Кинотексты
Молодые авторы о кино
АНТОН СМИРНОВ | 19 СЕНТЯБРЯ 2022
КЭНДИМЕН: СОЦИУМ РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ
Фильм ужасов о призрачном убийце как неожиданно меткий и актуальный социальный манифест
КЭНДИМЕН: СОЦИУМ РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ
АНТОН СМИРНОВ | 19.09.2022
Фильм ужасов о призрачном убийце как неожиданно меткий и актуальный социальный манифест
КЭНДИМЕН: СОЦИУМ РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ
АНТОН СМИРНОВ | 19.09.2022
Фильм ужасов о призрачном убийце как неожиданно меткий и актуальный социальный манифест
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Редкий слэшер может похвастаться тем, что под него подведена какая-то серьезная социальная база. Тем не менее, мистический хоррор Бернарда Роуза «Кэндимен» (1992), снятый задолго до того, как Джордан Пил стал мейнстримным режиссером, ставил своей задачей не только напугать зрителя новым призрачным убийцей а-ля Фредди Крюгер, но и затронуть крайне неудобные для американского населения расовые вопросы. Ну, а поскольку выдержать нужный уровень вся франшиза, включая неудачные продолжения, вышедшие в 1995 и 1999 годах, не смогла, хочется повнимательнее рассмотреть наиболее яркие работы в серии — оригинальную картину Бернарда Роуза и ее прямой сиквел, вышедший на экраны кинотеатров в 2020-м.
Поклонники фильмов ужасов знают Кэндимена как чернокожего призрака с крюком вместо руки. При жизни его звали Дэниэл Робитайл, а теперь он является миру после того, как жертва произнесет его имя перед зеркалом пять раз. Как персонаж Кэндимен «родился» в 1985 году на страницах рассказа «Запретное», входившего в пятый том сборника «Книги крови» английского писателя Клайва Баркера. Действие новеллы разворачивалось в британском Ливерпуле периода правления «железной леди» Маргарет Тэтчер, где главная героиня, преподавательница университета Хелен, в процессе изучения граффити и бедных кварталов ради диссертации, узнала городскую легенду о мифическом преступнике по кличке Кэндимен, которому местные обыватели приписывали жуткие убийства.
Идея постановки фильма по этому рассказу зародилась после случайной встречи Клайва Баркера, недавно завершившего работу над экранизацией своего же «Ночного народа», и английского постановщика Бернарда Роуза, чья карьера уверенно шла в гору после успеха фантасмагорической хоррор-драмы «Бумажный дом». Рассказ «Запретное» уже давно вызывал особый интерес у молодого режиссера, и писатель, особо не раздумывая, передал ему права на создание киноверсии. Накануне выпуска 4К-реставрации «Кэндимена» Роуз поделился в интервью, чем именно его привлекла эта мрачная история:
Идея постановки фильма по этому рассказу зародилась после случайной встречи Клайва Баркера, недавно завершившего работу над экранизацией своего же «Ночного народа», и английского постановщика Бернарда Роуза, чья карьера уверенно шла в гору после успеха фантасмагорической хоррор-драмы «Бумажный дом». Рассказ «Запретное» уже давно вызывал особый интерес у молодого режиссера, и писатель, особо не раздумывая, передал ему права на создание киноверсии. Накануне выпуска 4К-реставрации «Кэндимена» Роуз поделился в интервью, чем именно его привлекла эта мрачная история:
Мне очень понравилась центральная концепция, идея о том, что может существовать некий монстр, который полагается на страх людей и веру в него, чтобы существовать.
Первое, что изменил Роуз в своем сценарии относительно рассказа — место действия. У Баркера история разворачивалась в бедных кварталах Ливерпуля, поскольку основной темой его новеллы были вовсе не кровопролитные ужасы, а стремление передать важную для Англии проблему классовости общества, описывая обветшалые городские районы, соседствующие с успешными кварталами, как полноценное живое существо. Пускай наполовину мертвое и сгнившее, но способное породить на свет в своих недрах нечто жуткое и смертоносное. Режиссер перенес действие в Соединенные Штаты — конкретно, в Чикаго, поскольку именно здесь Роуза впечатлила динамично развивающаяся городская застройка. Задумав добавить к мотивам классовой разобщенности еще и расовую сегрегацию, он выбрал в качестве основной локации комплекс общественного жилья Кабрини-Грин, существовавший в северо-восточной части Чикаго с 1942 по 2011 годы и пользовавшийся достаточно дурной славой. Дело в том, что изначально это место отвели под доступное и недорогое жилье для солдат, вернувшихся с Второй мировой войны. Но, поскольку большинство из них были обыкновенными рабочими, после закрытия местных фабрик люди стали массово покидать свои квартиры. К 1962 году комплекс, в котором проживали около 15 000 человек, почти полностью оказался заселен афроамериканскими семьями. С годами криминальная обстановка, как и жилищные условия, только ухудшалась, принеся этому месту сомнительное звание одного из самых неблагополучных районов США.
Эта местность прекрасно коррелировала с задумкой Баркера, который точно так же описывал нищие кварталы, заключившие своих обитателей в дома, похожие на тюрьмы, и при этом расположенные недалеко от более дорогих кондоминиумов. Роуз вспоминал [1]:
Эта местность прекрасно коррелировала с задумкой Баркера, который точно так же описывал нищие кварталы, заключившие своих обитателей в дома, похожие на тюрьмы, и при этом расположенные недалеко от более дорогих кондоминиумов. Роуз вспоминал [1]:
Поездка в Чикаго была чистой случайностью. Я просто отправился туда на разведку, чтобы осмотреться. Однако то, что я увидел и пережил там, было настоящим шоком. События из фильма вполне могли произойти здесь, в реальном месте. И именно это ощущение добавило к истории совершенно новый аспект, а именно — расовый элемент, который, я думаю, сделал фильм гораздо более масштабным.
Дурная репутация подобных районов дополнительно сыграла на руку Роузу, который, изучив статьи журналиста Стива Богиры, задействовал в сюжете историю реального убийства 52-летней женщины Рут Энн Маккой (в фильме Рути Джин), совершенного 22 апреля 1987 года в жилищном комплексе Эббот Хоумс. Вечером того дня она позвонила по номеру 911 и сообщила, что кто-то пытается пробраться к ней в дом из соседней квартиры через отверстие в стене ванной комнаты, закрытое шкафчиком. Оператор не придал этой невнятной жалобе большого значения, но после двух последующих звонков от соседей Маккой, которые заявляли о криках и выстрелах, раздававшихся из ее квартиры, по адресу женщины был направлен отряд полиции. Когда представители охраны общественного порядка прибыли на место и постучали, дверь им никто не открыл. Попытка отпереть квартиру ключом управдома успехом тоже не увенчалась, и потому отряд копов спокойно отчалил восвояси. На следующий день в службу 911 вновь позвонила соседка Маккой, обеспокоенная тем, что после визита полиции она так и не видела Рут Энн. В результате несчастная была обнаружена в своей квартире мертвой с четырьмя огнестрельными ранениями.
В картине таинственное убийство было приписано уже не уличной гопоте, а самому Кэндимену, о котором обитатели Кабрини-Грин боялись говорить вслух. Роуз также решил обыграть разницу в условиях жизни людей, обитающих, по сути, в домах, построенных по одному и тому же проекту, но в отличных по престижности районах, когда квартира главной героини фильма, преподавательницы Хелен Лайл, планировкой ничем не отличалась от квартир для бедноты из Кабрини.
В интервью Роуз не раз утверждал, что терпеть не мог фильмы ужасов, в которых постоянно кричат и занимаются сексом. Именно поэтому он решил полностью отказаться от дешевой эротики, скримеров и других клишированных жанровых приемов, создав специфическую атмосферу урбанистической мистики, где среди ультрареалистичных, обшарпанных и исписанных граффити панельных «спальников» притаилось сверхъестественное зло, словно порожденное из годами культивируемого насилия. В этом ему очень помогали оператор Энтони Б. Ричмонд, в свое время удостоенный премии BAFTA за работу над культовым триллером Николаса Роуга «А теперь не смотри» (1973), и знаменитый композитор-минималист Филипп Гласс, который написал броский и пронзительный саундтрек, постоянно переходящий от звуков легкой напевной колыбельной к настоящей симфонии ужаса.
Расовые противоречия нашли свое отражение и в бэкграунде Кэндимена, которого он был лишен в рассказе: у Роуза он стал настоящим романтическим антигероем, сыном раба времен Гражданской войны по имени Дэниэл Робитайл, получившим достойное образование и проявлявшим незаурядные таланты художника. К сожалению, именно это стоило ему жизни, когда Дэниэл влюбился в белую девушку, портрет которой его пригласили написать, и впоследствии родившей от него ребенка, в результате чего был жестоко убит ее отцом. Современная исследовательница городского фольклора Хелен, до последнего отказываясь верить в сверхъестественную подоплеку жутких событий, происходящих в Кабрини-Грин, оказалась не просто очередной жертвой, а воплощенной в новом теле любовью всей жизни Кэндимена, заставлявшего окружающих поверить, что кровавые убийства были совершены ее руками.
В картине таинственное убийство было приписано уже не уличной гопоте, а самому Кэндимену, о котором обитатели Кабрини-Грин боялись говорить вслух. Роуз также решил обыграть разницу в условиях жизни людей, обитающих, по сути, в домах, построенных по одному и тому же проекту, но в отличных по престижности районах, когда квартира главной героини фильма, преподавательницы Хелен Лайл, планировкой ничем не отличалась от квартир для бедноты из Кабрини.
В интервью Роуз не раз утверждал, что терпеть не мог фильмы ужасов, в которых постоянно кричат и занимаются сексом. Именно поэтому он решил полностью отказаться от дешевой эротики, скримеров и других клишированных жанровых приемов, создав специфическую атмосферу урбанистической мистики, где среди ультрареалистичных, обшарпанных и исписанных граффити панельных «спальников» притаилось сверхъестественное зло, словно порожденное из годами культивируемого насилия. В этом ему очень помогали оператор Энтони Б. Ричмонд, в свое время удостоенный премии BAFTA за работу над культовым триллером Николаса Роуга «А теперь не смотри» (1973), и знаменитый композитор-минималист Филипп Гласс, который написал броский и пронзительный саундтрек, постоянно переходящий от звуков легкой напевной колыбельной к настоящей симфонии ужаса.
Расовые противоречия нашли свое отражение и в бэкграунде Кэндимена, которого он был лишен в рассказе: у Роуза он стал настоящим романтическим антигероем, сыном раба времен Гражданской войны по имени Дэниэл Робитайл, получившим достойное образование и проявлявшим незаурядные таланты художника. К сожалению, именно это стоило ему жизни, когда Дэниэл влюбился в белую девушку, портрет которой его пригласили написать, и впоследствии родившей от него ребенка, в результате чего был жестоко убит ее отцом. Современная исследовательница городского фольклора Хелен, до последнего отказываясь верить в сверхъестественную подоплеку жутких событий, происходящих в Кабрини-Грин, оказалась не просто очередной жертвой, а воплощенной в новом теле любовью всей жизни Кэндимена, заставлявшего окружающих поверить, что кровавые убийства были совершены ее руками.
Поскольку сюжет затрагивал жизнь представителей афроамериканского гетто, сам титульный злодей превратился в чернокожего интеллигента внушительных габаритов (Роуз логично замечал: «Это никак не мог быть белый парень. Это просто не имело бы никакого смысла» [2]). Это не был типичный клишированный маньяк из классических ужастиков 80-х: своим гипнотизирующим, поставленным голосом, будто цитирующим Шекспира, он должен был вызывать ассоциации не с Фредди Крюгером, а, скорее, с Дракулой или Призраком Оперы. Осознавая жанр хоррора как «низкий», Роуз, тем не менее, не раз признавался ему в любви, напоминая, что в нем работали режиссеры высочайшего класса:
Мне всегда нравился жанр хоррор. Да, для меня он низкий, на голову выше порнографии. Однако это очень кинематографичный жанр и, пускай 99 процентов фильмов ужасов не являются великими, оставшийся процент — это одни из лучших среди когда-либо созданных фильмов. Это, само собой, «Сияние», «Изгоняющий дьявола» или «Жилец».
Вокруг «Кэндимена» долгие годы ходили слухи, что на главную роль пытались пригласить Эдди Мерфи, но скромный бюджет в восемь миллионов долларов якобы не позволял заполучить столь крупную звезду. Роуз в интервью не раз стремился развенчать этот миф и искренне недоумевал по поводу его истоков: «Во всей этой несусветной чепухе об Эдди Мерфи нет ни капли правды. Об этом даже и речи никогда не было». Тони Тодд сразу впечатлил съемочную группу грозным видом, внушительным ростом под два метра и отличными физическими данными. Вдобавок, по утверждению актера, он всегда мечтал сыграть «своего собственного Призрака Оперы». Партия Хелен Лайл была отдана супруге Роуза Александре Пигг, а подругу и коллегу Хелен, Бернадетт, должна была сыграть их давняя знакомая Вирджиния Мэдсен (хотя поговаривали, что продюсер Алан Пол очень хотел видеть на этом месте малоизвестную на тот момент Сандру Буллок).
Когда было принято решение сделать Бернадетт чернокожей, Мэдсен рисковала вылететь из проекта, но все решил случай: перед самым началом съемок Пигг узнала, что беременна, и Вирджиния тут же заняла ее место. Сложно сказать, насколько супруга Роуза была талантлива, но будущая номинантка «Оскара» оказалась настоящей находкой. Актриса была не только очень красива и похожа на будущую звезду «Секретных материалов» Джиллиан Андерсон, но и прекрасно играла, превратив свою героиню в отчаявшуюся, преданную, оставшуюся один на один со своим кошмаром женщину, которая до самых последних моментов отважно сражалась за свою и чужую жизнь. По словам Роуза, он прописывал взаимоотношения Хелен и Кэндимена как диалог священника и Бога, который внезапно является призывающему Его со словами «Вот я», одновременно становясь воплощенным желанием просящего человека и тем, что способно свести его с ума. Таким образом, в противостоянии Кэндимена и Хелен социальный аспект заиграл новыми гранями: основной целью убийцы становился факт «подставы», ведь Кэндимен жаждал не столько душегубства, сколько отмщения, чтобы белый человек (в данном случае, холеная блондинка-интеллектуалка с ангельской внешностью) на своей шкуре сполна ощутил, что значит быть несправедливо обвиненным, когда все отказываются тебе верить, и любые твои достижения и социальный статус больше не играют никакой роли.
Когда было принято решение сделать Бернадетт чернокожей, Мэдсен рисковала вылететь из проекта, но все решил случай: перед самым началом съемок Пигг узнала, что беременна, и Вирджиния тут же заняла ее место. Сложно сказать, насколько супруга Роуза была талантлива, но будущая номинантка «Оскара» оказалась настоящей находкой. Актриса была не только очень красива и похожа на будущую звезду «Секретных материалов» Джиллиан Андерсон, но и прекрасно играла, превратив свою героиню в отчаявшуюся, преданную, оставшуюся один на один со своим кошмаром женщину, которая до самых последних моментов отважно сражалась за свою и чужую жизнь. По словам Роуза, он прописывал взаимоотношения Хелен и Кэндимена как диалог священника и Бога, который внезапно является призывающему Его со словами «Вот я», одновременно становясь воплощенным желанием просящего человека и тем, что способно свести его с ума. Таким образом, в противостоянии Кэндимена и Хелен социальный аспект заиграл новыми гранями: основной целью убийцы становился факт «подставы», ведь Кэндимен жаждал не столько душегубства, сколько отмщения, чтобы белый человек (в данном случае, холеная блондинка-интеллектуалка с ангельской внешностью) на своей шкуре сполна ощутил, что значит быть несправедливо обвиненным, когда все отказываются тебе верить, и любые твои достижения и социальный статус больше не играют никакой роли.
Манифестационные заявления, звучащие в фильме, вовсе не означали, что кино при этом не должно исполнять свою основную роль — быть качественным хоррором — и для этого Кэндимену был необходим яркий внешний образ, позволяющий выдержать достойное сравнение с Фредди или Джейсоном. Грим-эффекты создавались на студии Image Animation, к услугам которой уже прибегали авторы другой экранизации Баркера — «Восставшего из ада». Специалист по пластическому гриму Боб Кин придумал для Кэндимена крюк вместо руки, чтобы подчеркнуть его сверхъестественное происхождение, хотя поначалу вынашивал идею механического протеза, которая впоследствии была отвергнута из-за чрезмерно скованных и искусственных движений. Поскольку бюджет фильма был сильно ограничен, от дорогостоящих визуальных эффектов вынужденно отказались, заменив их старыми добрыми физическими уловками. Правда, актерам это доставило немало неприятных минут. Например, пчелы, задействованные на съемках, были самыми настоящими, и их общее количество насчитывало порядка 200 тысяч. Контролировал насекомых Норман Гэри, оказывавший соответствующие услуги на проектах «Жареные зеленые помидоры» и «Моя девочка». Пускай многие члены съемочной группы носили защитные костюмы, каждый из них был ужален хотя бы один раз, из-за чего Тодд даже выбил себе бонус в размере 1000 долларов за один пчелиный укус. Но подлинным испытанием стала сцена поцелуя Кэндимена и Хелен, где изо рта Тони Тодда вываливались пчелы и падали на лицо несчастной партнерши. Все это было снято «вживую»: актер помещал в рот специальный защитный мундштук, далее в течение получаса туда засовывали живых насекомых, правда, для этой сцены Гэри брал новорожденных, еще не жалящих пчел, поскольку Вирджиния Мэдсен страдала сильнейшей аллергией.
Другим максимально реалистичным приемом был эффект гипноза, при помощи которого Кэндимен подчинял Хелен своей воле. Режиссеру пришла в голову идея по-настоящему загипнотизировать Вирджинию Мэдсен в сценах, где ее героиня встречается с Кэндименом. По словам Тони Тодда, этот процесс должен был происходить до съемок нужного эпизода, и на подготовку уходило порядка 10 минут. Для этого Роуз воспользовался услугами профессионального гипнотизера, который сообщил постановщику ключевое слово, помогающее погрузить актрису в трансоподобное состояние. Что же касается остальных практических эффектов, в сцене с костром ближе к финалу также не были использованы какие-либо дорогостоящие визуальные технологии — к работе привлекли бригаду, трудившуюся над «Обратной тягой» (1991), которая спалила груду реквизита при помощи полутора тысяч галлонов пропана.
Что же касается итогового результата, то, может, фильм и не стал вторым «Кошмаром на улице Вязов», тем не менее, он завоевал культовый статус, окупил свой бюджет почти втрое только в США и удостоился теплого отзыва у большинства критиков (в том числе Роджера Эберта), отмечавших отличную игру Мэдсен, эффектную урбанистическую атмосферу пополам с мистическим очарованием городских легенд, как и поэтический шарм, сочетающийся с дозированными кровавыми сценами и интересными идеями. Успешной долгоиграющей франшизы, подобно тому же «Кошмару на улице Вязов», «Хэллоуину» или «Пятнице 13», из «Кэндимена» не вышло, поскольку качество последующих продолжений резко падало, и к концу 90-х о нем забыли. Правда, ненадолго, так как новейшая история нам доказала, что расовая ситуация в Соединенных Штатах по-прежнему остается болезненным пунктом в истории, и потому возвращение на экраны Кэндимена как воплощенного символа жертвы несправедливости и предрассудков было лишь вопросом времени.
Другим максимально реалистичным приемом был эффект гипноза, при помощи которого Кэндимен подчинял Хелен своей воле. Режиссеру пришла в голову идея по-настоящему загипнотизировать Вирджинию Мэдсен в сценах, где ее героиня встречается с Кэндименом. По словам Тони Тодда, этот процесс должен был происходить до съемок нужного эпизода, и на подготовку уходило порядка 10 минут. Для этого Роуз воспользовался услугами профессионального гипнотизера, который сообщил постановщику ключевое слово, помогающее погрузить актрису в трансоподобное состояние. Что же касается остальных практических эффектов, в сцене с костром ближе к финалу также не были использованы какие-либо дорогостоящие визуальные технологии — к работе привлекли бригаду, трудившуюся над «Обратной тягой» (1991), которая спалила груду реквизита при помощи полутора тысяч галлонов пропана.
Что же касается итогового результата, то, может, фильм и не стал вторым «Кошмаром на улице Вязов», тем не менее, он завоевал культовый статус, окупил свой бюджет почти втрое только в США и удостоился теплого отзыва у большинства критиков (в том числе Роджера Эберта), отмечавших отличную игру Мэдсен, эффектную урбанистическую атмосферу пополам с мистическим очарованием городских легенд, как и поэтический шарм, сочетающийся с дозированными кровавыми сценами и интересными идеями. Успешной долгоиграющей франшизы, подобно тому же «Кошмару на улице Вязов», «Хэллоуину» или «Пятнице 13», из «Кэндимена» не вышло, поскольку качество последующих продолжений резко падало, и к концу 90-х о нем забыли. Правда, ненадолго, так как новейшая история нам доказала, что расовая ситуация в Соединенных Штатах по-прежнему остается болезненным пунктом в истории, и потому возвращение на экраны Кэндимена как воплощенного символа жертвы несправедливости и предрассудков было лишь вопросом времени.
Время шло, менялся мир, изменился и Кабрини-Грин: с середины 90-х он перешел из-под юрисдикции Чикагского жилищного управления под крыло федерального органа — Департамента жилищного и городского развития, который принял решение немедленно снести проблемные дома. В результате с 2011 года начался процесс джентрификации, когда место трущоб стали занимать небольшие дома для обеспеченных семей.
Однако социум по-прежнему сохранял предвзятое отношение к афроамериканскому населению, что вылилось в череду превышения полицейскими их полномочий. Так на свет появилось онлайн-движение Black Lives Matter, зародившееся после оправдательного приговора белому патрульному Джорджу Циммерману, который застрелил 17-летнего чернокожего парня по имени Трейвон Мартин. Растущие языки пламени межрасовых столкновений не могли не найти своего отображения в искусстве, однако в 2017 году в этой области был совершен настоящий прорыв: комик Джордан Пил неожиданно для всех выдал невероятно успешный и у критиков, и у зрителей ироничный хоррор «Прочь», где остроумно изучал причины противостояния белых и черных. Так что неудивительно, что именно Пил заинтересовался реанимацией «Кэндимена». В 2018 году на сайте Bloody Disgusting его основатель и продюсер Брэд Миска заявил, что именно Пил ведет переговоры о съемках ремейка, а Бернард Роуз еще двумя годами ранее вынашивал идею прямого сиквела с участием Вирджинии Мэдсен:
Однако социум по-прежнему сохранял предвзятое отношение к афроамериканскому населению, что вылилось в череду превышения полицейскими их полномочий. Так на свет появилось онлайн-движение Black Lives Matter, зародившееся после оправдательного приговора белому патрульному Джорджу Циммерману, который застрелил 17-летнего чернокожего парня по имени Трейвон Мартин. Растущие языки пламени межрасовых столкновений не могли не найти своего отображения в искусстве, однако в 2017 году в этой области был совершен настоящий прорыв: комик Джордан Пил неожиданно для всех выдал невероятно успешный и у критиков, и у зрителей ироничный хоррор «Прочь», где остроумно изучал причины противостояния белых и черных. Так что неудивительно, что именно Пил заинтересовался реанимацией «Кэндимена». В 2018 году на сайте Bloody Disgusting его основатель и продюсер Брэд Миска заявил, что именно Пил ведет переговоры о съемках ремейка, а Бернард Роуз еще двумя годами ранее вынашивал идею прямого сиквела с участием Вирджинии Мэдсен:
Что касается франшизы, то она бездействовала почти 20 лет. Я узнал, что права снова стали доступны. TriStar выпустила первые два фильма, в то время как Artisan стоял за лентой 1999 года. Хотя я не уверен, кто является нынешним правообладателем — насколько я знаю, он мог вернуться обратно к Клайву Баркеру — я знаю, что Джордан Пил ведет переговоры о создании ремейка фильма через свою студию Monkeypaw Productions. Пока неясно, планирует ли он стать режиссером. Для меня это звучит очень даже сладко.
К некоторому разочарованию поклонников, в кресло постановщика нового «Кэндимена» Пил не сел, ограничившись продюсерскими функциями и участием в написании сценария. Как и многие другие фильмы последних лет, игнорирующие все официальные продолжения (как, например, «Хэллоуин» Дэвида Гордона Грина), новый «Кэндимен» оказался прямым сиквелом оригинальной картины 1992 года. Место режиссера получила дама Ниа ДаКоста, известная пока лишь недорогой драмой «Лесок» и постановкой нескольких эпизодов сериала «Главарь». Джордан объяснял свой отказ тем, что был слишком занят работой над хоррром «Мы», а кандидатурой ДаКосты он очень доволен:
Будучи откровенным, Ниа такое снимет лучше, чем я. Я слишком одержим оригинальными историями в своей голове и в этом проекте не был бы хорош. Но у Нии есть своя собственная манера, которую нечасто встретишь в мире ужасов, она утонченная, элегантная, каждый ее кадр прекрасен.
ДаКоста в свою очередь подчеркивала важность вовлеченности команды чернокожих художников в процесс создания нового «Кэндимена» по обе стороны камеры [3]:
Определенно существует ответственность, рассказывая Черную историю о Черных людях. Для всех нас было очень важно, чтобы главным героем был Чернокожий и чтобы его опыт проходил через призму видения Чернокожего.
В результате такого подхода концепция титульного убийцы несколько изменилась: теперь черным призраком становился вовсе не «Фредди Крюгер из Гарлема» по имени Дэниэл Робитайл с лицом Тони Тодда. Формально, согласно городской легенде фильма, Кэндименом стал безобидный городской дурачок Шерман Филдс, обожавший детей и раздававший им конфеты. Но в результате ошибки белые полицейские принимают его за преступника и забивают до смерти. Так на свет рождается новая легенда о Кэндимене, чье имя перед зеркалом люди боялись произносить много лет. Имя Хелен Лайл в ней тоже звучит, однако зритель, видевший оригинальную картину, поймет, насколько иначе теперь трактуется участие белой женщины — вызвавшая Кэндимена Хелен описывается сумасшедшей, убившей собаку чернокожей жительницы Кабрини-Грин и похитившей ее ребенка, дабы сжечь малыша в погребальном костре. Этим рассказом заинтересовался молодой художник Энтони Маккой (кто он и как связан с оригинальной картиной 1992 года, знающий зритель определит тут же) из современного Чикаго, который решает наведаться в Кабрини-Грин ради вдохновения. Там он встречает владельца прачечной Уильяма Берка и тот рассказывает любознательному парню историю Кэндимена и способ его вызова, в результате чего Энтони, недолго думая, уже вечером решает произнести страшное имя перед зеркалом пять раз.
В облике Кэндимена теперь скрывается не только Шерман Филдс или Дэниэл Робитайл. Фильм ДаКосты предлагает видеть в нем персонифицированную злобу абсолютно любого афроамериканца, павшего жертвой несправедливого отношения — эдакое долгожданное возмездие «белой Америке». При этом призрак вовсе не занимается «подставой» белой жертвы, совершая убийства как бы ее руками. Он просто сию минуту начинает безжалостно кромсать вызвавших его людей, порой вызывая стойкие аллюзии на последствия смерти Джорджа Флойда — это могло бы звучать пророчески, но кино все же было задумано за пару лет до его убийства полицейским. В фильме подруга Энтони, характеризуя его творчество, говорит, что насилие на его полотнах выглядит чересчур прямолинейно, не оставляя пространства для толкований. Фактически, это же делает и «Кэндимен» ДаКосты, преподносящий заложенные в нем идеи сразу в лоб, разжевывая очевидное и не играя в двойственные трактовки. Новый Кэндимен становится не просто городской легендой, чье имя люди в страхе боялись произносить — теперь он оказывается защитником афроамериканского населения, карающим всех, кто так или иначе угрожает жизни и свободе чернокожих.
В отличие от гипнотической работы Роуза, новодел полностью отказывается от мрачной романтики и завораживающего нарратива. Джордан Пил не кривил душой, рассказывая, что Да Коста сняла очень красивое кино — кадр действительно смотрится сочно и стильно. К тому же, в отличие от прежних фильмов франшизы, новый «Кэндимен» снимался исключительно на цифровые камеры и в результате обрел очень четкую, контрастную картинку. Особенно ярко ДаКоста проявила себя в постановке сцен убийств, которые выглядят детально продуманными, лаконичными и по-настоящему жуткими: например, эпизоды в галерее и нападение на арт-критикессу.
Вот только общее впечатление от режиссуры ДаКосты складывается среднее: как художник она недостаточно тонка, часто проваливает ритм действия, а сцены порой кажутся не слишком согласованными друг с другом, словно их режиссировали абсолютно разные люди. Сюда, например, относятся несколько бессмысленный эпизод с убийством школьниц, не имеющие большого значения сны Брианны о своем отце, так и введение в историю матери Энтони, выступающей исключительно в качестве связки с фильмом 1992 года и напоминания, как хорошо сохранилась Ванесса Уильямс — исполнительница этой роли. Несмотря на отдельные жуткие моменты, само кино вышло не шибко страшным и порой чрезмерно перегруженным идеями, когда в своем стремлении обличить расизм и лицемерное отношение белых либералов ДаКоста пытается зацепить еще и современное искусство, построенное на эстетизации страданий, отчего ее видение «Кэндимена» чаще кажется арт-сатирой в духе «Бархатной бензопилы».
В облике Кэндимена теперь скрывается не только Шерман Филдс или Дэниэл Робитайл. Фильм ДаКосты предлагает видеть в нем персонифицированную злобу абсолютно любого афроамериканца, павшего жертвой несправедливого отношения — эдакое долгожданное возмездие «белой Америке». При этом призрак вовсе не занимается «подставой» белой жертвы, совершая убийства как бы ее руками. Он просто сию минуту начинает безжалостно кромсать вызвавших его людей, порой вызывая стойкие аллюзии на последствия смерти Джорджа Флойда — это могло бы звучать пророчески, но кино все же было задумано за пару лет до его убийства полицейским. В фильме подруга Энтони, характеризуя его творчество, говорит, что насилие на его полотнах выглядит чересчур прямолинейно, не оставляя пространства для толкований. Фактически, это же делает и «Кэндимен» ДаКосты, преподносящий заложенные в нем идеи сразу в лоб, разжевывая очевидное и не играя в двойственные трактовки. Новый Кэндимен становится не просто городской легендой, чье имя люди в страхе боялись произносить — теперь он оказывается защитником афроамериканского населения, карающим всех, кто так или иначе угрожает жизни и свободе чернокожих.
В отличие от гипнотической работы Роуза, новодел полностью отказывается от мрачной романтики и завораживающего нарратива. Джордан Пил не кривил душой, рассказывая, что Да Коста сняла очень красивое кино — кадр действительно смотрится сочно и стильно. К тому же, в отличие от прежних фильмов франшизы, новый «Кэндимен» снимался исключительно на цифровые камеры и в результате обрел очень четкую, контрастную картинку. Особенно ярко ДаКоста проявила себя в постановке сцен убийств, которые выглядят детально продуманными, лаконичными и по-настоящему жуткими: например, эпизоды в галерее и нападение на арт-критикессу.
Вот только общее впечатление от режиссуры ДаКосты складывается среднее: как художник она недостаточно тонка, часто проваливает ритм действия, а сцены порой кажутся не слишком согласованными друг с другом, словно их режиссировали абсолютно разные люди. Сюда, например, относятся несколько бессмысленный эпизод с убийством школьниц, не имеющие большого значения сны Брианны о своем отце, так и введение в историю матери Энтони, выступающей исключительно в качестве связки с фильмом 1992 года и напоминания, как хорошо сохранилась Ванесса Уильямс — исполнительница этой роли. Несмотря на отдельные жуткие моменты, само кино вышло не шибко страшным и порой чрезмерно перегруженным идеями, когда в своем стремлении обличить расизм и лицемерное отношение белых либералов ДаКоста пытается зацепить еще и современное искусство, построенное на эстетизации страданий, отчего ее видение «Кэндимена» чаще кажется арт-сатирой в духе «Бархатной бензопилы».
Но все-таки, если посмотреть эти работы по очереди и не сравнивать их слишком скрупулезно, выискивая достоинства одной и недостатки другой, общий посыл обоих фильмов оставляет очень горькое впечатление. Глядя на выдуманную историю Кэндимена, осознаешь вполне реальный факт — если общество и дальше продолжит эскалацию ненависти, разобщения и предубеждений, то никакой лозунг или манифест уже не будет способен повлиять на умы масс. И тогда обозленное общество продолжит рождать новых монстров, вот только они будут куда опаснее, безжалостнее и реальнее, чем привидение с крюком вместо руки.
Редактор: Сергей Чацкий
Редактор: Сергей Чацкий
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Поддержать «Кинотексты»
Любое Ваше пожертвование поможет развитию нашего независимого журнала.
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
