Кинотексты
Молодые авторы о кино
СЕРГЕЙ ЧАЦКИЙ | 2 АпреЛЯ 2024
ДЮНА-2: СУММА ТЕХНОЛОГИЙ, РАЗНИЦА ВЗГЛЯДОВ
Грандиозный предупреждающий блокбастер или сломанный сиквел барахлящей первой главы?
ДЮНА-2: СУММА ТЕХНОЛОГИЙ, РАЗНИЦА ВЗГЛЯДОВ
СЕРГЕЙ ЧАЦКИЙ | 02.04.2024
Грандиозный предупреждающий блокбастер или сломанный сиквел барахлящей первой главы?
ДЮНА-2: СУММА ТЕХНОЛОГИЙ, РАЗНИЦА ВЗГЛЯДОВ
СЕРГЕЙ ЧАЦКИЙ | 02.04.2024
Грандиозный предупреждающий блокбастер или сломанный сиквел барахлящей первой главы?
НАШИ СОЦСЕТИ
Режиссер: Дени Вильнёв
Страны: США, Канада, ОАЭ, Венгрия, Италия, Новая Зеландия, Иордания, Гамбия
Год: 2024
Лежал, значится, мой отец в больнице после плановой операции и попросил принести ему что-нибудь почитать. Первым под руку попался старенький томик первородной «Дюны», в 1993-м переведенной на русский язык и выпущенной издательством «Северо-Запад». Давненько папа выказывал жесты любопытства в сторону прозы Фрэнка Герберта, но все никак руки до классики научной фантастики из-за обилия дел пенсионерских у него не доходили.
В общем и целом, за неделю пребывания в медучреждении отец книжку осилил и на мою просьбу описать свои ощущения после прочтения ответил следующим образом: «Фантастику не сильно люблю, но тут прям понравилось. Потому что Герберт этот ваш сумасшедший, а сумасшедшие всегда хорошо пишут».
Страны: США, Канада, ОАЭ, Венгрия, Италия, Новая Зеландия, Иордания, Гамбия
Год: 2024
Лежал, значится, мой отец в больнице после плановой операции и попросил принести ему что-нибудь почитать. Первым под руку попался старенький томик первородной «Дюны», в 1993-м переведенной на русский язык и выпущенной издательством «Северо-Запад». Давненько папа выказывал жесты любопытства в сторону прозы Фрэнка Герберта, но все никак руки до классики научной фантастики из-за обилия дел пенсионерских у него не доходили.
В общем и целом, за неделю пребывания в медучреждении отец книжку осилил и на мою просьбу описать свои ощущения после прочтения ответил следующим образом: «Фантастику не сильно люблю, но тут прям понравилось. Потому что Герберт этот ваш сумасшедший, а сумасшедшие всегда хорошо пишут».
До экранизации Вильнёва мой старик еще не добрался, хотя, не сомневаюсь, что и канадского режиссера он тоже назовет сумасшедшим, так как прожитая им эпопея по экранизации истории о связывающих по рукам и ногам предназначениях и освободительных войнах на пустынной планете Арракис с самого начала производства ходила по грани. Оригинальный роман Герберта было решено поделить на две большие киноадаптации, причем, если денег на продакшен первой Дени кое-как наскребал, то судьба продолжения оставалась туманной вплоть до завершения всех прокатных мероприятий — студийное руководство поначалу не видело в зарождающейся киновселенной «Дюны» убийцы «Звездных войн». И к большим планам режиссера, однажды уже «гениально провалившегося», по части финансов, с «Бегущим по лезвию 2049», относилось скептически. А Вильнёв вызов принял и смиренно отправился переносить на экран титаническую космическую притчу, с трудом поддающуюся гипнозу киноэкрана. Вызов был принят, и вызов долгое время казался заведомо проигрышным.
Ну а если так подумать, то будет ли абстрактным детишкам интересно играть с абстрактными незагорающимися спичками?
Сумасшедший Вильнёв снял отличную «половину Дюны». И, разрабатывая сиквел, дал зрителям понять, что режиссер не просто нацелен на лавры Star Wars (которые, к слову, с уходом в сериальный цех ослабли, обнищали, как с перспективы давних фанатов, так и людей, ранее с серией знакомых опосредованно). Вменяя «Дюне по Вильнёву» судьбу «Звёздных войн», критики опасались, что мы скоро станем свидетелями стремительного возгорания и еще более стремительного угасания очередной конвейерно-блокбастерной цепочки. А вот после выхода «Части второй» речь уже заходит чуть ли не о глобальной реформации кинофантастики как таковой.
Еще сильнее разбередить литературный нарратив и преумножить фирменный визуальный экспириенс — цели, которые постановщик задает перед своим «программным» сиквелом в первую очередь, в обход банального «заработать на третий фильм и доить наследие Гербертов да талого». Книжная первооснова деформирована пуще прежнего, сочетание графической аскезы и социально-политического комментария выведено на совершенно новый качественный уровень, и нежные лозы мыслей прорастают в голове каждого, кто, застав мстительную одиссею Пола Атрейдеса, хотя бы на миг нафантазировал себе, каких масштабов галактический эпик ожидает нас через пару-тройку лет, когда резко разбогатевший Вильнёв неизбежно возьмется за, с одной стороны, уже обозначено вольное, а с другой, неимоверно залипательное и завораживающее зрелище, которое будет носить заголовок «Мессия Дюны». Или «Дети Дюны». Или даже какое-нибудь самопальное «Дюна: Священная война». Сомневаться не приходится в одном: Дени всю свою карьеру копил идеи и технические навыки именно для этого момента — для грандиозного кинематографического грехопадения, когда сумерки контекста жизни и творчества Фрэнка Герберта разойдутся перед сияющей зарей завтрашнего дня и завтрашнего смысла.
Ну а если так подумать, то будет ли абстрактным детишкам интересно играть с абстрактными незагорающимися спичками?
Сумасшедший Вильнёв снял отличную «половину Дюны». И, разрабатывая сиквел, дал зрителям понять, что режиссер не просто нацелен на лавры Star Wars (которые, к слову, с уходом в сериальный цех ослабли, обнищали, как с перспективы давних фанатов, так и людей, ранее с серией знакомых опосредованно). Вменяя «Дюне по Вильнёву» судьбу «Звёздных войн», критики опасались, что мы скоро станем свидетелями стремительного возгорания и еще более стремительного угасания очередной конвейерно-блокбастерной цепочки. А вот после выхода «Части второй» речь уже заходит чуть ли не о глобальной реформации кинофантастики как таковой.
Еще сильнее разбередить литературный нарратив и преумножить фирменный визуальный экспириенс — цели, которые постановщик задает перед своим «программным» сиквелом в первую очередь, в обход банального «заработать на третий фильм и доить наследие Гербертов да талого». Книжная первооснова деформирована пуще прежнего, сочетание графической аскезы и социально-политического комментария выведено на совершенно новый качественный уровень, и нежные лозы мыслей прорастают в голове каждого, кто, застав мстительную одиссею Пола Атрейдеса, хотя бы на миг нафантазировал себе, каких масштабов галактический эпик ожидает нас через пару-тройку лет, когда резко разбогатевший Вильнёв неизбежно возьмется за, с одной стороны, уже обозначено вольное, а с другой, неимоверно залипательное и завораживающее зрелище, которое будет носить заголовок «Мессия Дюны». Или «Дети Дюны». Или даже какое-нибудь самопальное «Дюна: Священная война». Сомневаться не приходится в одном: Дени всю свою карьеру копил идеи и технические навыки именно для этого момента — для грандиозного кинематографического грехопадения, когда сумерки контекста жизни и творчества Фрэнка Герберта разойдутся перед сияющей зарей завтрашнего дня и завтрашнего смысла.
Одни творцы дерзновенно и во всеуслышание придают библейский размах картинам, которые без всех этих излишеств вполне могли бы обойтись. Вильнёв же, очень даже оправданно, во второй «Дюне» не сбавляет темп, заданный первой частью новоиспеченной саги о том, как борьба за важнейший для всего галактического сообщества и изолированный на одинокой гиблой планетке ресурс пересекается с возвышением пророка, что был принесен и донесен аборигенам империалистами свыше. И который, будучи почти уничтоженным и жестоко оскорбленным потомком дома Атрейдесов, отныне метит чуть ли не в Боги-Императоры. Вильнёв грубо подчеркивает рукотворность верований, что ведут целые народы на бойню, и гробит колониализм не исцеляющей рукой светлоликого героя, а окровавленным кинжалом начинающего диктатора, что под конец своей революции не просто говорит на чужом языке народа пустыни, но и излагает воодушевляющие на сечь речи не голосом актера, что его играет, а более брутальным басом кого-то «стороннего» на переозвучке.
Эволюционировавший Пол Атрейдес так же близок к Дарту Вейдеру, как и запечатленная в инфракрасных оттенках милитаризованная родина злодеев первого фильма, дома Харконненов, к кадрам из нацистско-пропагандистского «Триумфа воли» Рифеншталь, что подмечает каждый второй критик в Интернете. Однако сие говорит лишь о том, что близкое к геополитическому высказывание Вильнёва как минимум универсально для всех поколений и как максимум проницательно для времен, еще не наступивших. И в какой-то степени выступающее в качестве отеческого предупреждения — каковой оказалась книга Герберта из 1960-х для его потомков, хладнокровно и планомерно губящих матушку-природу и истребляющих себе подобных под предлогом разного цвета государственных флагов и разнящегося в деталях убранства их храмов.
Быть счастливыми, каждому и по-своему, а не всем разом и не как положено — идеалистическая идея Пола Атрейдеса-освободителя. Однако Атрейдес-пророк решает обручиться с саблей и силой доказать всей вселенной, что крушение старого миропорядка — дело, на самом деле, не такое уж и долгое. Было бы чем и кому воевать, во что верить и чем оправдывать жертвы — неминуемые и необратимые, что будущий правитель Арракиса понимает и зрит в видениях, однако с чем в том числе готов (и вынужден) смириться. Рассекая по пустыне верхом на огромных червях, обучаясь искусству боя и тонкостям дипломатии, косплея Лоуренса Аравийского и Уильяма Уоллеса одновременно, герой последовательно бредет по пути насилия, сопровождаемый, как и прежде, гипнотизирующей музыкой Ханса Циммера под надзором всевидящей камеры Грега Фрейзера в ритме извечного вильнёвского монтажера Джо Уокера. И все это в переливающихся златом и дыханием незримой силы провидения песках Иордании, к красоте и естественности которых как можно реже и максимально точечно свои руки прикладывали VFX-супервайзеры.
Эволюционировавший Пол Атрейдес так же близок к Дарту Вейдеру, как и запечатленная в инфракрасных оттенках милитаризованная родина злодеев первого фильма, дома Харконненов, к кадрам из нацистско-пропагандистского «Триумфа воли» Рифеншталь, что подмечает каждый второй критик в Интернете. Однако сие говорит лишь о том, что близкое к геополитическому высказывание Вильнёва как минимум универсально для всех поколений и как максимум проницательно для времен, еще не наступивших. И в какой-то степени выступающее в качестве отеческого предупреждения — каковой оказалась книга Герберта из 1960-х для его потомков, хладнокровно и планомерно губящих матушку-природу и истребляющих себе подобных под предлогом разного цвета государственных флагов и разнящегося в деталях убранства их храмов.
Быть счастливыми, каждому и по-своему, а не всем разом и не как положено — идеалистическая идея Пола Атрейдеса-освободителя. Однако Атрейдес-пророк решает обручиться с саблей и силой доказать всей вселенной, что крушение старого миропорядка — дело, на самом деле, не такое уж и долгое. Было бы чем и кому воевать, во что верить и чем оправдывать жертвы — неминуемые и необратимые, что будущий правитель Арракиса понимает и зрит в видениях, однако с чем в том числе готов (и вынужден) смириться. Рассекая по пустыне верхом на огромных червях, обучаясь искусству боя и тонкостям дипломатии, косплея Лоуренса Аравийского и Уильяма Уоллеса одновременно, герой последовательно бредет по пути насилия, сопровождаемый, как и прежде, гипнотизирующей музыкой Ханса Циммера под надзором всевидящей камеры Грега Фрейзера в ритме извечного вильнёвского монтажера Джо Уокера. И все это в переливающихся златом и дыханием незримой силы провидения песках Иордании, к красоте и естественности которых как можно реже и максимально точечно свои руки прикладывали VFX-супервайзеры.
«Дюна: Часть вторая», как и первая глава этой, мы верим, в будущем долгоиграющей франшизы, как и предыдущие работы Вильнёва, в том числе и те, что рисуют не фантазийный мир, а суровую реальность «здесь и сейчас» без купюр, являет собой монолитное полотнище, опоясанное существующим вне времени и вне пространства концептом Герберта и возведенное людьми, чьи желания не ограничиваются демонстрацией продающего зрелища, гордо показывающего публике всеобъемлющую сумму кинематографических технологий. Вильнёв со товарищи ныряют в зыбучие пески верящего в надежду и культивирующего прогресс направления сай-фай, зная, что любое неаккуратное движение может привести к их гибели. Однако награда за преодоление этой смертоносной жанровой пустыни и выживание в холодной ночи вечности слишком пленительна, чтобы отказываться от риска и идти проторенными тропами.
«Дюна-2» — это другое. И «Дюна-3», уверяем вас, окажется произведением еще более самобытным и еще более далеким от оригинальных замыслов своего бумажного первоисточника. И, скромно считаем, это хорошо, что пока еще оно так, а не эдак, и не там, и не сям.
«Дюна-2» — это другое. И «Дюна-3», уверяем вас, окажется произведением еще более самобытным и еще более далеким от оригинальных замыслов своего бумажного первоисточника. И, скромно считаем, это хорошо, что пока еще оно так, а не эдак, и не там, и не сям.
Понравился материал?
Поддержать «Кинотексты»
Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.
