Кинотексты
Молодые авторы о кино
АНАСТАСИЯ АГЕЕВА | 16 ноября 2021
«ДОГМА 95» КАК ПРОТИВНИК ДЕМОКРАТИЗАЦИИ: ОДЕНЬТЕ КИНО В УНИФОРМУ
Узко-направленный эксперимент, заключенный в элиминации технических вопросов из рутины создателей, который призван освежить авторское восприятие и найти новый метод работы
«ДОГМА 95» КАК ПРОТИВНИК ДЕМОКРАТИЗАЦИИ: ОДЕНЬТЕ КИНО В УНИФОРМУ
АНАСТАСИЯ АГЕЕВА | 16.11.2021
Узко-направленный эксперимент, заключенный в элиминации технических вопросов из рутины создателей, который призван освежить авторское восприятие и найти новый метод работы
«ДОГМА 95» КАК ПРОТИВНИК ДЕМОКРАТИЗАЦИИ: ОДЕНЬТЕ КИНО В УНИФОРМУ
АНАСТАСИЯ АГЕЕВА | 16.11.2021
Узко-направленный эксперимент, заключенный в элиминации технических вопросов из рутины создателей, который призван освежить авторское восприятие и найти новый метод работы
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Эссе, приуроченное к онлайн-интенсиву Out Cinema School, намеченному на 19−20 ноября!
В конце XX века, когда большинство направлений и течений кинематографа уже были рождены пытливыми умами его создателей, группа датчан бросилась наперерез этому развитию и вернулась к истокам. Экспериментальная Догма-95 родилась благодаря скандально известному Ларсу фон Триеру и его коллеге Томасу Винтербергу, которые в 90-е стали главными национальными режиссерами. К ним присоединились не менее именитые Кристиан Левринг и Серен Краг-Якобсен — и вместе 13 марта 1995 года в Париже объявили десять пунктов Манифеста. Авторы написали их впопыхах за час до выступления, но вынашивали долгое время — как случается с любой революцией. Это был столетний юбилей первого киносеанса, а значит, отличный повод перезапустить историю.
/ Подборка фильмов «Догмы 95» от «Кинотекстов» /
В конце XX века, когда большинство направлений и течений кинематографа уже были рождены пытливыми умами его создателей, группа датчан бросилась наперерез этому развитию и вернулась к истокам. Экспериментальная Догма-95 родилась благодаря скандально известному Ларсу фон Триеру и его коллеге Томасу Винтербергу, которые в 90-е стали главными национальными режиссерами. К ним присоединились не менее именитые Кристиан Левринг и Серен Краг-Якобсен — и вместе 13 марта 1995 года в Париже объявили десять пунктов Манифеста. Авторы написали их впопыхах за час до выступления, но вынашивали долгое время — как случается с любой революцией. Это был столетний юбилей первого киносеанса, а значит, отличный повод перезапустить историю.
/ Подборка фильмов «Догмы 95» от «Кинотекстов» /
- Съемки должны производиться на натуре. Нельзя привозить никакого реквизита и бутафории. Если какой-либо необходимый предмет в данном месте отсутствует, следует найти другую площадку.
- Звук никогда не должен записываться отдельно от изображения и наоборот. Музыку использовать не следует, за исключением случаев, когда она возникает помимо вас — просто звучит на выбранной натуре.
- Камера должна быть ручной. Допускается любое движение или отсутствие движения руки. Следует не фильм снимать там, где установлена камера, а устанавливать камеру там, где снимается фильм.
- Фильм должен быть цветным. Искусственное освещение не допускается. Если света недостаточно, следует обрезать сцену или добавить одну лампочку к камере.
- Комбинированные съемки и фильтры запрещены.
- Фильм не должен содержать внешнее действие, экшн — убийства, оружие и тому подобное исключаются.
- Временное и географическое отстранение запрещается — фильм имеет место здесь и теперь.
- Жанровое кино неприемлемо.
- Формат фильма должен быть Academy 35 mm.
- Имя режиссера не должно фигурировать в титрах.
Так звучит Манифест, проверяющий творцов на прочность. Жизненный путь Догмы-95 составил десять лет и 35 кинофильмов, некоторые из которых были созданы за пределами скандинавского полуострова. Непременно возникает вопрос — насколько оригинальны эти идеи? Разумеется, Триер и Ко взяли за точку отсчета опыт французских авторов и их «новую волну» — и так же постарались пробудить в кино нечто прежде нетронутое. Они даже объявили Манифест похожим образом, как бы мимикрируя под Франсуа Трюффо и его соратников, которые опубликовали статью Une certaine tendance du cinema («Об одной тенденции во французском кино») в 1954 году в журнале Cahiers du cinéma.
Датчан в целом не удовлетворили результаты «новой волны» — они назвали ее легкой рябью: «Волна омыла прибрежный песок и откатилась». Техническое развитие привело к тому, что во главу угла мастера и любители ставили содержание художественное, а не вербальное: сюжет, развитие персонажей и так далее. Это замещение приводило к иссяканию идеи как основы кинематографа, призванного рассказывать правду. Объективная и неподкупная, она оказывалась на периферии, пока с помощью сотен новых фишек режиссеры делали фильмы «личными», говорящими их голосом — но упадочными. Дисциплина, по мнению авторов Манифеста, должна была «одеть фильмы в униформу» и тем самым сохранить хрупкую правду.
Что иронично, сделать кино личностным все же вполне реально, даже следуя Догме — возможность заключается в выборе темы. Отказ от фикции и неизбежное сближение с действительностью помогло авторам и их последователям более пристально присмотреться к образу взаимодействия личности и социума. Например, фон Триер обратился к идее поиска внутреннего ребенка в «Идиотах», а Винтерберг занялся изучением отношений в неполных семьях и непроработанных детских травм в «Торжестве». Однако нелишним будет отметить, что всем условиям Догмы не соответствовали даже сами ее авторы — есть во всем этом немного утопичности.
Что иронично, сделать кино личностным все же вполне реально, даже следуя Догме — возможность заключается в выборе темы. Отказ от фикции и неизбежное сближение с действительностью помогло авторам и их последователям более пристально присмотреться к образу взаимодействия личности и социума. Например, фон Триер обратился к идее поиска внутреннего ребенка в «Идиотах», а Винтерберг занялся изучением отношений в неполных семьях и непроработанных детских травм в «Торжестве». Однако нелишним будет отметить, что всем условиям Догмы не соответствовали даже сами ее авторы — есть во всем этом немного утопичности.
«Я думаю, что Догма-95 вдохновила немало людей и в некотором роде положила начало цифровому движению. Лично я нашел чрезвычайно воодушевляющим и фантастическим создание фильмов по этим правилам, но чувствовал, что завершу работу с ними после «Торжества». Думаю, для меня это был конец пути в лоне Догмы»
Томас Винтерберг
Был ли шанс, что движение продолжит жить после 2005 года? Это был глоток свежего воздуха, ставший бустом для карьеры нескольких последователей Догмы — среди них Сюзанна Бир («После свадьбы», «Открытые сердца», «Братья»), тот же Томас Винтерберг («Охота», «Еще по одной»), Хармони Корин («Осленок Джулиэн», «Середина 90-х»), Лоне Шерфиг («Воспитание чувств», «Итальянский для начинающих») и другие. Павел Пугачев в «Сеансе» пишет об «Идиотах»: «Долгожданного освобождения не происходит: напротив, экспериментаторы лишь сильнее замыкаются в себе». Возможно, подобное ждало бы и режиссеров Догмы, если бы они не сменили вектор.
Манифест, как и подобает детищу постмодерна, провозглашает смерть автора по Ролану Барту. А связана ли смерть течения с тем, что на смену предыдущей парадигме пришел чувственный метамодерн? Он образовался в результате множественных кризисов последних двух десятилетий, таких как изменение климата, финансовые спады, а также обострение глобальных конфликтов. Появилось очевидное и общее стремление к переменам и искренности. И Догма со своим формализмом выпадала из этого орнамента.
Триер шел против Голливуда — очевидно, именно Фабрика звезд стремилась к визуальному лоску. Однако насколько успешен был такой выпад? Пока Моська лаяла в стремлении сохранить национальные ценности и выразить общее настроение представителей европейского кинематографа, слон играл на глобализации культуры. И одержал победу, что ожидаемо.
Догма-95 была призвана привлечь внимание кинообщественности к традиционному сторителлингу, важности обращения к конкретным темам и необходимости честного разговора с аудиторией. Вылилось же это в узко-направленный эксперимент, заключенный в элиминации технических вопросов из рутины создателей, чтобы освежить авторское восприятие и прийти к новому методу работы. Догма с успехом добилась этих целей, но задержаться ей не позволили уже упомянутые причины и стабильное желание всех и вся прослыть не просто индивидами, а индивидуальностями. Поэтому о смерти направления The Guardian писал уже в 2002 году.
Теперь же Манифест пылится на полке, и напоминают о нем лишь редкие отсылки в массовой культуре вроде серии «Национальный гимн» из антологии «Черное зеркало», где принять его заставляют силой шантажа.
Манифест, как и подобает детищу постмодерна, провозглашает смерть автора по Ролану Барту. А связана ли смерть течения с тем, что на смену предыдущей парадигме пришел чувственный метамодерн? Он образовался в результате множественных кризисов последних двух десятилетий, таких как изменение климата, финансовые спады, а также обострение глобальных конфликтов. Появилось очевидное и общее стремление к переменам и искренности. И Догма со своим формализмом выпадала из этого орнамента.
Триер шел против Голливуда — очевидно, именно Фабрика звезд стремилась к визуальному лоску. Однако насколько успешен был такой выпад? Пока Моська лаяла в стремлении сохранить национальные ценности и выразить общее настроение представителей европейского кинематографа, слон играл на глобализации культуры. И одержал победу, что ожидаемо.
Догма-95 была призвана привлечь внимание кинообщественности к традиционному сторителлингу, важности обращения к конкретным темам и необходимости честного разговора с аудиторией. Вылилось же это в узко-направленный эксперимент, заключенный в элиминации технических вопросов из рутины создателей, чтобы освежить авторское восприятие и прийти к новому методу работы. Догма с успехом добилась этих целей, но задержаться ей не позволили уже упомянутые причины и стабильное желание всех и вся прослыть не просто индивидами, а индивидуальностями. Поэтому о смерти направления The Guardian писал уже в 2002 году.
Теперь же Манифест пылится на полке, и напоминают о нем лишь редкие отсылки в массовой культуре вроде серии «Национальный гимн» из антологии «Черное зеркало», где принять его заставляют силой шантажа.
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
