Кинотексты
Молодые авторы о кино
НАСТЯ РОМАНОВА | 3 ДЕКАБРЯ 2020
ЛЕТО'85: ЭПОХА СВОБОДЫ
Не подробный, претендующий на объективность, портрет эпохи, но образ узнаваемых представлений о середине 80-х, закрепившихся в коллективной памяти европейских «иксеров»
ЛЕТО'85: ЭПОХА СВОБОДЫ
НАСТЯ РОМАНОВА | 03.12.2020
Не подробный, претендующий на объективность, портрет эпохи, но образ узнаваемых представлений о середине 80-х, закрепившихся в коллективной памяти европейских «иксеров»
ЛЕТО'85: ЭПОХА СВОБОДЫ
НАСТЯ РОМАНОВА | 03.12.2020
Не подробный, претендующий на объективность, портрет эпохи, но образ узнаваемых представлений о середине 80-х, закрепившихся в коллективной памяти европейских «иксеров»
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссеры: Франсуа Озон
Страна: Франция, Бельгия
Год: 2020
Франсуа Озон как-то признался в интервью, что когда в 17 лет прочитал книгу «Станцуй на моей могиле» Эйдена Чэмберса, то пообещал себе — его первый полнометражный фильм станет экранизацией этого романа. Однако вернуться к нему Озон смог только спустя множество успешных короткометражных и полнометражных проектов, все эти годы надеясь, что увидит «Станцуй на моей могиле» в качестве зрителя. Для Франсуа Озона «Лето'85» — 19-й по счету фильм и особенная работа. В 1985 году режиссеру исполнилось 18 лет, и он признавался, что хотел передать в своем новом фильме ощущение юности, которая ускользает.
Для 1980-х книга стала открытием и прецедентом, который обсуждала вся Европа. По легенде, в основу романа легла газетная заметка: в ней написали о том, что один мальчик станцевал ночью на могиле своего погибшего друга. Позже, во время судебного разбирательства оказалось, что друзья пообещали друг другу сделать это, если один из них погибнет. Чамберс называет «Станцуй на моей могиле» в первую очередь любовной историей, близкой каждому, а уже потом историей о подростке, который осознает свою сексуальность.
Страна: Франция, Бельгия
Год: 2020
Франсуа Озон как-то признался в интервью, что когда в 17 лет прочитал книгу «Станцуй на моей могиле» Эйдена Чэмберса, то пообещал себе — его первый полнометражный фильм станет экранизацией этого романа. Однако вернуться к нему Озон смог только спустя множество успешных короткометражных и полнометражных проектов, все эти годы надеясь, что увидит «Станцуй на моей могиле» в качестве зрителя. Для Франсуа Озона «Лето'85» — 19-й по счету фильм и особенная работа. В 1985 году режиссеру исполнилось 18 лет, и он признавался, что хотел передать в своем новом фильме ощущение юности, которая ускользает.
Для 1980-х книга стала открытием и прецедентом, который обсуждала вся Европа. По легенде, в основу романа легла газетная заметка: в ней написали о том, что один мальчик станцевал ночью на могиле своего погибшего друга. Позже, во время судебного разбирательства оказалось, что друзья пообещали друг другу сделать это, если один из них погибнет. Чамберс называет «Станцуй на моей могиле» в первую очередь любовной историей, близкой каждому, а уже потом историей о подростке, который осознает свою сексуальность.
НА РУБЕЖЕ ДЕСЯТИЛЕТИЙ
Через оптику памяти Озон смотрит на 80-е. Он создает не подробный, претендующий на объективность, портрет эпохи и не ностальгический каталог стереотипных стилевых приемов десятилетия (как в сериале «Очень странные дела»), а скорее обобщенный образ узнаваемых представлений о середине 80-х, закрепившихся в коллективной памяти европейских «иксеров» — тех, кто весело прыгал на дискотеках под дурашливо-заводную Stars De La Pub. В этом смысле интересен феномен коллективной памяти — на ум приходит еще одна квир-драма — «Назови меня своим именем» Луки Гуаданьино, где герои также весело и раскрепощенно танцуют на вечеринке где-то в итальянской глубинке.
80-е годы — самое яркое, свободное и откровенное время. Всем буквально сорвало голову. С одной стороны — падение Берлинской стены, символа Холодной войны. С другой — рокерские вечеринки и бесконечные кислотные рейвы. Время противоречий и искренности, — каждый занимался тем, чем хотел. У буржуазной матери Давида (замечательная Валерия Бруни-Тедески), судя по ее раскованному поведению и эротической чертовщинке в глазах, за плечами у героини остались буря и натиск 60-х с уроками сексуальной революции в придачу, как у и фатоватого интеллектуала Лефевра (Мельвиль Пупо), преподающего литературу в лицее, где учится Алексис. Теперь борьба окончена, все приплыли в тихую гавань конца истории пожинать плоды совершенных ими социальных преобразований и смены потребительского статуса. Впрочем, через считанные дни беспечная эпоха получит ощутимый удар под дых: 2 октября умер актер Рок Хадсон — первая крупная знаменитость, скончавшаяся от СПИДа; этот рубеж, маркирующий конец сексуальной беззаботности, почти не различим с позиции дня сегодняшнего, но для европейских и американских 80-х он значил многое (режиссер в интервью говорил о важности размещения времени действия фильма до этого события).
80-е годы — самое яркое, свободное и откровенное время. Всем буквально сорвало голову. С одной стороны — падение Берлинской стены, символа Холодной войны. С другой — рокерские вечеринки и бесконечные кислотные рейвы. Время противоречий и искренности, — каждый занимался тем, чем хотел. У буржуазной матери Давида (замечательная Валерия Бруни-Тедески), судя по ее раскованному поведению и эротической чертовщинке в глазах, за плечами у героини остались буря и натиск 60-х с уроками сексуальной революции в придачу, как у и фатоватого интеллектуала Лефевра (Мельвиль Пупо), преподающего литературу в лицее, где учится Алексис. Теперь борьба окончена, все приплыли в тихую гавань конца истории пожинать плоды совершенных ими социальных преобразований и смены потребительского статуса. Впрочем, через считанные дни беспечная эпоха получит ощутимый удар под дых: 2 октября умер актер Рок Хадсон — первая крупная знаменитость, скончавшаяся от СПИДа; этот рубеж, маркирующий конец сексуальной беззаботности, почти не различим с позиции дня сегодняшнего, но для европейских и американских 80-х он значил многое (режиссер в интервью говорил о важности размещения времени действия фильма до этого события).
СЛАБОСТЬ К НОВОЙ ВОЛНЕ
Сюжет фильма не лишен изъянов. Режиссер словно пытается вовлечь зрителя в фильм искусственными способами — мотивацией героя стнацевать, судебным процессом, намеренным запутыванием зрителя (намеки на то, что главный герой может быть убийцей продолжаются вплоть до сцены с брошенным Алексом в голову любовника камнем — благо, она не попала), появление девушки (словно бы ради дежурной отсылки к Ромеру). Мысли главного героя хоть и наполнены шумом и яростью, они явно далеки от сумасшедшей фантазии персонажа другого фильма Озона — Виктора, который хладнокровно убивает родителей, а потом продолжает жить в компании их трупов. Однако режиссер все равно пытается поймать зрителя на эту детективную удочку. Это отличает его фильмы от картин Ромера (по крайней мере цикла «Времена года»), так как они показывают нам если не беспроблемный, то безопасный мир. В этом мире мы можем не опасаться, что кого-то собьет машина, или произойдет еще что-то плохое. Нет, этого не будет. И никто не умрет — даже на периферии сюжета. Вы заметили, насколько часто в кино используется такое сильнодействующее средство, как смерть? Попробуйте вспомнить десяток фильмов (даже комедий!), в которых никто не умирает. Особенно в мелодрамах. Ручаюсь, вам придется напрячь свою память. А вот Ромер обходится без смерти — впрочем, как и без шуток. Мир фильмов Ромера уютен и беспроблемен, вернее, все проблемы здесь от отношений. Зато тут на передний план выходят самые тонкие оттенки этих отношений. Возможно, фильм Озона ничего не потерял бы, если бы герои пусть даже со скандалом, но расстались и разъехались. Все остались бы живы. Хотя тогда фильм, скорей всего, обвинили в том, что классический сюжет Ромера просто превратили в современную гей-драму.
РОМАНТИК С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
Обычно герои Озона вполне свободно говорят о сексе и сексуальных желаниях. Не только говорят, но и участвуют в весьма в откровенных сценах. Вспомним, например фильм «Капли дождя на раскалённых скалах» по пьесе Фассбиндера, где герои по очереди сменяя друг друга, уходят в комнату к главному герою для того, чтобы заняться с ним любовью. Но в фильме «Лето'85» режиссер буквально закрывает дверь и заставляет зрителя подглядывать в замочную скважину. Он отходит от своего правила, озвученного однажды в интервью «меньше говорить о сексе и больше показывать его». Отказавшись от обилия постельных сцен — режиссер обращает внимание зрителя на сюжет, мотивацию героев — они не зациклены на телесном, скорее, наоборот. Философия и стремления героев роднит их с эпохой «беспечных ездоков». Не случайно Озон садит одного из главных героев на мотоцикл и наделяет его свободолюбивым и ветреным характером, а также странной уверенностью, что погибнет он, мчась на мотоцикле по трассе.
Поэтизация дороги стала неотъемлемой частью многих фильмов 1980—1990-х годов. От таких популярных, как «Человек дождя» (четыре премии «Оскар», премия «Золотой медведь» и еще десяток других), до так называемых независимых, то есть рассчитанных на более искушенного зрителя. Пустынным шоссе начинается и заканчивается «Мой личный штат Айдахо» — один из знаковых фильмов в истории американского кино. Дорога провоцирует главного героя на философские размышления, в которых он не приходит ни к какому выводу, а лишь впадает в нарколептический припадок. Режиссер этого бессвязного роуд-муви дает понять: иногда поиск себя просто совершает круг и ты неизбежно возвращаешься туда, откуда начал.
Поэтизация дороги стала неотъемлемой частью многих фильмов 1980—1990-х годов. От таких популярных, как «Человек дождя» (четыре премии «Оскар», премия «Золотой медведь» и еще десяток других), до так называемых независимых, то есть рассчитанных на более искушенного зрителя. Пустынным шоссе начинается и заканчивается «Мой личный штат Айдахо» — один из знаковых фильмов в истории американского кино. Дорога провоцирует главного героя на философские размышления, в которых он не приходит ни к какому выводу, а лишь впадает в нарколептический припадок. Режиссер этого бессвязного роуд-муви дает понять: иногда поиск себя просто совершает круг и ты неизбежно возвращаешься туда, откуда начал.
История Алексиса закольцовывается, переплетается с историей Давида — с их первой встречей в море. Он встречает новую влюбленность, а беззаботное лето 85-го продолжается — и это гимн жизни, победившей смерть.
Редактор: Лена Черезова
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
