ХИЩНЫЕ ПТИЦЫ: УМ, СОВЕСТЬ И МЕСТЬ

Режиссер: Кэти Янь
Страна: США
Год: 2020

Как бы ни старались российские прокатчики затушевать, хотя бы в названии, феминистский посыл нового фильма от DC Extended Universe, им это не удалось. Борьба за эмансипацию от власти мужчин красной нитью проходит через все повествование «Хищных птиц».

Угнетенные патриархальной системой женщины вынуждены в неравном бою столкнуться с мужской токсичностью бандитов-олигархов, чаще всего, вооруженных до зубов для пущего гротеска. Несмотря на то, что в фильме пять героинь и каждая из них имеет свою историю (слабенькую, чисто номинальную, чаще всего, пародирующую известные жанровые клише и, в общих чертах, повторяющую идейную линию Бэтмена), по-настоящему внимание камеры сконцентрировано только на фигуре Харли — она не только рассказчица, но и организующая сила фильмического пространства. Приноравливаясь к расколотой надвое психике (и сложному характеру) героини, создатели картины точечно, будто бы боясь отпугнуть потенциального зрителя излишней экспрессивностью, конструируют перцептивные видения Харли как костюмированную феерию, пародирующие в манере китча символы поп-культуры так или иначе связанные с «мужским» видением женщины. Как, например, в прекрасно срежисированной пародии на Мэрилин Монро принцесса преступного мира отказывает заискивающим перед ней красавцам, чтобы прервать джазовую соблазнительную интонацию выстрелами и смехом. В остальном диегеза опирается на комиксовую мультипликацию, через которую очень удобно ломать четвертую стену (привет марвеловскому «Дэдпулу») и выстраивать нелинейный нарратив (привет фильму «Убить Билла»).

Впервые Харли Квинн, в прямом смысле этого слова, оказывается лицом к лицу с публикой. Больше никаких стрип-танцев в клетке из «Отряда самоубийц», никакого пристального внимания к телу как фетишу. Харли радикально меняет имидж, больше не желая быть «собственностью Джокера». В конце концов, она не просто преступница с улицы, а доктор психологии — и периодически в шутливой форме зрителю будут напоминать об этом.

Команда Кэти Янь всеми силами пытается показать красоту широко раскрытых глаз Марго Робби и обаяние её безумной улыбки, которая, однако, вряд ли станет такой же «электоральной», как у её возлюбленного в интерпретации Тодда Филлипса. На пути политического самоопределения героини — ничем не мотивированная пропасть (назовем это явление идеологией). Абсолютно незащищенная от посягательства власти (олигархов или полиции — не важно) она обитает в маленькой квартире «одноэтажной Америки», не платит налоги, и обедает в дешевых забегаловках. Символический бургер — жирная мясная пища вечно спешащих прохожих — должен сближать её с условным «большинством», но победоносная продажа дорогущего алмаза превращает еду в простое индивидуальное пристрастие. Первоначальный образ Харли в фильме нарочито безвкусный, «базарный» в смысле доступности подобной одежды на рынке. Первое сюжетно важное сражение происходит как раз среди раскидных прилавков мелких торговцев, пробегая через которые экстравагантная преступница не откажется украсть нелепую сумочку со стразами. Затем, рассказывая о своей жизни, Харли признается, что всегда терпеть не могла «власть имущих», а попав в плен Сиониса, вспомнит, как голосовала за Берни Сандерса — демократического социалиста и главного конкурента Трампа на прошлых и нынешних выборах в США — и тем самым навлекла на себя гнев криминальных элит. Чем не аватар для протестующих против социальной несправедливости женщин?

Если отойти от большой политики, можно заметить, как некоторые выходки героини отсылают к феминистским перфомансам и трендам. К примеру, нетрудно понять, почему Харли понадобилось ломать широко расставленные ноги водителя Черной Маски, когда знаешь, что такое мэнспрединг. Бодипозитивные посиделки Марго Робби с Кассандрой Каин (сиротой из гетто) радуют своей естественной комичностью — девушки уплетают сладкое, красят ногти, попутно пытаясь понять, что им делать дальше. Состав команды «Хищных птиц» может быть расценен как не до конца реализованная попытка сопротивления скрытому (или укорененному в традиции) эйджизму большинства супергеройских команд, состоящих из атлетичных, преимущественно белых европейцев средних лет и, что немаловажно, благородного происхождения. Этот тезис может показаться спорным, особенно, если учитывать основную аудиторию комиксов как таковую — первоначально она состояла преимущественно из подростков, у которой герой «без возраста» в расцвете сил вызывал явно больше симпатии, чем тяжеловесный старик, похожий на их родителей. Однако в фильме открытый акцент на возрасте присутствует — сорокалетняя полицейская Рене Монтойа, что пристрастилась к выпивке из-за невозможности занять в участке достойный её профессионального мастерства пост, не скрывает недостатки возраста, а также, как и подобает человеку другого времени, периодически говорит фразами из полицейских драм восьмидесятых годов. Ко всему прочему, в общении «Птиц» проскальзывают «чисто девичьи» замечания (например, как бронежилет будет сидеть на груди, нужно ли убирать волосы перед боем и тому подобное), сближающие их с человеком «из плоти и крови».

К сожалению, поглощает всю прогрессивную составляющую картины «мужской» вопрос о власти. Ближе к концу фильма, когда антагонизм между героинями и Сионисом становится открытым, Харли расстается с миром гетто, претерпев предательство хозяина дома, которому она доверяла. Персонаж Марго Робби вместо того, чтобы почувствовать в словах старика-иуды: «это просто бизнес» удар системы, наоборот, принимает её правила и вступает в рыночную борьбу, заручившись поддержкой боевых подруг, «обиженных» мужским доминированием. С этих пор главная интрига заключается в политической рокировке. Как злодей, Черная Маска — богач, срезающий со своих жертв лица и коллекционирующий африканские посмертные маски, должен олицетворять обезображивающую мощь патриархата, чужими руками творящую архаичное зло ради сохранения собственной «красоты». Ему нет места в современной политике. Но, устранив его, девушки не берутся бороться против патриархата вообще, как части капиталистической системы, а сами становятся мелкими предпринимательницами, сменяя практичную одежду наемниц на сверхтехнологичные боевые костюмы или, как в случае с Харли, на дорогой пиджак светской львицы. Такая идеологическая инерция понимается некоторыми критиками, с одной стороны, как недостаток публичной феминистской повестки, ставящей во главу угла только вопросы власти, а не исследования сути женского как оппозиционного дискурса, а с другой, как изъян самого производства кинокомикса, целиком и полностью созданного мужской фантазией.

Призрак Джокера (играя на контекстуальном восприятии образов Лето и Феникса) весь фильм следует за Харли Квинн и её командой. Сам факт того, что повествование запускается лишь с исчезновением мужской фигуры, мешает фильму выйти за пределы «вечных» политических вопросов, связанных с обладанием, доминированием и господством. Месть «Хищных птиц» — пиррова победа индивидуальной эмансипации. Заигрывая с культурными маркерами, характеризирующими экономическое и социальное положение «99%» американцев, фильм спотыкается и возвращает на круги своя старую как мир либеральную повестку по омоложению и феминизированию одряхлевших структур реализации власти, некогда являвшуюся основным оправданием «токсичности» элит, вооруженных против требований «большинства» идеей прогресса и частной свободы. В этом смысле, подзаголовок фильма не врет — мы действительно смотрим на экономическое освобождение Харли Квинн, но вряд ли этот индивидуальный бунт ради своей доли от общего пирога станет сегодня ролевой моделью нонконформистского социально ориентированного феминизма.

Редактор: Лена Черезова