Летоисчисление во вселенной «Дюны» ведут не со дня рождения Христа, а с года основания Космической Гильдии, благодетелей де-юре и манипуляторов де-факто. Кучки купцов, сумевших подмять под себя главный ресурс Галактики, известный как меланж (англ. melange) или пряность (англ. spice). Это наркотик, дающий употребившему его дар предвидения, чем пользуются гильд-навигаторы — живые суперкомпьютеры, способные прокладывать безопасный курс торговых флотилий. С этой задачей мог бы справиться и искусственный интеллект, да вот только в мире «Дюны» создание разумных машин находится под запретом; однажды мыслящие роботы восстали против своих создателей, что закончилось для homo sapiens очень плачевно. Без спайса невозможны межзвездные путешествия, и, как следствие, экономика как таковая. Водится меланж лишь в одном месте во всей Галактике, на пустынной планете Арракис. Складываем два плюс два: владеть Арракисом = владеть пряностью, а, значит, и всей Вселенной. Вот и приходится правителям Великих Домов грызть друг другу глотки и изгаляться, чтобы поиметь гешефт с реализации ценного вещества.
От деталей сеттинга переходим к невозможности экранизации. Однажды Герберт пошутил, мол, Джордж Лукас, чьи «Звездные войны» во многом были вдохновлены «Дюной», как минимум, задолжал писателю завтрак. Ни разу не удивляемся. Начинка книги Фрэнка сама просится на кинополотно. Многих кинематографистов посещала эта манящая мысль, и каждому из них было суждено обжечься о горячие пески планеты Арракис.
В начале 70-х продюсер «Планеты обезьян», Артур Пи Джейкобс, скончался от инфаркта до того, как студийным шишкам вручили его наработки по экранизации романа Герберта. Инициативу перехватил француз Мишель Сейду, влюбленный и в пряный мир Герберта, и в психоделические фильмы чилийца Алехандро Ходоровски. Первый сумел наскрести денег на производство, а второй сообразил нечто, что впоследствии назовут «величайшим из неснятых фильмов в истории». Лукбук на 3000 эскизов, 15 часов заявленного хронометража, Pink Floyd в «композиторах», Сальвадор Дали в «эпизодической роли», Ганс «Руди» Гигер и Жан «Мебиус» Жиро за мольбертом. «Дюна» Ходоровского, автора сумасшедшего вестерна «Крот» и лизергинового трипа «Священная гора», сама вырыла себе могилу: колоссальные амбиции нередко ведут к прозябанию у пустого корыта. Но нет худа без добра: Гигер переметнулся к Ридли Скотту на площадку «Чужого», а Ходоровски с Мебиусом превратили раскадровки «Дюны» в серию комиксов «Инкал».
Войну за экранизацию «Дюны» продолжил голливудский воротила Дино Де Лаурентис, взрастивший итальянских неореалистов и спонсировавший задумки Феллини. Он отдал «Дюну» на попечение Дэвида Линча, который никогда раньше не слышал о книге Герберта. Впрочем, постановщик «проглотил» роман достаточно быстро, чтобы преисполнится желанием перенести его на кинополотно. Ради этого создатель «Человека-слона» даже отказался от режиссерского кресла на съемках «Возвращения джедая» и потратил уйму денег, чтобы превратить участок мексиканской пустыни в достоверные декорации для будущего блокбастера.
Линч раздувал бухгалтерию, перечеркивал целые страницы в сценарии размером с телефонный справочник и нехотя фильтровал расхождения с первоисточником — все силы были брошены на то, чтобы сократить первоначальный хронометраж в 5 часов и умаслить начальство. «Дюна» Линча провалилась в прокате и спровоцировала гнев фанатов оригинала, недовольных кустистыми бровями ментатов и катастрофически куцым финалом.
Сгладить углы помогла расширенная версия, которую монтировали уже без Линча. Режиссер отрекся от своей работы и до сих пор считает «Дюну» главным провалом в своей карьере.
В начале нулевых «Дюну» переформатировали в мини-сериал от Sci Fi Channel — телеканала, известного как пристанище скромных помотивчиков с мизерными бюджетами. Два сезона шоу охватили события сразу трех романов Герберта, умудрились плотно сжать события книги без потери в целостности, однако подход «дешево и сердито» себя не то чтобы оправдал. Антураж провинциального спектакля, продиктованный стремлением показать позерские замашки космических аристократов в пестрых нарядах с пафосными речами, не убивал атмосферы первоисточника, но отдавал вопиющей бюджетностью. Многосерийная «Дюна» вышла несуразной и наивной, однако получила неплохую критику и доказала, что книга Герберта — не такой уж и непокорный зверь. Было бы желание. Были бы доллары.