КЕНТАВР: ОЦЕНИТЕ ПОЕЗДКУ

«Таксист» Скорсезе, «Драйв» Рефна, «Ночь на земле» Джармуша, «Соучастник» Манна, «Такси» Пиреса, «Водитель» Хилла… Откуда списали? Кажется, мы уже про такое смотрели. А нужно ли повторять еще раз? Лысая голова Юры Борисова отправляет ассоциативно прямиком к Трэвису Биклу, к закадровому голосу, который, словно гипноз, звучит, когда Трэвис едет через Таймс-сквер 1970-х: дождь, розовые буквы, девушки на каблуках-платформах и в откровенных нарядах, фары отсвечивают красным и белым светом. «Ночью вылезают все звери — б***и, шалавы, пидоры, трансы, ляли, наркуши, торчки. Больные, продажные. Придет однажды настоящий дождь и смоет всю эту грязь с улиц». Лысая голова напоминает устрашающе-уродливую маску, которую надевает герой Райана Гослинга в «Драйве», чтобы убить Нино. Хотя сам местами чудаковатый, странный, «не от мира сего» герой с внешностью Юры Борисова напоминает нам самого Водителя из фильма Рефна: мы так и не можем разгадать загадку — злодей перед нами или супергерой. Гараж Саши кажется таким же отчужденным, как пустая мотельная комната безымянного Водителя. Они во многом схожи — мы ничего не знаем об их прошлом, сомнительные выводы можем сделать о настоящем и уж точно не решимся представлять что-то о будущем, поскольку не совсем понимаем, кто перед нами вообще, а только видим, как плохое с хорошим внутри них ведет отчаянную борьбу. Но одно известно точно: у них есть миссия — наказать «плохих», наказать «злодеев». И она единственная, потому что о спасении утопающих, о спасении всех «хороших» речи, кажется, не идет. Смысл в борьбе, экшене, трэше. Пожалуй, на этом все.

И если в «Драйве» мы встречаем виртуозные отсылки к неонуарным картинам 70−80-х, например, «Жить и умереть в Лос-Анджелесе», то в «Кентавре» устаем считать шаблоны, которым следует режиссер.

Кирилл Кемниц, создавший «Zoмби каникулы» в 2013 году, решил спустя 10 лет оправдаться (рейтинг у дебютного фильма на киноплатформах «Кинопоиск» и «Иви» варьируется от 1,5 до 6,4 баллов). И выбрал для оправдания не авторскую нишу, в которой чем непонятнее, тем лучше, а мейнстрим. Наверное, в этом и смысл «Кентавра» — придумать нечто эстетически красивое и искусственное из обломков насмотренного ранее. Не только из-за актеров, исполняющих главные роли, но из-за цветового решения, атмосферы, за которую отвечали композитор Даша Чаруша и продюсер Илья Найшуллер. Его эстетику, как ни маскируй, не сможешь спрятать. Стоит только вспомнить клипы False Alarm и Control. Но эта красивая картинка — лишь картинка, как сильно не затягивала бы интрига, которая неровной полосой, словно чужая кардиограмма, двигается от начала к концу фильма. Смысл ее в том, чтобы зритель, искушенный или нет, не смог догадаться, что да как, пока режиссер сам не решит объяснить это ему. Здесь точно не переиграть (и даже не повторить) великие триллеры-загадки: «Остров проклятых» Скорсезе, «Игру» Финчера, «Лучшее предложение» Торнаторе. Мы ерзаем в кресле, когда смотрим «Кентавра», но почему? Нас действительно затянуло? Или мы устали разгадывать эту головоломку?

Неон, зеркало заднего вида, красный цвет — на губах, на платье, в свете фар — метафора опасности, как у Дарио Ардженто, секса, страсти, страха, боли. Выбирай сам. Темные цвета — ночь. Отсутствие света — ночь. Здесь она соратница, декорация, волшебное пространство или настоящее зло?

Именно операторская работа, атмосфера, цветовые и звуковые решения спасают эту автомобильную поездку, явно недотягивающую до пяти звездочек. Диалоги скудны и однобоки. И если в «Драйве» отсутствие разговора — умышленное решение режиссера, то в «Кентавре» — слабая попытка создать загадочность и томность поездки. Уберегают картину от этого недочета игра характерной для неонуара роковой блондинки Анастасии Талызиной и Юры Борисова, от одной ухмылки которого становится не по себе.