ГРАФ: ОН СНОВА ЗДЕСЬ

В этом году кинокартину «Граф» продемонстрировали в рамках основной программы 80-го Венецианского кинофестиваля, где она получила приз за лучший сценарий. Данное обстоятельство не может не вызвать любопытства: что же нужно сделать с главным злодеем, выдернутым из реальной истории, чтобы привлечь к ней всеобщий интерес? Слишком уж редко в Венеции награду за сценарий завоевывает фильм о правителе из прошлого, и уж тем более — о тиране. Видимо, достаточно превратить Пиночета в вампира.

Его жизненный путь начался вдалеке от Латинской Америки — в дореволюционной Франции, вот-вот готовящейся взорваться и потрясти своим свободолюбивым порывом всю Старушку Европу. Однако сейчас он — «официально умерший» чилийский диктатор, по совместительству 250-летний вампир, намеревающийся уйти из жизни не только в глазах общественности, но и на самом деле. Данному обстоятельству без излишней скромности и довольно откровенно рада вся его большая семья. Пятеро детей, не скрываясь, ведут разговоры только о полагающемся им наследстве и сложностях получения некогда тайком вывезенного из страны состояния. Разве что первая леди Чили не спешит отправлять мужа в давно заждавшуюся его могилу. Прежде, она все еще надеется получить причитающиеся ей за годы верности вампирский укус и вечную жизнь. Но по Сантьяго проносится волна обескровливающих убийств, что никак не может остаться без внимания бдящей за миропорядком церкви. В скрытое от посторонних глаз убежище бывшего генерал-капитана с особой миссией направлена юная монахиня: ее задача — покончить с задержавшимся на этом свете ужасом ночи. Ведь как там было у Мурнау? «Ибо нет иного избавления от него, если только невинная девушка не заставит вампира забыть о первом крике петуха, отдав ему по доброй воле свою кровь».

На первый, да в общем-то, и на второй взгляд ключевая метафора фильма беззастенчиво проста и понятна. Питаясь человеческой кровью на киноэкране, примерно тем же самым диктатор занимается и в реальной жизни. Кровь — это не только указание на убитых без вины, но и жизненные силы целого народа, его ресурсы, его ощущение безопасности, финансовые возможности и право существовать без перманентного страха. В своем путешествии за «новой кровавой дозой» вампир-Пиночет «приговаривает к смерти» одного чилийца за другим, пока не добирается до жертвы с «самой вкусной кровью» — разумеется, подобной может обладать только молодая красивая девушка. Если очень хочется добраться до границы с гиперинтерпретацией, можно даже поразмышлять почему. Потому что диктатура обладает безжалостной суперспособностью — она умеет пожирать само время. Не жить, а выживать, пока молодость проходит мимо, а ожидание светлого будущего обидно затягивается. Если в приземленном «Нет» тираническому режиму будто бы был положен долгожданный конец, то в «Графе» поверженное зло все равно возвращается. В моменты экзистенциального кризиса оно уходит только по собственной воле, но при первом же желании, никого не предупредив, легко заявится обратно — закономерный пессимизм прямолинейной сатиры. На ветру колышется плащ стоящего на крыше президентского дворца чилийского диктатора, а под боком развевается чилийский флаг.

Кому-то в наследство достались память о забравшемся под кожу страхе и межпоколенческая травма, а кому-то — оффшорные счета, ценные бумаги, коллекция картин, загородные особняки и так много денег, что даже на пятерых хватит с завидной легкостью. Детей Пиночета дар вампиризма обошел стороной, но высасывать «кровь» те научились, давая фору кровопийце-отцу. В отличие от матери, их не интересует бессмертие, их интересы куда более практичны и даже не приводят к, казалось бы, закономерной дележке. Наследства хватит всем, осталось только его найти. Вернуть то, что «принадлежит по праву». Местное абсолютное зло сравнительно меньших размеров, но все также до оскорбительности банально. Оно само приглашает в собственный дом палача, что станет орудовать не серебряным колом, а бюрократическим чутьем, стопкой бумаг и задатками семейного психолога. Что общего у каждого абсолютного зла? За ним, как правило, стоят обычные маленькие люди, и в конце никто не раскаивается. «Акт убийства» (2012) ужасает своей абсурдностью, но «Граф» — это все еще черная комедия, потому что настоящие убийцы на камеру ничего не рассказывают, да и вампиры на самом деле все-таки не существуют.

Важная составляющая качественного фильма — гармоничное сосуществование формы и содержания. Ничто так не заставляет вспомнить о кинематографической классике, как монохромные кадры, умело заигрывающие со светом и тенью. Ларраин не пытается подражать образцам немого кино, но «питается» ими и предлагает современную картину современному зрителю, которого вряд ли удивишь пролитыми по ту сторону экрана литрами крови, но чей взгляд обязательно уцепится за отпечатанные в киноучебниках образы. В его Жанне д’Арк нет страдающей чистоты, но ее тело удостоено полета экстатического блаженства. И пока церковь разбирается с земными делами, куда более бесплотным кажется персонаж Альфредо Кастро. Хотя, правильнее будет сказать, что не его персонаж, но сам актер, ставший в некотором смысле главным лицом всей «чилийской трилогии» и ее нынешнего продолжения. Словно маркер, фильм за фильмом методично перебирающийся от самого дна общества все ближе и ближе к источнику власти, отражающий каждый из препарируемых Ларраином слоев трагедии. В «Графе» он исполняет роль самого верного Пиночету приспешника, некогда слепо исполнявшего самые жестокие приказы, а теперь в качестве слуги помогающего своему хозяину наконец-таки встретиться со смертью. Тони Манеро больше не прячется от реальности за спасительным киноэкраном, он становится самой непосредственной частью того самого мира, в котором и существует.