментами современных фильмов в том стиле), а голоса Михалева, Володарского и Гаврилова — одним из главных элементов ностальгии по детству и юности.

Говоря о зарубежных фаворитах советского кинематографа, нельзя не вспомнить об индийских фильмах: их популярность среди советских кинозрителей стала одним из символов советской эпохи. Индийская драма Раджа Капура «Бродяга», вышедшая в 1951 году, попала в СССР 23 сентября 1954 года. Она собрала 63,7 миллионов советских зрителей, став третьим фильмом по посещаемости среди зарубежных лент и 19-м в прокате всея Советского Союза. Картина была настолько популярной и всенародно любимой, что в 1959, 1965, 1977 и 1985 годах ее прокатывали повторно. Кинокритик и член Союза кинематографистов Денис Горелов отмечает, что больше всего кассу фильмам Болливуда делали именно провинциальные города, а не Москва или Ленинград.

Причину резко возросшей популярности индийского кинематографа кинокритик видит в том, что «после смерти Сталина мы еще со своим собственным кино не разобрались», а прежде советские лидеры «в принципе не закупали западное кино». На протяжении 47 лет — от выхода «Бродяги» до распада СССР — индийские и латиноамериканские фильмы неизменно собирали большую кассу. Так, в десятке самых кассовых зарубежных фильмов в кинопрокате СССР — четыре индийских кинокартины и одна мексиканская. Еще одним доказательством популярности может служить тот факт, что индийских фильмов за все время существования советского кинопроката показали 47, а французских — 73. При этом в «десятку» из французских пробилась только приключенческая комедия «Четыре мушкетера Шарло».