Кинотексты
Молодые авторы о кино
Рузанна Арушанян | 21 ДЕКАБРЯ 2020
ДОСТОЕВСКИЙ ИЛИ «ДОСТОЕВЩИНА»: 3 РОМАНА КЛАССИКА НА ЭКРАНЕ
Пырьев, Бортко и Хотиненко: воссоздание болезненной, пропитывающей каждую страницу романов Достоевского атмосферы гнета, непрекращающегося надрыва в судьбах героев
ДОСТОЕВСКИЙ ИЛИ «ДОСТОЕВЩИНА»: 3 РОМАНА КЛАССИКА НА ЭКРАНЕ
РУЗАННА АРУШАНЯН | 21.12.2020
Пырьев, Бортко и Хотиненко: воссоздание болезненной, пропитывающей каждую страницу романов Достоевского атмосферы гнета, непрекращающегося надрыва в судьбах героев
ДОСТОЕВСКИЙ ИЛИ «ДОСТОЕВЩИНА»: 3 РОМАНА КЛАССИКА НА ЭКРАНЕ
РУЗАННА АРУШАНЯН | 21.12.2020
Пырьев, Бортко и Хотиненко: воссоздание болезненной, пропитывающей каждую страницу романов Достоевского атмосферы гнета, непрекращающегося надрыва в судьбах героев
— Достоевский умер, — сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.
— Протестую, — горячо воскликнул Бегемот. — Достоевский бессмертен!
Из романа «Мастер и Маргарита»
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Наследие Федора Михайловича Достоевского колоссально. Каждый год по мотивам ключевых произведений писателя в лучших театрах мира создают сотни мюзиклов и спектаклей (к примеру, премьера «Братьев Карамазовых» в МДТ состоится осенью 2020), а также делают масштабные выставки и памятные (Дефиле героев Достоевского в Никольских рядах летом 2020), правда, одно дело — ставить Достоевского, а другое — ставить «достоевщину». В этих понятиях кроется существенная разница. Воссоздать на экране/сцене болезненную, пропитывающую каждую страницу романа атмосферу гнета, непрекращающийся надрыв в судьбах героев, куда сложнее, чем обклеить желтыми обоями съемочный павильон и раздать актерам фетровые шляпы.
Предлагаю читателям «Кинотекстов» подборку из трех экранизаций культовых романов Достоевского, которые точнее других вторят исключительной особенности прозы автора: не персонажи находятся под властью создателя, а создатель следует за персонажами.
Предлагаю читателям «Кинотекстов» подборку из трех экранизаций культовых романов Достоевского, которые точнее других вторят исключительной особенности прозы автора: не персонажи находятся под властью создателя, а создатель следует за персонажами.
«Братья Карамазовы», 1968
1. БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ / 1968 / РЕЖ. ИВАН ПЫРЬЕВ
«Братья Карамазовы» — трехсерийная экранизация романа, последняя работа в карьере Ивана Пырьева, уже знакомого с прозой Достоевского по съемкам «Идиота» в 1958-ом и «Белым ночам» в 1959-ом. Взявшись после десятилетнего перерыва за «Карамазовых», Пырьев скоропостижно умирает, не успев доснять картину. Поэтому над последней серией фильма работают исполнители главных ролей: Кирилл Лавров и Михаил Ульянов, но, несмотря на это, лента получается цельной. Она удостаивается номинации премии «Оскар» на лучший фильм на иностранном языке, номинации «Золотой приз» на Московском Международном кинофестивале в 1969 году, а также становится лучшей по опросу журнала «Советский экран» в 1970 году.
Киновед Ростислав Юренев считал «Братьев Карамазовых» главным художественным достижением И. Пырьева. По его мнению, режиссер «дерзко пожертвовал многими линиями, многими идеями романа, сосредоточившись на задаче воплощения его основных характеров» и «проявил и смелость, и вкус, и очень глубокое и тонкое понимание индивидуальных особенностей совершенно не схожих между собой актеров».
Безусловно, 800 страниц романа трудно уместить на экране: так, в фильме отсутствует обсуждение статьи Ивана о церкви и государстве, житие старца Зосимы, поэма о великом инквизиторе, а также все события, связанные со штабс-капитаном Снегиревым и чиновником Перхотиным, но это не так важно: конфликт выстроен на развитии взаимоотношений Мити с Грушенькой и отцом, второстепенные линии остаются за кадром. Если, читая роман, сложно однозначно ответить, кто же главный герой, то при просмотре фильма ответ очевиден — это Митя. Именно он — наиболее четко прорисованный образ. Но это вовсе не значит, что остальные персонажи недостаточно раскрыты. Даже если герой появляется в кадре на несколько минут, как, например, Ракитин, он все равно предельно ясно показывает свою сущность. Актерская игра великолепна, в ней сложно найти какие-то недостатки, сыграно, как говорится, «без швов». Есть здесь карамазовская стихийность, смердяковское презрение и непостоянство Грушеньки.
Примечательно, что из опытных актеров в съемках участвовал, пожалуй, лишь Михаил Ульянов, за плечами которого было уже более тридцати фильмов. Остальным же только предстояло раскрыть свой талант, и Пырьев стал одним из первых, кто помог в этом начинающим артистам. Например, Кирилл Лавров, который в 17 лет ушел на войну и не получил никакого актерского образования, в картине стоит наравне с Ульяновым. Волшебный дуэт импульсивного, вечно маящегося Ульянова, и хладнокровного, задумчивого Лаврова завораживает.
Достоевский в «Карамазовых» разбирает человеческую душу «по кускам», препарирует ее. Каждая сторона души — это определенный герой романа, с его характером, взглядами на жизнь, принципами и моралью. Иван Пырьев успешно передает эту мысль на экране: сколько в герое Ульянова, Дмитрии Федоровиче, необузданности, горячности и чувственных порывов, столько же в герое Мягкова, Алеше, умиротворенности и доброты, а в Лаврове, Иване Федоровиче, сомнений, педантичности, нигилизма. Важен и образ отца семейства — Федора Павловича, который является олицетворением бесчестия, разврата, подлости и праздности. Нельзя не сказать еще об одном Карамазове — отщепенце Смердякове с «лакейской» душой. В совокупности все члены семьи Карамазовых представляют собой обычных людей, в которых борются все самые высокие и низкие качества. Недаром Митя говорит в романе: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
Блестящая актерская игра сопровождается музыкой Исаака Шварца и дополняется безупречно сшитыми костюмами и декорациями. «Братья Карамазовы» Ивана Пырьева — подлинная экранизация в полном смысле этого слова, а не вольная интерпретация режиссера «по мотивам романа», которой является, например, сериал Юрия Мороза 2008 года: в ленте нет ни Достоевского, ни «достоевщины».
Киновед Ростислав Юренев считал «Братьев Карамазовых» главным художественным достижением И. Пырьева. По его мнению, режиссер «дерзко пожертвовал многими линиями, многими идеями романа, сосредоточившись на задаче воплощения его основных характеров» и «проявил и смелость, и вкус, и очень глубокое и тонкое понимание индивидуальных особенностей совершенно не схожих между собой актеров».
Безусловно, 800 страниц романа трудно уместить на экране: так, в фильме отсутствует обсуждение статьи Ивана о церкви и государстве, житие старца Зосимы, поэма о великом инквизиторе, а также все события, связанные со штабс-капитаном Снегиревым и чиновником Перхотиным, но это не так важно: конфликт выстроен на развитии взаимоотношений Мити с Грушенькой и отцом, второстепенные линии остаются за кадром. Если, читая роман, сложно однозначно ответить, кто же главный герой, то при просмотре фильма ответ очевиден — это Митя. Именно он — наиболее четко прорисованный образ. Но это вовсе не значит, что остальные персонажи недостаточно раскрыты. Даже если герой появляется в кадре на несколько минут, как, например, Ракитин, он все равно предельно ясно показывает свою сущность. Актерская игра великолепна, в ней сложно найти какие-то недостатки, сыграно, как говорится, «без швов». Есть здесь карамазовская стихийность, смердяковское презрение и непостоянство Грушеньки.
Примечательно, что из опытных актеров в съемках участвовал, пожалуй, лишь Михаил Ульянов, за плечами которого было уже более тридцати фильмов. Остальным же только предстояло раскрыть свой талант, и Пырьев стал одним из первых, кто помог в этом начинающим артистам. Например, Кирилл Лавров, который в 17 лет ушел на войну и не получил никакого актерского образования, в картине стоит наравне с Ульяновым. Волшебный дуэт импульсивного, вечно маящегося Ульянова, и хладнокровного, задумчивого Лаврова завораживает.
Достоевский в «Карамазовых» разбирает человеческую душу «по кускам», препарирует ее. Каждая сторона души — это определенный герой романа, с его характером, взглядами на жизнь, принципами и моралью. Иван Пырьев успешно передает эту мысль на экране: сколько в герое Ульянова, Дмитрии Федоровиче, необузданности, горячности и чувственных порывов, столько же в герое Мягкова, Алеше, умиротворенности и доброты, а в Лаврове, Иване Федоровиче, сомнений, педантичности, нигилизма. Важен и образ отца семейства — Федора Павловича, который является олицетворением бесчестия, разврата, подлости и праздности. Нельзя не сказать еще об одном Карамазове — отщепенце Смердякове с «лакейской» душой. В совокупности все члены семьи Карамазовых представляют собой обычных людей, в которых борются все самые высокие и низкие качества. Недаром Митя говорит в романе: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
Блестящая актерская игра сопровождается музыкой Исаака Шварца и дополняется безупречно сшитыми костюмами и декорациями. «Братья Карамазовы» Ивана Пырьева — подлинная экранизация в полном смысле этого слова, а не вольная интерпретация режиссера «по мотивам романа», которой является, например, сериал Юрия Мороза 2008 года: в ленте нет ни Достоевского, ни «достоевщины».
«Идиот», 2003
2. ИДИОТ / 2003 / РЕЖ. ВЛАДИМИР БОРТКО
Десятисерийный сериал снят в 2003 году кинокомпанией «Студия 2-Б-2 интертейнмент» по заказу телеканала «Россия». У телевизионного формата свои особенности: угловые размеры телевизионного экрана меньше, чем у киноэкрана. Поэтому телефильм, как правило, отличается от кинофильмов своим художественным построением, то есть меньшим числом общих планов, отсутствием мелких деталей.
Но это не имеет значения, если материал попадает в руки талантливого режиссера. Владимир Бортко действительно умеет ставить классику — он доказал это еще своим культовым фильмом «Собачье сердце». Важно отметить, что режиссер не дал тексту нового прочтения, он перенес роман на экран. В этом и заключается удачность экранизаций Бортко. Он с уважением относится к авторскому замыслу, кроме того, помогает зрителю этот замысел уловить: наглядно, с помощью художественных средств, которыми обладает кино. Так, например, трудно не заметить, как Бортко нарочито подчеркивает дуалистический характер романа: как часто в одной сцене появляются антагонисты — князь Мышкин и Парфен Рогожин, Настасья Филипповна и Аглая Епанчина. Герои находятся на разных концах от одной морали, и на экране это еще очевиднее, чем в воображении при прочтении романа.
Кроме того, в экранизации львиная доля монологов и диалогов сохранена в их первозданном виде. Это, безусловно, большой плюс для кинопроизведения, которое претендует называться экранизацией одноименного романа. Не стоит путать экранизацию литературного произведения с фильмом, поставленным по мотивам этого произведения. Так, например, «Даун Хаус» не может назваться экранизацией «Идиота», а всего лишь фильмом, поставленным по его мотивам.
Но главная ценность «Идиота» — в ювелирном, безошибочном отборе актеров.
Евгений Миронов, исполнитель роли князя Мышкина, не играл, но жил. Актер не раз делился в интервью, что долго выходил из образа своего персонажа, в какой-то момент даже начал сходить с ума: несколько месяцев работы заставили его думать, говорить и жить, как Мышкин. Известно, что артист даже не приезжал домой в выходные, пока шли съемки, потому что видеть нарядную, увешанную рекламными баннерами Москву было невозможно: современный мир отрывал его от образа Мышкина, отвлекал от работы над ролью. Кропотливое погружение в мир Мышкина, полная самоотдача помогли Миронову слиться со своим героем воедино. Монолог Мышкина в первой серии фильма — точное тому подтверждение. С экрана со зрителем говорит не Миронов, не он прохаживается по зале и разбивает вазу, это делает герой Достоевского. Каким бы затертым штампом это не прозвучало, но Миронов, воистину, не сыграл Мышкина — он им был.
Владимир Машков в роли Рогожина настолько убедителен, что трудно провести черту между персонажем и реальным человеком. Его участие в экранизации В. Бортко — это половина успеха картины. «У меня не было особых противоречий с ролью. Мне было близко состояние героя, понятно! Наверное, благодаря моему юношескому максимализму. Я понимал то, что играл, чувствовал то, что переживал мой персонаж, — мне все это знакомо. Естественно, не в таком крайнем проявлении, как у Парфена Рогожина, без убиения», — признавался актер. Бортко без колебаний утвердил Машкова на роль Рогожина и впоследствии говорил, что лучшего Рогожина себе и даже не знал, что тот ради роли перенес работу с Клинтом Иствудом.
Вне всякого сомнения, эта роль стала одной из самых ярких в карьере актера. Забыть черные глаза Рогожина, выискивающие в толпе князя, невозможно — заслуга оператора Дмитрия Масса. Как невозможно забыть любовь, страсть, ненависть, страх, страдание, которые они излучают.
«Идиот» Бортко — машина времени. Она переносит зрителя в XIX век: с телегами и лошадьми, трактирами, грязными улицами и нестерпимой петербургской жарой.
Картина полностью погружает зрителя в роман, увлекает его и ведет вместе с героями до самого конца. Трудно поверить, что играют актеры — видишь и слышишь только героев, чувствуешь их вблизи, ощущаешь их дыхание. Так и хочется сказать: «Вы не виноваты, Настасья Филипповна, а я вас обожаю!».
Но это не имеет значения, если материал попадает в руки талантливого режиссера. Владимир Бортко действительно умеет ставить классику — он доказал это еще своим культовым фильмом «Собачье сердце». Важно отметить, что режиссер не дал тексту нового прочтения, он перенес роман на экран. В этом и заключается удачность экранизаций Бортко. Он с уважением относится к авторскому замыслу, кроме того, помогает зрителю этот замысел уловить: наглядно, с помощью художественных средств, которыми обладает кино. Так, например, трудно не заметить, как Бортко нарочито подчеркивает дуалистический характер романа: как часто в одной сцене появляются антагонисты — князь Мышкин и Парфен Рогожин, Настасья Филипповна и Аглая Епанчина. Герои находятся на разных концах от одной морали, и на экране это еще очевиднее, чем в воображении при прочтении романа.
Кроме того, в экранизации львиная доля монологов и диалогов сохранена в их первозданном виде. Это, безусловно, большой плюс для кинопроизведения, которое претендует называться экранизацией одноименного романа. Не стоит путать экранизацию литературного произведения с фильмом, поставленным по мотивам этого произведения. Так, например, «Даун Хаус» не может назваться экранизацией «Идиота», а всего лишь фильмом, поставленным по его мотивам.
Но главная ценность «Идиота» — в ювелирном, безошибочном отборе актеров.
Евгений Миронов, исполнитель роли князя Мышкина, не играл, но жил. Актер не раз делился в интервью, что долго выходил из образа своего персонажа, в какой-то момент даже начал сходить с ума: несколько месяцев работы заставили его думать, говорить и жить, как Мышкин. Известно, что артист даже не приезжал домой в выходные, пока шли съемки, потому что видеть нарядную, увешанную рекламными баннерами Москву было невозможно: современный мир отрывал его от образа Мышкина, отвлекал от работы над ролью. Кропотливое погружение в мир Мышкина, полная самоотдача помогли Миронову слиться со своим героем воедино. Монолог Мышкина в первой серии фильма — точное тому подтверждение. С экрана со зрителем говорит не Миронов, не он прохаживается по зале и разбивает вазу, это делает герой Достоевского. Каким бы затертым штампом это не прозвучало, но Миронов, воистину, не сыграл Мышкина — он им был.
Владимир Машков в роли Рогожина настолько убедителен, что трудно провести черту между персонажем и реальным человеком. Его участие в экранизации В. Бортко — это половина успеха картины. «У меня не было особых противоречий с ролью. Мне было близко состояние героя, понятно! Наверное, благодаря моему юношескому максимализму. Я понимал то, что играл, чувствовал то, что переживал мой персонаж, — мне все это знакомо. Естественно, не в таком крайнем проявлении, как у Парфена Рогожина, без убиения», — признавался актер. Бортко без колебаний утвердил Машкова на роль Рогожина и впоследствии говорил, что лучшего Рогожина себе и даже не знал, что тот ради роли перенес работу с Клинтом Иствудом.
Вне всякого сомнения, эта роль стала одной из самых ярких в карьере актера. Забыть черные глаза Рогожина, выискивающие в толпе князя, невозможно — заслуга оператора Дмитрия Масса. Как невозможно забыть любовь, страсть, ненависть, страх, страдание, которые они излучают.
«Идиот» Бортко — машина времени. Она переносит зрителя в XIX век: с телегами и лошадьми, трактирами, грязными улицами и нестерпимой петербургской жарой.
Картина полностью погружает зрителя в роман, увлекает его и ведет вместе с героями до самого конца. Трудно поверить, что играют актеры — видишь и слышишь только героев, чувствуешь их вблизи, ощущаешь их дыхание. Так и хочется сказать: «Вы не виноваты, Настасья Филипповна, а я вас обожаю!».
«Бесы», 2014
3. БЕСЫ / 2014 / РЕЖ. ВЛАДИМИР ХОТИНЕНКО
«Бесы» — четырехсерийная экранизация одноименного произведения Ф. М. Достоевского. Но, на мой взгляд, это, скорее, интерпретация: многие сюжетные линии в ней упущены или вовсе урезаны. Кроме того, режиссер вносит в сценарий персонажей и сцены, которых в романе нет. Но это нисколько не противоречит авторскому замыслу, напротив, выявляет его, делает более очевидным с помощью кинематографического языка — Хотиненко использует и ассоциативный принцип монтажа, и звуковые эффекты, держащие зрителя в напряжении, и «байроновский» свет, подчеркивающий демоническое начало персонажей.
Хотиненко фокусирует внимание на детективном сюжете, который завязывается в тугой узел с первых кадров: вступительная серия начинается с эпизода, в котором крестьяне вылавливают из пруда тело застреленного студента Шатова (Евгений Ткачук). Здесь начинается расследование убийства. Вести его приезжает герой герой Сергея Маковецкого. В оригинальном тексте нет следователя Горемыкина, в реальной жизни он существовал и вел дело об убийстве… и вел дело об убийстве студента Ивана Иванова 21 ноября 1869 года Сергеем Нечаевым и членами его организации, которое легло в основу романа.
И, надо признать, игра актера Сергея Маковецкого в роли следователя усиливает ощущение атмосферы неверия конца XIX века в России. Он пытается понять первопричину человеческих грехов и преступлений, и перед ним неминуемо встает вопрос о Боге и Дьяволе. Замечательна его встреча со старцем Тихоном. Когда Горемыкин заявляет старцу: «А я в бесов не верю». Тихон ему отвечает: «А в бесов не надо верить. Вы в Бога верите?» Наступает пауза — и пронзительный ответ: «Хотел бы…».
Режиссер переносит центр тяжести присутствующих в тексте Достоевского апокалиптических мотивов на проходящий красной нитью через весь сериал образ бабочек — итог развития земного существа, согласно цитируемой в фильме черновой записи Достоевского, достигаемый только за гранью земного бытия: «Мы, очевидно, существа переходные, и существование наше на земле есть, очевидно, беспрерывный процесс, существование куколки, переходящей в бабочку». На начальных титрах по экрану порхают бабочки в нефти (в неестественной для жизни среде), а в кульминационный момент Ставрогину кажется, что и у него самого выросли огромные крылья. Одержимость к коллекционированию бабочек олицетворяет мертвенность главного «бесноватого». С одной стороны, бабочка символизирует полноту жизни, а с другой — смерть. Ставрогина привлекает их красота, и он испытывает наслаждение, наблюдая за тем, как они задыхаются в банке, точно так же, как когда люди страдают на его глазах. Отвергнутый Богом Ставрогин, который как вампир, высасывает из людей жизнь, — именно таким предстает перед нами персонаж Максима Матвеева.
Нельзя не отметить игру Петра Верховенского в исполнении Антона Шагина.
Во всех сценах со Ставрогиным он мгновенно перетягивает внимание на себя: так и должно быть, ведь и у Достоевского Верховенский, словно ветер, проникает всюду, заставляя себя «почувствовать». Это мелкий «бес», который провоцирует и завлекает людей в пропасть разврата и вседозволенности, из которой есть только один выход — в преисподнюю. Он коварен и опасен, как скорпион: наносит смертельный укус, когда жертва об этом даже не догадывается. Страшна сцена, в которой Верховенский в ночи входит в загон для свиней и начинает исступленно танцевать — невольно вспоминается отрывок из Евангелия от Луки. Глава VIII, 32—36 в эпилоге романа: тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло.
Хотиненко расставляет актеров по местам (каждый артист удивительно созвучен со своим персонажем) и стремительно ведет сюжет к развязке, действуя на всех, даже на тех, кто «Бесов» никогда не открывал. Безусловно, экранизация рассчитана и на массового зрителя, но в данном контексте «массовость» не приобретает негативный оттенок. Достоевский — глыба, и она не каждому «по зубам», поэтому не стоит брезговать просмотром сериала — в экранизации Хотиненко немало приятных «козырей», которые удивят даже искушенных ценителей Достоевского.
Хотиненко фокусирует внимание на детективном сюжете, который завязывается в тугой узел с первых кадров: вступительная серия начинается с эпизода, в котором крестьяне вылавливают из пруда тело застреленного студента Шатова (Евгений Ткачук). Здесь начинается расследование убийства. Вести его приезжает герой герой Сергея Маковецкого. В оригинальном тексте нет следователя Горемыкина, в реальной жизни он существовал и вел дело об убийстве… и вел дело об убийстве студента Ивана Иванова 21 ноября 1869 года Сергеем Нечаевым и членами его организации, которое легло в основу романа.
И, надо признать, игра актера Сергея Маковецкого в роли следователя усиливает ощущение атмосферы неверия конца XIX века в России. Он пытается понять первопричину человеческих грехов и преступлений, и перед ним неминуемо встает вопрос о Боге и Дьяволе. Замечательна его встреча со старцем Тихоном. Когда Горемыкин заявляет старцу: «А я в бесов не верю». Тихон ему отвечает: «А в бесов не надо верить. Вы в Бога верите?» Наступает пауза — и пронзительный ответ: «Хотел бы…».
Режиссер переносит центр тяжести присутствующих в тексте Достоевского апокалиптических мотивов на проходящий красной нитью через весь сериал образ бабочек — итог развития земного существа, согласно цитируемой в фильме черновой записи Достоевского, достигаемый только за гранью земного бытия: «Мы, очевидно, существа переходные, и существование наше на земле есть, очевидно, беспрерывный процесс, существование куколки, переходящей в бабочку». На начальных титрах по экрану порхают бабочки в нефти (в неестественной для жизни среде), а в кульминационный момент Ставрогину кажется, что и у него самого выросли огромные крылья. Одержимость к коллекционированию бабочек олицетворяет мертвенность главного «бесноватого». С одной стороны, бабочка символизирует полноту жизни, а с другой — смерть. Ставрогина привлекает их красота, и он испытывает наслаждение, наблюдая за тем, как они задыхаются в банке, точно так же, как когда люди страдают на его глазах. Отвергнутый Богом Ставрогин, который как вампир, высасывает из людей жизнь, — именно таким предстает перед нами персонаж Максима Матвеева.
Нельзя не отметить игру Петра Верховенского в исполнении Антона Шагина.
Во всех сценах со Ставрогиным он мгновенно перетягивает внимание на себя: так и должно быть, ведь и у Достоевского Верховенский, словно ветер, проникает всюду, заставляя себя «почувствовать». Это мелкий «бес», который провоцирует и завлекает людей в пропасть разврата и вседозволенности, из которой есть только один выход — в преисподнюю. Он коварен и опасен, как скорпион: наносит смертельный укус, когда жертва об этом даже не догадывается. Страшна сцена, в которой Верховенский в ночи входит в загон для свиней и начинает исступленно танцевать — невольно вспоминается отрывок из Евангелия от Луки. Глава VIII, 32—36 в эпилоге романа: тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло.
Хотиненко расставляет актеров по местам (каждый артист удивительно созвучен со своим персонажем) и стремительно ведет сюжет к развязке, действуя на всех, даже на тех, кто «Бесов» никогда не открывал. Безусловно, экранизация рассчитана и на массового зрителя, но в данном контексте «массовость» не приобретает негативный оттенок. Достоевский — глыба, и она не каждому «по зубам», поэтому не стоит брезговать просмотром сериала — в экранизации Хотиненко немало приятных «козырей», которые удивят даже искушенных ценителей Достоевского.
«Бесы», 2014
Безусловно, ни одну экранную интерпретацию Достоевского не стоит рассматривать как равноценную альтернативу произведению, ведь непреложна истина — «ничто не заменит книгу». Киноленты являются лишь частью анализа самих романов, и в этом смысле режиссер выступает лишь «проектором» авторского текста: он создает на экране удобоваримую форму для понимания философской глубины писателя и выявляет современный, актуальный взгляд на классику. Поэтому ценителям Достоевского стоит быть снисходительными к экранизациям: нужно понимать, что в кино работает принцип «жертвы ради спасения», и режиссеру зачастую приходится опускать многие детали и характеристики героев, чтобы не скатиться в «достоевщину» — куда важнее сам Достоевский.
Редактор: Лена Черезова
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Поддержать «Кинотексты»
Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.
