КАПИТАН ФАНТАСТИК: В ЛЕСУ УЧАТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В ШКОЛЕ

Понятие «домашнее обучение» выходит на новый уровень, когда в кадре появляется добрый папа Вигго Мортенсен в компании «диких» детей

КАПИТАН ФАНТАСТИК: В ЛЕСУ УЧАТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В ШКОЛЕ

АЛЬБИНА АХАТОВА | 29.12.2022

АЛЬБИНА АХАТОВА | 29.12.2022

ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ

Режиссер: Мэтт Росс
Страна: США
Год: 2016

«Капитан Фантастик» стал одной из знаковых ролей в карьере Вигго Мортенсена, которого поколению девяностых и нулевых невозможно развидеть в роли Арагорна. А режиссера картины, Мэтта Росса, в свою очередь, нельзя было развидеть в качестве актера, который снялся в сериалах «4исла», «Кремниевая долина», «Американская история ужасов» и лентах «Американский психопат» и «Авиатор». Эти двое сделали фильм, который в очередной раз показал их с другой, не менее яркой, выразительной и выдающейся стороны: для Мортенсена это оказалась яркой ролью — настолько яркой, что даже некоторые <не показываю пальцем на себя> ограниченные фанаты LOTR увидели в ней другого персонажа, а для Росса — второй полнометражной режиссерской работой, снискавшей признание критиков, зрителей и кучу наград.

Бен и его дети живут в лесу в изоляции от общества и урбанизации. Повседневная жизнь шести разновозрастных ребят такова: утром физкультура, днем дела по дому, а вечером вся семья дружно читает книги у костра, что постепенно перетекает в музыкальные импровизации. Идиллию нарушает печальное известие: мать детей Лесли совершает самоубийство после нескольких месяцев лечения биполярного расстройства в психиатрической больнице. Кроме того, что нужно поехать на похороны, перед Беном и его детьми встает еще одна задача — не допустить, чтобы их жену и мать зарыли в землю вопреки ее завещанию быть сожженой по буддистской традиции. Таким образом, фильм обрастает элементами роуд-муви, где семья едет в «доме на колесах» до Нью-Мексико, а в конце провожает некоторых ее членов — как в мир иной, так и в большую жизнь.

Фильм поднимает тему детского воспитания. С одной стороны, есть спартанское воспитание родителей-анархистов, вырастивших плеяду таких же убежденных критиков и противников капитализма, религии и общества потребления. С другой стороны, есть их двоюродные братья, воспитанные, как могло изначально показаться, «нормально» — они ходят в школу, играют в приставку и живут в доме. Но на самом деле и то, и другое — крайности. В фильме они, следуя художественному принципу условности, высвечены до максимума. Точка кипения достигается в сцене, где Бен спрашивает у племянников и у дочери, что такое Билль о правах. Ответы первых, мягко говоря, обескураживают. Ответ дочери Бена поражает. Но оба этих ответа вызывают один и тот же вопрос: а нормален ли уровень знаний детей? Потому что, с одной стороны, глупо не знать про поправки к конституции своей страны о правах и свободах человека и гражданина, особенно когда тебе больше 12-ти лет. А с другой, не слишком ли «заумная» и столь необходимая эта информация для ребенка младше 12-ти лет?

«Капитан Фантастик» также задается вопросом: к детям нужно относиться как к детям или как к маленьким взрослым? Ответ на этот вопрос зритель ищет в сцене семейного ужина, когда Бен и дети приезжают в гости к его сестре Харпер. Ее муж неубедительно мямлит, пытаясь объяснить своим детям-подросткам, почему умерла Лесли, жена Бена. Парням уже больше 12 лет, а их все еще пытаются уберечь от информации о смерти и факте самоубийства, что выглядит слабо и инфантильно. На этом фоне Бен, наливающий детям вино и без обиняков объясняющий, что такое крэк (а потом еще дарящий пятилетнему ребенку книжку с заглавием Enjoy the Sex с картинками как ответ на вопрос «откуда берутся дети?»), выглядит внушительно и зрело. Но и его позиция — не истина в последней инстанции, потому что последующее решение доверить дочери-подростку лазить на крышу дома чуть ли не закончится трагическими последствиями, которые наконец заставят героя сомневаться в правильности своих действий.

Зритель сначала знакомится с Беном, детьми и их образом жизни и воспринимает это как исходную позицию, по умолчанию поддерживая того, кто заявлен протагонистом фильма. Однако по мере продвижения героев в «цивилизацию» из изоляции леса и собственной семьи, зритель обнаруживает другие точки зрения, слышит другие голоса. Например, сестра Бена и родители Лесли иначе относятся к смерти его жены и их дочери соответственно, что заставляет зрителя сомневаться в том, а правильно ли он воспринимает Бена. Дальнейшие события «на автомате» оцениваются типичным зрителем, который так или иначе, тоже относится к «нормальному» обществу потребления, как неприемлемые и аморальные. Например, «освобождение еды». Аргументы Бена относительно правильности и пользы этой «миссии», а также тренировок и учебы детей, начинают казаться неубедительными, рассыпающимися оправданиями на фоне отца Лесли, авторитетного от одного своего вида и поведения.

Так, зритель подходит к мысли, что детям все-таки нужна социализация, потому что, несмотря на свои феноменальные навыки, они не умеют общаться с людьми. Хотя нельзя отрицать эффективность подхода Бена и Лесли — вряд ли институции капиталистических стран дадут такое же образование и кругозор. Тема эта актуальна не только для Америки. Впрочем, это самое феноменальное домашнее образование, позволяющее поступить во все престижные американские вузы, остается за кадром: из тех уроков, которые в картине показываются, зритель видит только физическую культуру, литературу и музыку, но не уроки высшей математики. Художественное допущение.

Дети до конца остаются со своим отцом, даже несмотря на то, что некоторые из них прямо заявляют о своем желании жить «нормальной» жизнью и испытывают раздражение от необходимости следовать выстроенной системе быта, воспитания и поведения. Но все равно у них возникают вопросы относительно нее, и они понимают ее несовершенство. Даже первенец Бена, его союзник и опора, старший сын Бодаван, приводит аргументы, которые подтверждают пробелы, возникающие из-за этой системы в его жизненном опыте и поведении: он буквально цитирует — вряд ли намеренно, конечно, просто ассоциация возникла — высказывание из «Мартина Идена» Джека Лондона про то, что «они изучали жизнь по книгам, в то время как он был занят тем, что жил».

В конце картины мы видим, что Бен-таки нашел компромисс с общественными требованиями — семья живет на ферме, близко к природе, продолжает заниматься сельским хозяйством… но переделанный под курятник автобус вызывает боль. Этот «дом на колесах» для Бена и детей — связь с внешним миром, на которую они выходят, когда необходимо, чтобы продолжать жить в выбранных ими условиях. Видеть, как такой автобус стал курятником — как будто осознавать, что Бен и дети отказались от своей идеи, взглядов и образа жизни.

Почему-то «Капитан Фантастик» для меня всегда стоял рядом с «Человеком — швейцарским ножом». Может быть, я просто посмотрела их друг за другом. Или они кажутся мне похожими из-за того, что в обоих действие происходит в лесу. Правда, в «Капитане Фантастике» частично, только в начале. Хотя герои обоих фильмов в финале так или иначе выходят в «цивилизацию»: оказываются в городе, вынуждены вести себя согласно его правилам и приличиям, сталкиваются с общественным порицанием. А может, дело в инди-саундтреке обеих картин, и еще в том, что обе они — про противостояние обществу, его морали и устройству, но неизбежному к ним возвращению и подчинению. Но, как показывают обе картины, всегда есть компромисс, а еще — критическое мышление, которое даже в «нормальном» обществе позволит относиться к жизни так же, как Бен и его дети, но без изоляции в лесу. Куда, в общем-то, никто не мешает ездить жить летом, как на дачу, или, например, в поход.

Редактор: Сергей Чацкий

Альбина Ахатова

Автор журнала «Кинотексты»

Понравился материал?

ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ

Поддержать «Кинотексты»

Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.