Кинотексты
Молодые авторы о кино
АНТОН СМИРНОВ | 11 МАЯ 2023
ЭДРИАН ЛАЙН: ТАНЕЦ ЛЮБВИ И СТРАСТИ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
Человек, который воспевает тело и дрессирует саспенс
ЭДРИАН ЛАЙН: ТАНЕЦ ЛЮБВИ И СТРАСТИ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
АНТОН СМИРНОВ | 11.05.2023
Человек, который воспевает тело и дрессирует саспенс
ЭДРИАН ЛАЙН: ТАНЕЦ ЛЮБВИ И СТРАСТИ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
АНТОН СМИРНОВ | 11.05.2023
Человек, который воспевает тело и дрессирует саспенс
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Англичанин Эдриан Лайн вряд ли когда-нибудь войдет в пантеон великих режиссеров, но в то же время нельзя недооценивать его вклад в мировую кинокультуру. Обладающий уникальным талантом визуализировать на экране страсть, чувственность и драматизм, не усложняя при этом повествование излишней философией, этот режиссер не всегда соответствовал вкусам строгих критиков. Одни называли Эдриана Лайна одним из самых недооцененных постановщиков, другие — мастером упущенных возможностей. Но ему часто удавалось покорить сердца простых зрителей: публика голосовала долларом и приносила солидную кассу его фильмам, которые порой удостаивались не самых лестных рецензий. Именно поэтому стоит обратить пристальное внимание на фильмографию мистера Лайна и проследить, как формировался его отличительный визуальный стиль и менялась сфера интересов.
РЕКЛАМА — ДВИГАТЕЛЬ КАРЬЕРЫ
Будущий номинант «Оскара» появился на свет 4 марта 1941 года в Англии, в промышленном городке Питерборо в 120 километрах к северу от Лондона, в графстве Кембриджшир. Родившийся в семье простого учителя, Эдриан вместе с младшим братом Оливером (будущим академиком Оксфордского университета) учился в средней лондонской школе Хайгейт, где преподавал его отец. Мальчик с самого начала проявлял интерес к творчеству: в 12 лет он увлекся музыкой, а позже, в 1961 году, уже играл на трубе в джазовом ансамбле The Colin Kellard Band. Задуматься о режиссерском ремесле его заставило серьезное увлечение работами представителей французской «новой волны» — Эдриан обожал фильмы Клода Шаброля, Жан-Люка Годара и Франсуа Трюффо. Свою карьеру Лайн начал со съемок рекламных роликов, подобно другим режиссерам его поколения: в начале 70-х годов Ридли Скотт снимал рекламу хлебобулочных изделий Hovis, его брат Тони Скотт пиарил продукцию автоконцерна Saab, а Алан Паркер сотрудничал с Cinzano, задействовав на съемках звезду «Династии» Джоан Коллинз.
Как ни странно, это был отличный старт для начинающих режиссеров. Дело в том, что в 1970-е годы произошел настоящий рекламный бум, и потому постановщикам позволяли использовать разные новшества и идти на эксперименты, которые в то время в кинематографе еще не применялись. В результате уже через 10 лет Голливуд наводнили британские режиссеры-визионеры. Правда, многие критики поначалу видели в них лишь «грубых поставщиков бездумного глянца». Лайна уже тогда волновал не рост продаж товара, рекламой которого он занимался. В своем занятии он видел прежде всего возможность для самовыражения и развития новаторского подхода к съемкам. Неудивительно, что его умелая техника заставила обратить на себя внимание действительно серьезных работников киноиндустрии, таких, как Стэнли Кубрик. Эдриан Лайн вспоминал:
Как ни странно, это был отличный старт для начинающих режиссеров. Дело в том, что в 1970-е годы произошел настоящий рекламный бум, и потому постановщикам позволяли использовать разные новшества и идти на эксперименты, которые в то время в кинематографе еще не применялись. В результате уже через 10 лет Голливуд наводнили британские режиссеры-визионеры. Правда, многие критики поначалу видели в них лишь «грубых поставщиков бездумного глянца». Лайна уже тогда волновал не рост продаж товара, рекламой которого он занимался. В своем занятии он видел прежде всего возможность для самовыражения и развития новаторского подхода к съемкам. Неудивительно, что его умелая техника заставила обратить на себя внимание действительно серьезных работников киноиндустрии, таких, как Стэнли Кубрик. Эдриан Лайн вспоминал:
Я помню, как снимал рекламу в Йоркшире, когда вдруг получил сообщение, что мне звонит Стэнли Кубрик. Он увидел снятый мною рекламный ролик молока, в котором я использовал особый градуированный фильтр. Он хотел точно знать, какой именно фильтр я использовал. Когда я перезвонил ему из телефонной будки, моя рука дрожала. В итоге он предложил мне должность второго режиссера на съемках «Барри Линдона». Я должен был согласиться, но я отказался. Я думал, что если я хорошо поработаю, то похвала достанется ему, а если бы я что-то сделал плохо, то вина лежала бы на мне.
Именно в этот период Лайн впервые попробовал свои силы как режиссер игрового кино, лично написав сценарий и поставив два короткометражных фильма — «Стол» (1973), где снял своего сына Луи в одной из ролей, и «Мистер Смит» (1976). Обе работы демонстрировались на Лондонском кинофестивале и были хорошо приняты, после чего Лайн понял, что он на правильном пути. Ведь впереди ждали бурные восьмидесятые, с приходом которых и началась его полноценная кинокарьера.
ЮНОСТЬ И ТАНЦЫ
Со второй половины 1970-х годов дорогу молодым режиссерам, работавшим в рекламном бизнесе и делающим первые шаги в кинематографе, открывал продюсер Дэвид Паттнэм. Именно с его помощью сумели реализоваться вышеупомянутые Алан Паркер («Багси Мэлоун», «Полуночный экспресс»), Ридли Скотт («Дуэлянты»), а также Хью Хадсон («Огненные колесницы»). Неудивительно, что именно к нему обратился продюсер Джералд Эйрс («Циско Пайк»), который захотел переквалифицироваться в драматурга и предложил Паттнэму найти режиссера, чтобы экранизировать свой дебютный скрипт под предварительным названием Twentieth Century Foxes («Лисы двадцатого века»). Сюжет будущего фильма рассказывал историю дружбы и взросления нескольких юных девушек из Лос-Анджелеса, которые впервые сталкиваются не только с романтическими чувствами, но и с серьезными житейскими проблемами. По словам Эйрса, основная идея картины сформулирована в вопросе, который он задал сам себе во время поиска отправной точки для будущего сценария: «Что если автор "Маленьких женщин" Луиза Мэй Олкотт окажется в долине Сан-Фернандо? Какую историю она могла бы рассказать?» Паттнэм сюжетом заинтересовался, поскольку помнил, как сам впервые приехал в Лос-Анджелес и познакомился с подростками из Беверли-Хиллз.
Следуя давней традиции, режиссера для реализации будущего фильма по сценарию Эйрса (название которого сократили до «Лис») Паттнэм нашел благодаря рекламным роликам. Продюсер обратил внимание на то, как тонко и одновременно чувственно англичанин Эдриан Лайн преподносит в кадре людей, ловко улавливает моменты и создает томную атмосферу. Режиссер согласился заняться постановкой, тем более, что, несмотря на лестные отзывы к своим дебютным короткометражкам, Эдриан больше не сочинял сценарии к фильмам, предпочитая экранизировать чужие тексты. Любопытно, что занятые в «Лисах» юные актеры были гораздо опытнее 39-летнего Лайна. Сыгравшая главную роль Джоди Фостер в свои 18 могла похвастаться съемками у Мартина Скорсезе и первой номинацией на премию «Оскар», Скотт Байо не раз снимался в телесериалах, а певица Чери Карри уже выпустила дебютный альбом. Тем не менее Лайн не только справился с задачей, но и проявил свой особенный талант, который в будущем задействует еще не раз — способность превращать проходные сценарии в качественное кино.
Задумка Эйрса неплоха по концепции, но по форме и содержанию его сценарий неоднороден — стремясь спроецировать персонажей Олкотт на их юных современниц и актуальную проблематику, вроде раннего секса и наркотиков, Джералд не сумел как следует проработать характеры своих героинь и четче обрисовать конфликты. Его неопытность в плане драматургии заметна еще и в том, что сюжет то и дело распадается на элементы, не позволяя воспринять историю как нечто цельное. Однако дело спасла режиссура Лайна. Будучи по сути рекламным клипмейкером, Эдриан мог хорошо видеть людей и знал, как передать зрителю атмосферу определенной мизансцены, сделать её запоминающейся. Особенно эффектно ему удалось передать беззаботный дух молодости через, казалось бы, бессодержательные сцены — при всем «ничегонеделании» героинь на экране царит физически ощущаемая чувственность, жизненная сила и буйная энергетика молодых девушек, которая, увы, может быть направлена не в самое верное русло. К тому же Лайн прекрасно работал с актерами, уделяя особое внимание тонкостям взаимоотношений детей и родителей, что великолепно отыграла юная Джоди Фостер в компании с Салли Келлерман. Хотя их совместных эпизодов в картине было не так много, именно они стали душой и сердцем всего фильма, что свидетельствовало о режиссерском изяществе и умении Лайна рисовать сложные психологические портреты. Критики тепло приняли полнометражный дебют Эдриана, но большую кассу собрать ему пока не удалось. Все изменилось через три года после выхода «Лис» на экраны, когда на свет появился «Танец-вспышка» — и на сей раз это уже был полноценный хит.
В 1980 году Томас Хедли решил продать Голливуду свою идею фильма «Танец-вспышка», где рассказывалось о девушке-сварщице Алекс, которая обожает танцевать и мечтает попасть в престижную балетную школу. Сперва он думал продать его лос-анджелесской продюсерской компании Casablanca за 300 тысяч долларов, но позже сумел договориться о покупке с киногигантом Paramount. Боссы студии не верили в успех фильма и вдобавок не могли определиться с выбором кандидатуры на режиссерский пост. Возглавить проект предлагали, как бы странно это ни звучало, Дэвиду Кроненбергу, но он предсказуемо отказался. Отклонил предложение и мастер триллеров Брайан Де Пальма, сделав выбор в пользу постановки «Лица со шрамом». И вновь работу получил Эдриан Лайн. Ему, как обычно, помогло его рекламное прошлое, в частности, ролики джинсового бренда Brutus, которые в настоящее время считаются прародителями уникального визуального стиля «Танца-вспышки».
Исполнительницей роли Алекс стала 20-летняя дебютантка Дженнифер Биллз, на финальных этапах кастинга она даже смогла обойти Деми Мур. Статная брюнетка настолько понравилась Лайну, что он был готов закрыть глаза на ее скромные хореографические таланты:
Следуя давней традиции, режиссера для реализации будущего фильма по сценарию Эйрса (название которого сократили до «Лис») Паттнэм нашел благодаря рекламным роликам. Продюсер обратил внимание на то, как тонко и одновременно чувственно англичанин Эдриан Лайн преподносит в кадре людей, ловко улавливает моменты и создает томную атмосферу. Режиссер согласился заняться постановкой, тем более, что, несмотря на лестные отзывы к своим дебютным короткометражкам, Эдриан больше не сочинял сценарии к фильмам, предпочитая экранизировать чужие тексты. Любопытно, что занятые в «Лисах» юные актеры были гораздо опытнее 39-летнего Лайна. Сыгравшая главную роль Джоди Фостер в свои 18 могла похвастаться съемками у Мартина Скорсезе и первой номинацией на премию «Оскар», Скотт Байо не раз снимался в телесериалах, а певица Чери Карри уже выпустила дебютный альбом. Тем не менее Лайн не только справился с задачей, но и проявил свой особенный талант, который в будущем задействует еще не раз — способность превращать проходные сценарии в качественное кино.
Задумка Эйрса неплоха по концепции, но по форме и содержанию его сценарий неоднороден — стремясь спроецировать персонажей Олкотт на их юных современниц и актуальную проблематику, вроде раннего секса и наркотиков, Джералд не сумел как следует проработать характеры своих героинь и четче обрисовать конфликты. Его неопытность в плане драматургии заметна еще и в том, что сюжет то и дело распадается на элементы, не позволяя воспринять историю как нечто цельное. Однако дело спасла режиссура Лайна. Будучи по сути рекламным клипмейкером, Эдриан мог хорошо видеть людей и знал, как передать зрителю атмосферу определенной мизансцены, сделать её запоминающейся. Особенно эффектно ему удалось передать беззаботный дух молодости через, казалось бы, бессодержательные сцены — при всем «ничегонеделании» героинь на экране царит физически ощущаемая чувственность, жизненная сила и буйная энергетика молодых девушек, которая, увы, может быть направлена не в самое верное русло. К тому же Лайн прекрасно работал с актерами, уделяя особое внимание тонкостям взаимоотношений детей и родителей, что великолепно отыграла юная Джоди Фостер в компании с Салли Келлерман. Хотя их совместных эпизодов в картине было не так много, именно они стали душой и сердцем всего фильма, что свидетельствовало о режиссерском изяществе и умении Лайна рисовать сложные психологические портреты. Критики тепло приняли полнометражный дебют Эдриана, но большую кассу собрать ему пока не удалось. Все изменилось через три года после выхода «Лис» на экраны, когда на свет появился «Танец-вспышка» — и на сей раз это уже был полноценный хит.
В 1980 году Томас Хедли решил продать Голливуду свою идею фильма «Танец-вспышка», где рассказывалось о девушке-сварщице Алекс, которая обожает танцевать и мечтает попасть в престижную балетную школу. Сперва он думал продать его лос-анджелесской продюсерской компании Casablanca за 300 тысяч долларов, но позже сумел договориться о покупке с киногигантом Paramount. Боссы студии не верили в успех фильма и вдобавок не могли определиться с выбором кандидатуры на режиссерский пост. Возглавить проект предлагали, как бы странно это ни звучало, Дэвиду Кроненбергу, но он предсказуемо отказался. Отклонил предложение и мастер триллеров Брайан Де Пальма, сделав выбор в пользу постановки «Лица со шрамом». И вновь работу получил Эдриан Лайн. Ему, как обычно, помогло его рекламное прошлое, в частности, ролики джинсового бренда Brutus, которые в настоящее время считаются прародителями уникального визуального стиля «Танца-вспышки».
Исполнительницей роли Алекс стала 20-летняя дебютантка Дженнифер Биллз, на финальных этапах кастинга она даже смогла обойти Деми Мур. Статная брюнетка настолько понравилась Лайну, что он был готов закрыть глаза на ее скромные хореографические таланты:
Я помню, что она была просто чудесной, и я помню, как бросился к Джерри Брукхаймеру и Дону Симпсону в другую комнату и сказал: «Вы должны увидеть эту девушку. Она изумительна». Я заставил ее плакать, и ей было легко это сделать, потому что она потеряла весь свой багаж по пути на прослушивание, и я думаю, что она спала в парке или что-то в этом роде. Это было ужасно. Насколько мне было известно, она никогда раньше не играла, так что это было в некотором роде рискованно. Но в ней присутствовало что-то детское, ранимое, качество, которое многое прощало. Это заставило бы вас полюбить ее.
Столь удачный выбор впоследствии сыграл не последнюю роль в успехе картины, хотя стать энциклопедией визуальных киноцитат ей помог прежде всего режиссер. Сценарий «Танца-вспышки» далек от совершенства: характеры не шибко развивались, проблематика выглядела простоватой. Но Лайн сполна отыгрался на его аудиовизуальной стороне, создав на экране пылкое и невероятно красивое признание в любви к Танцу. Пускай история о юной красавице, которая работает сварщицей на заводе и грезит о высоком искусстве, со стороны кажется несколько бредовой, стараниями Лайна она превращается в эффектный коллаж из грубой урбанизации, высокой романтики и бешеной танцевальной энергетики. Изящная, нежная и одновременно чувственная Дженнифер Биллз со своими огромными искрящимися глазами на фоне брутальных фабричных декораций кажется хрупким цветком, который медленно, но упорно пробивается сквозь трещинки в асфальте навстречу солнечному свету. И даже замена актрисы на танцевальных дублеров в наиболее сложных с технической точки зрения сценах сыграла на руку — чтобы скрыть от зрителей их лица, Лайн сделал ставку на взрывную технику монтажа и тусклое освещение. Это оказалось шикарной находкой, поскольку клиповая нарезка кадров наиболее точно отражала авторскую задумку и позволяла представить повседневную жизнь Алекс как сплошную череду тех самых «танцев-вспышек», а «туманная» картинка создавала вокруг танцоров ауру томности и эротизма. В результате кино со скромным бюджетом в 4 миллиона долларов стало настоящим коммерческим хитом, собрав в прокате США свыше 90 миллионов. Но, в отличие от «Лис», критики «Танец-вспышку» невзлюбили, кивая на примитивный и бессодержательный сценарий, который к тому же удостоился номинации на «Золотую малину». Однако в истории кино фильм смог занять достойное место, поскольку саундтрек был под завязку набит музыкальными хитами Джорджо Мородера, а отдельные сцены оказались настолько незабываемыми, что многие знаменитости часто использовали их в своих видеоклипах — от Дженнифер Лопес и Джери Холливелл до Бейонсе и Global Deejays.
«Танец-вспышка» (1983)
ДЕВЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ НЕДЕЛЬ СТРАСТИ
Чтобы добраться до заветной оскаровской номинации, Лайну пришлось пережить один провал, который категорически не приняли на родине в год выхода, но со временем записали в культовые образчики жанра эротической мелодрамы. Конечно же, речь идет о знаменитом фильме «9 ½ недель», без которого сейчас невозможно представить голливудский кинематограф 80-х. В основу картины был положен полуавтобиографический роман австрийско-американской писательницы Ингеборг Дэй, который она опубликовала в 1978 году под псевдонимом Элизабет МакНилл. На долю Ингеборг выпало множество испытаний: ее отец был членом нацистского формирования СС, что заставляло женщину на протяжении всей жизни мучиться от чувства вины, сын Марк умер в возрасте семи лет, из-за чего распался брак Дэй, а после разрыва с мужем она переехала на Манхэттен, стала редактором журнала Ms. и завела страстный роман с неизвестным мужчиной, который закончился для Ингеборг нервным срывом и госпитализацией. Она никогда не называла имя своего любовника, но ощущала острую необходимость облечь тягостные чувства в слова, в результате чего увидела свет ее книга «9 ½ недель: Воспоминания о любовном романе». Книга была встречена со скандалом, поскольку общественность оказалась поражена высокой степенью откровенности и её мрачной интонацией, однако с приходом 80-х годов и завершением сексуальной революции экранизацией заинтересовался Голливуд.
За адаптацию текста взялся будущий мастер глянцевой эротики Залман Кинг («Дикая орхидея», «Слияние двух лун») в компании со своей супругой Патрисией Ноп, поэтому в сюжете об обреченном романе работницы нью-йоркской галереи Элизабет и харизматичного соблазнителя Джона его больше всего интересовали эффектные любовные сцены. На главную роль пробовались Деми Мур, Сигурни Уивер, Изабелла Росселлини, Кэтлин Тернер и Энди Макдауэлл. На финальных этапах остались две претендентки — Макдауэлл и Ким Бейсингер. Однако решающее слово оказалось за Кингом — ему очень хотелось видеть в главной роли блондинку. Даже те критики, которые разругали «9 ½ недель» в пух и прах, признавали, что Ким прекрасно подходила на эту роль. Статная красавица с пухлыми чувственными губами, она в то же время обладала какой-то едва уловимой, почти детской уязвимостью, что придавало ей сходство с Мэрилин Монро. Сама актриса вспоминала прослушивание на роль Элизабет с ужасом: на пробах ее попросили изображать проститутку, готовую ради денег на любое унижение со стороны властного мужчины. Уйдя с прослушивания в слезах, она сказала агенту, что больше слышать не хочет об этой картине и ни за что не согласится в ней сниматься, даже если ее выберут. Однако, вернувшись домой, она обнаружила букет шикарных роз с открыткой от Эдриана Лайна и Микки Рурка, которого выбрали на роль Джона.
Лайн так долго преследовал и уговаривал Ким, что она все-таки решила изменить свое мнение и поняла, что роль Элизабет окажется для нее уникальным опытом:
За адаптацию текста взялся будущий мастер глянцевой эротики Залман Кинг («Дикая орхидея», «Слияние двух лун») в компании со своей супругой Патрисией Ноп, поэтому в сюжете об обреченном романе работницы нью-йоркской галереи Элизабет и харизматичного соблазнителя Джона его больше всего интересовали эффектные любовные сцены. На главную роль пробовались Деми Мур, Сигурни Уивер, Изабелла Росселлини, Кэтлин Тернер и Энди Макдауэлл. На финальных этапах остались две претендентки — Макдауэлл и Ким Бейсингер. Однако решающее слово оказалось за Кингом — ему очень хотелось видеть в главной роли блондинку. Даже те критики, которые разругали «9 ½ недель» в пух и прах, признавали, что Ким прекрасно подходила на эту роль. Статная красавица с пухлыми чувственными губами, она в то же время обладала какой-то едва уловимой, почти детской уязвимостью, что придавало ей сходство с Мэрилин Монро. Сама актриса вспоминала прослушивание на роль Элизабет с ужасом: на пробах ее попросили изображать проститутку, готовую ради денег на любое унижение со стороны властного мужчины. Уйдя с прослушивания в слезах, она сказала агенту, что больше слышать не хочет об этой картине и ни за что не согласится в ней сниматься, даже если ее выберут. Однако, вернувшись домой, она обнаружила букет шикарных роз с открыткой от Эдриана Лайна и Микки Рурка, которого выбрали на роль Джона.
Лайн так долго преследовал и уговаривал Ким, что она все-таки решила изменить свое мнение и поняла, что роль Элизабет окажется для нее уникальным опытом:
Я поняла, что если я пройду через все это, то стану сильнее и мудрее. Я шла против своей природы. Я чувствовала отвращение, унижение, но, когда вы начинаете идти против самого себя, вы вдруг понимаете, что эмоции, о которых вы даже не подозревали, сами всплывут на поверхность.
Что касается режиссера, то для него были важны не столько изобретательно построенные сцены интимной близости и соблазнений (с этим у Лайна предсказуемо не возникло никаких проблем), сколько мощная химия между ведущими актерами и воссоздание эмоционального опустошения, сопровождающего их изнурительную любовную игру. Основным условием Лайна перед съемками был категорический запрет на общение Рурка и Бейсингер до начала работы над фильмом. Он хотел, чтобы между ними не развивалась чрезмерная близость, а существовал некий барьер. Еще на прослушивании Лайн заметил, что главные звезды недолюбливают друг и друга, но в то же время источают сексуальную энергетику, и потому решил использовать это на съемках. Лайн объяснял свой подход следующим образом [1]:
Она должна бояться его. Если они станут часто пить кофе вдвоем, то эта тонкая грань будет потеряна. Я не хотел, чтобы они встречались до того, как начнут работать. У них не должно быть иных отношений, за исключением меня. Я хотел, чтобы 10 недель съемок фильма были похожи на девять с половиной недель их отношений.
Лайн соблюдал свое требование гораздо строже, чем ожидала Ким. Например, Рурк действительно практически не разговаривал с ней между съемками, и, если режиссер хотел дать ему какие-то указания, он отзывал актера в сторону, вне зоны слышимости Бейсингер, особенно когда чувствовал, что сцена не удалась. Однако Лайн заявил, что столь жесткий метод был полностью оправдан [2]:
Это не было результатом садистского союза между мной и Микки. Она знала, что это в итоге помогло ей. Это было неприятно, но полезно.
Наиболее спорным в итоге оказался эпизод, где Джон заставляет Элизабет принимать вместе с ним таблетки, когда женщина не подозревала, что они сделаны из сахара. Подобный момент изначально считался ключевым, поскольку Элизабет должна была наконец осознать, что их роман зашел слишком далеко и настала пора сказать «довольно». Однако после предварительных тест-просмотров сцену решили полностью вырезать. Лайн рассказывал, что реакция зрителей была настолько негативной, что это ставило под угрозу существование самого фильма [3]:
Этот момент заставил всех испытывать слишком сильную ненависть. Они ненавидели Джона за такой поступок. Они ненавидели Элизабет за то, что она позволила ему сделать это с ней. Они ненавидели меня за то, что я снял это. Это заставило их ненавидеть сам фильм.
Картина была завершена в 1984 году, но на экраны кинотеатров попала лишь два года спустя. Компания Metro Goldwyn Mayer, прокатчик фильма в Соединенных Штатах, сочла его слишком откровенным для американской публики и подвергла существенным сокращениям. Зрители ничего не поняли в запутанных отношениях героев и скучали, наблюдая за их долгими любовными играми с переодеваниями, желе и льдом, в результате чего лента с бюджетом в 17 миллионов долларов в год выхода собрала лишь 6 миллионов в прокате США. Критики приняли фильм холодно, за исключением маститого Роджера Эберта, который выставил ему три с половиной звезды из четырех, похвалив актеров за создание убедительных образов. Однако «9 ½ недель» произвели фурор в Европе, особенно во Франции, где картина настолько понравилась публике, что шла в парижских кинотеатрах на протяжении пяти лет и в итоге положила в общую копилку целых 100 миллионов долларов.
Хотя надо признать, что сценарий фильма действительно мутноват, его ни в коем случае нельзя назвать творческим провалом Эдриана Лайна. Пускай кино чрезмерно заигрывается с визуальной эстетикой и эпизодами соблазнений, режиссеру удалось передать главное — ощущение тягостной, болезненной зависимости от человека, который влюбляет в себя и тянет на дно. В самый разгар любовной феерии он помещает очень сильные эпизоды, преподнесенные почти что с трагизмом, благодаря которым события обретают глубину и окрашиваются совсем в иные цвета. Особенно запоминаются сцены, где бывший муж Элизабет приходит к ней в галерею, чтобы пригласить на свидание ее подругу, а также прощание героев в финале под печальную музыку Джека Ницше. Пройдя вместе с героиней весь путь за те два часа, что длится фильм, ощущаешь именно ту неподдельную горечь трагедии расставания, что хорошо известна прежде всего людям, которые пережили разрыв, равнозначный концу жизни. И, хотя понимаешь, что этих персонажей мало что связывало, из-за чего итог их отношений был очевидным с самого начала, почему-то после просмотра сердце все равно терзает непонятная тоска. А в памяти надолго остаются Элизабет, одиноко уходящая со своей болью куда-то в ночь, и эхом звучащие последние слова Джона: «Вернись, пока я буду считать до пятидесяти».
Хотя надо признать, что сценарий фильма действительно мутноват, его ни в коем случае нельзя назвать творческим провалом Эдриана Лайна. Пускай кино чрезмерно заигрывается с визуальной эстетикой и эпизодами соблазнений, режиссеру удалось передать главное — ощущение тягостной, болезненной зависимости от человека, который влюбляет в себя и тянет на дно. В самый разгар любовной феерии он помещает очень сильные эпизоды, преподнесенные почти что с трагизмом, благодаря которым события обретают глубину и окрашиваются совсем в иные цвета. Особенно запоминаются сцены, где бывший муж Элизабет приходит к ней в галерею, чтобы пригласить на свидание ее подругу, а также прощание героев в финале под печальную музыку Джека Ницше. Пройдя вместе с героиней весь путь за те два часа, что длится фильм, ощущаешь именно ту неподдельную горечь трагедии расставания, что хорошо известна прежде всего людям, которые пережили разрыв, равнозначный концу жизни. И, хотя понимаешь, что этих персонажей мало что связывало, из-за чего итог их отношений был очевидным с самого начала, почему-то после просмотра сердце все равно терзает непонятная тоска. А в памяти надолго остаются Элизабет, одиноко уходящая со своей болью куда-то в ночь, и эхом звучащие последние слова Джона: «Вернись, пока я буду считать до пятидесяти».
«9 ½ недель» (1985)
УЖАСЫ НЕВЕРНОСТИ
Коммерческий провал «9 ½ недель» в США и его неоднозначный прием у критиков не отвратили Эдриана Лайна от режиссуры, тем более, что во второй половине 80-х он приготовил для публики настоящий хит. Этот фильм, по словам героя Тома Хэнкса из «Неспящих в Сиэтле», до смерти напугал всех мужчин в Америке, и заставил многих задуматься о возможных последствиях разового адюльтера. Разумеется, речь о легендарном психологическом триллере «Роковое влечение» (1987), работа над которым принесла Лайну единственную на сегодняшний момент номинацию на премию «Оскар» за лучшую режиссуру.
Сюжет фильма вырос из короткометражки Джеймса Дирдена «Развлечение» (1980), где рассказывалось о женатом мужчине, который решил позабавиться со случайной знакомой, но слишком поздно узнал, что женщина не намерена расставаться после свидания на одну ночь. При помощи сценариста Николаса Мейера Дирден написал развернутый скрипт и показал его Эдриану Лайну, после чего текст был отправлен на доработку, и продюсеры студии Paramount дали съемкам зеленый свет. На роль Алекс, женщины, с которой главный герой, примерный семьянин Дэн, решился на измену, о чем впоследствии сильно пожалел, изначально рассматривались Барбара Херши и Миранда Ричардсон, но их пробы не убедили режиссера. Не пришлись ко двору даже такие красавицы, как Жаклин Биссет, Кейт Кэпшоу, Мими Роджерс, Шерил Лэдд и Дженнифер О’Нил. Сильный интерес к проекту проявила Гленн Клоуз, но, как только агент звезды связался с продюсерами, его попросили передать актрисе, что на эту роль она совершенно не годится, причем такого же мнения придерживался и сам Лайн. В самом деле, на первый взгляд Гленн была далека от общепринятых стандартов женской красоты и сексуальности, однако артистка оказалась настойчива. Когда ее наконец пригласили на пробы, она пришла с всклокоченными вьющимися волосами и в обтягивающем черном платье. Продюсеры удивились переменам в ее внешности и попросили сыграть сцену первой встречи Алекс и Дэна, когда женщина флиртует с ним в кафе. После нее Клоуз ушла домой, будучи уверенной в том, что ее карьера закончена. Вот только она не знала, что ошарашенные продюсеры и режиссер были поражены ее внезапной переменой до глубины души, и роль она получила. Лайн объяснял окончательный выбор Клоуз на эту роль так:
Сюжет фильма вырос из короткометражки Джеймса Дирдена «Развлечение» (1980), где рассказывалось о женатом мужчине, который решил позабавиться со случайной знакомой, но слишком поздно узнал, что женщина не намерена расставаться после свидания на одну ночь. При помощи сценариста Николаса Мейера Дирден написал развернутый скрипт и показал его Эдриану Лайну, после чего текст был отправлен на доработку, и продюсеры студии Paramount дали съемкам зеленый свет. На роль Алекс, женщины, с которой главный герой, примерный семьянин Дэн, решился на измену, о чем впоследствии сильно пожалел, изначально рассматривались Барбара Херши и Миранда Ричардсон, но их пробы не убедили режиссера. Не пришлись ко двору даже такие красавицы, как Жаклин Биссет, Кейт Кэпшоу, Мими Роджерс, Шерил Лэдд и Дженнифер О’Нил. Сильный интерес к проекту проявила Гленн Клоуз, но, как только агент звезды связался с продюсерами, его попросили передать актрисе, что на эту роль она совершенно не годится, причем такого же мнения придерживался и сам Лайн. В самом деле, на первый взгляд Гленн была далека от общепринятых стандартов женской красоты и сексуальности, однако артистка оказалась настойчива. Когда ее наконец пригласили на пробы, она пришла с всклокоченными вьющимися волосами и в обтягивающем черном платье. Продюсеры удивились переменам в ее внешности и попросили сыграть сцену первой встречи Алекс и Дэна, когда женщина флиртует с ним в кафе. После нее Клоуз ушла домой, будучи уверенной в том, что ее карьера закончена. Вот только она не знала, что ошарашенные продюсеры и режиссер были поражены ее внезапной переменой до глубины души, и роль она получила. Лайн объяснял окончательный выбор Клоуз на эту роль так:
Она человек, от которого вы меньше всего ожидаете такой страсти и иррациональной одержимости. Когда они с Майклом Дугласом репетировали сцену, произошла необыкновенная эротическая трансформация. Она была трагической, сбивающей с толку смесью сексуальности и ярости — я видел, как Алекс оживала.
Клоуз в самом деле подошла к работе над ролью максимально ответственно. Стремясь в полной мере проникнуться ментальными проблемами своей героини, она разговаривала со многими психологами и изучала мотивацию людей с отклонениями. Знаменитая сцена, в которой Алекс убивает кролика дочери своего любовника, поначалу показалась актрисе чрезмерно жестокой. Однако она изменила свое мнение после консультации со специалистами, которые заверили Гленн, что на такой поступок вполне способны пойти персоны с девиантным поведением, тем более, что многое в образе Алекс свидетельствовало о возможном сексуальном насилии над ней в детстве. Глядя на работу Клоуз в кадре, зритель каждый раз убеждается в правильности решений, принятых агентами по кастингу, поскольку портрет она создала настолько мощный, что кого-то иного на ее месте представить уже невозможно. Стараниями Гленн ее героиня шаг за шагом проявляет не только патологическую надломленность своей психики, но и меняется внешне. Поначалу без всяких сомнений можно поверить в то, что герой Майкла Дугласа с легкостью ею увлекся. Алекс выглядит игривой, сексуально раскованной, порочно-чувственной и… немного опасной, ведь при помощи именно таких эпитетов обычно описывают измену и ощущения, которые испытывают при совершении столь рискованного шага. Ну, а далее элегантный облик эффектной светской львицы тает окончательно, и наружу прорывается не просто обиженная женщина с разбитым сердцем, а опасная сумасшедшая, в своем белом платье кажущаяся чуть ли не потусторонним демоном.
Здесь надо вновь отдать должное режиссерскому мастерству Лайна, абсолютно заслуженно получившего свою «оскаровскую» номинацию. Напряжение у него словно растворяется в воздухе, оно пока еще не осязаемо. Но с каждой следующей минутой зрителю передается медленно нарастающая тревога, как фон сопровождающая любые попытки Дэна забыть о своем проступке и вернуться к нормальной семейной жизни. Саспенс у Лайна напоминает тугую пружину, которая до поры до времени не желает полностью распрямиться, но, когда это наконец произойдет — случится взрыв. Его особый талант правдоподобно и естественно воссоздавать в кадре бытовой мир своих героев здесь играет новыми гранями, когда домашний уют то и дело омрачает угроза приближающегося разоблачения и неминуемой беды. Наиболее сильно Лайн поставил сцену, в которой Дэн влетает в квартиру к Алекс, стремясь отомстить ей за преследование жены. Герои в ней не произносят ни слова, лишь дают волю внезапно нахлынувшим чувствам и в этот самый момент экран просто заливает животная ярость, возведенная в абсолют. Кажется, что еще немного и эти двое действительно убьют друг друга. Но вот адреналин наконец сгорает и наступает полное опустошение, точка невозврата для обоих. При этом Лайн признавался, что Алекс вызывала у него прежде всего сочувствие:
Здесь надо вновь отдать должное режиссерскому мастерству Лайна, абсолютно заслуженно получившего свою «оскаровскую» номинацию. Напряжение у него словно растворяется в воздухе, оно пока еще не осязаемо. Но с каждой следующей минутой зрителю передается медленно нарастающая тревога, как фон сопровождающая любые попытки Дэна забыть о своем проступке и вернуться к нормальной семейной жизни. Саспенс у Лайна напоминает тугую пружину, которая до поры до времени не желает полностью распрямиться, но, когда это наконец произойдет — случится взрыв. Его особый талант правдоподобно и естественно воссоздавать в кадре бытовой мир своих героев здесь играет новыми гранями, когда домашний уют то и дело омрачает угроза приближающегося разоблачения и неминуемой беды. Наиболее сильно Лайн поставил сцену, в которой Дэн влетает в квартиру к Алекс, стремясь отомстить ей за преследование жены. Герои в ней не произносят ни слова, лишь дают волю внезапно нахлынувшим чувствам и в этот самый момент экран просто заливает животная ярость, возведенная в абсолют. Кажется, что еще немного и эти двое действительно убьют друг друга. Но вот адреналин наконец сгорает и наступает полное опустошение, точка невозврата для обоих. При этом Лайн признавался, что Алекс вызывала у него прежде всего сочувствие:
Я сочувствовал ей всегда. Мысль о том, что он мог просто заняться с ней сексом, а потом притвориться, будто он этого не делал, а затем сделать это снова, возмутительна. Долгое время — до тех пор, пока она не стала настоящей психопаткой ближе к концу, когда украла ребенка и тому подобное, — мои симпатии были на ее стороне.
Колоссальный успех фильма в прокате (мировые сборы составили порядка 320 миллионов долларов) и внимание со стороны Американской Киноакадемии (шесть номинаций на премию «Оскар», включая категории «лучший фильм», «лучший адаптированный сценарий», «лучшая режиссура» и «лучшая женская роль») были обусловлены не только понятной для многих зрителей темой. Тонкая режиссура Лайна преподносила «Роковое влечение» как коллективное бессознательное, воплощенный страх общества перед случайными половыми связями, поскольку 80-е годы в Америке были известны прежде всего разбушевавшейся эпидемией СПИДа. Нашлись, конечно, и недовольные активисты, которые обвиняли создателей во всех смертных грехах — унижении женского пола, оскорблении феминизма, представлении сексуально раскрепощенных женщин как похотливых психопаток и так далее. Сам Лайн очень не любил, когда его детище называли эротическим триллером [4]:
Я ненавижу то, как они называют это «эротический триллер». Мне нравилось делать сюжеты об отношениях, рассказы о нас с вами, о наших друзьях или о чем-то еще, и, очевидно, частью любых отношений является секс. Делать вид, что его нет, просто глупо.
«Роковое влечение» (1987)
АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ
В молодости сценарист Брюс Джоэл Рубин серьезно увлекался метафизическими вопросами, экспериментировал с ЛСД и много путешествовал по миру ради «духовных поисков» — он побывал в Турции, Греции, Тибете, Таиланде, Индии и Афганистане, а после возвращения в США решил реализовать себя в киноиндустрии как сценарист. В 1980 году ему приснился кошмарный сон, который он описал следующим образом:
Я нахожусь поздно ночью в метро и путешествую по недрам Нью-Йорка. В поезде очень мало людей. Меня охватывает чувство ужасающего одиночества. Поезд подъезжает к станции, и я выхожу. Платформа совершенно пуста. Я иду к ближайшему выходу и обнаруживаю, что двери заперты. Пока я иду к другому концу платформы, меня накрывает полная безысходность. К моему ужасу, другой выход тоже скован цепями. Я оказался в ловушке и чувствую себя обреченным. Я знаю наверняка, что больше никогда не увижу дневного света. Моя единственная надежда — спрыгнуть на рельсы и войти в туннель, во тьму. Оттуда я могу двигаться только вниз. Я уже знаю, что следующая остановка на моём пути — ад. Отчасти это произошло из-за моего собственного страха и отчаяния, потому что в моей жизни, казалось, ничего не получалось. В Иллинойсе мне казалось, что моя история полностью испарилась. Моя история была такой: «У тебя нет истории». Нет друзей. Нет работы. Жена поддерживает семью. В общем, на мой взгляд, история закончилась. Я мог бы отказаться от своих целей в кино и вести другой образ жизни … Моя история была бы такой: «Хорошо, ты пытался». Вместо этого я проснулся от своего сна о метро и сказал: «Это отличное начало для фильма». Затем я попытался написать, как выбраться из ада…»
Мануал по выходу из преисподней обрел форму сценария к мистическому триллеру «Лестница Иакова». Его сюжет рассказывал мрачную историю ветерана вьетнамской войны Джейкоба Сингера, который работает простым нью-йоркским почтальоном и мучается от жутких видений, сводящих его с ума и погружающих в пучину паранойи. Джейкоб полагает, что виной всему химическое оружие, которое правительство применяло на войне, но причины оказываются гораздо более мрачными и далекими от его самых страшных подозрений. Рубин пытался продать свой сценарий нескольким крупным кинокомпаниям, но Томас Хендерсон Маунт, на тот момент президент студии Universal, отверг предложение Рубина, заявив, что «сюжет хорош, но он явно не для его студии». Другие компании следовали его примеру, не желая вкладывать деньги в «слишком метафизический для Голливуда проект», хотя интерес к этой истории проявляли именитые постановщики вроде Ридли Скотта, Майкла Эптеда и Сидни Люмета. Но после того, как в 1986 году на экранах кинотеатров появился фильм Уэса Крейвена «Смертельный друг», снятый по сценарию Рубина, в Paramount наконец обратили внимание на скрипт «Лестницы Иакова». Правда, от дальнейшей работы над «Лестницей» в Paramount отказались, не захотев связываться с затрагиваемой в картине темой вьетнамской войны и своеобразным финалом. В итоге сценарий перекочевал на знаменитую независимую студию Carolco, которая выделила на постановку 25 миллионов долларов, назначила режиссером Эдриана Лайна и предоставила ему полную творческую свободу.
После «9 ½ недель» и «Рокового влечения» желание Эдриана Лайна шагнуть на территорию мистического триллера для многих оказалось большой неожиданностью. Однако режиссер, описав сценарий как один из лучших скриптов, которые он когда-либо читал, настолько впечатлился, что даже отказался от работы над «Кострами тщеславия» (1990). Для подготовки к съемкам Лайн пересмотрел огромное количество документальных фильмов о Вьетнамской войне и перечитал кучу статей о клинической смерти. Впрочем, других людей, не желавших воплощать историю Рубина в жизнь, он оправдывал:
После «9 ½ недель» и «Рокового влечения» желание Эдриана Лайна шагнуть на территорию мистического триллера для многих оказалось большой неожиданностью. Однако режиссер, описав сценарий как один из лучших скриптов, которые он когда-либо читал, настолько впечатлился, что даже отказался от работы над «Кострами тщеславия» (1990). Для подготовки к съемкам Лайн пересмотрел огромное количество документальных фильмов о Вьетнамской войне и перечитал кучу статей о клинической смерти. Впрочем, других людей, не желавших воплощать историю Рубина в жизнь, он оправдывал:
Я понимаю, почему люди так долго отказывались от съемок. Сценарий читается как роман, и он очень пугающий, поскольку крайне описателен. Брюс создал очень буквальные видения Ада и Рая, которые я не знал, как отобразить. Как бы вы изобразили в кадре персонажа с рогами?
На главную роль выбрали Тима Роббинса, хотя по иронии сыграть Джейкоба должен был Том Хэнкс, в итоге исполнивший главную роль в «Кострах тщеславия», ставить которые отказался Лайн. Как и для режиссера, работа над мистическим триллером была для Роббинса новым опытом, и он признавался, что очень любил сниматься в комедиях, но при этом не сомневался, что и работа в абсолютно другом направлении окажется ему по силам. Рассказывая столь депрессивную историю, Эдриан Лайн не побоялся, что спойлер к картине будет заключен уже в самом названии (словосочетание «Лестница Иакова» — это библейский термин, обозначающий лестницу из сна патриарха Иакова, соединяющую Небо и Землю), и наполнил фильм множеством аллюзий и метафор, в большинстве своем имеющим религиозное значение. Например, имя главного героя на английском языке обозначает Иакова, его подруга Джезабель (Элизабет Пенья) — не кто иная, как Иезавель, а имя сына Джейкоба, Гейба (Гэбриела) — прямая отсылка к архангелу Гавриилу.
Но мистический триллер не был бы триллером, если бы авторы не уделяли должное внимание жуткой атмосфере и устрашающим элементам. Творчество Эдриана Лайна доказывает, что его рекламный опыт научил постановщика абсолютно точно подбирать экранные образы, дабы лучше воздействовать на зрительское восприятие. Помимо обладания визионерскими талантами, Лайн является хорошим психологом и знает, с помощью каких экранных средств можно добиться наилучшей передачи чувств и эмоций персонажей. Для того, чтобы продемонстрировать параноидальный мир жутких галлюцинаций Джейкоба, Лайн использовал не только идею о том, что ад для человека — это переживание худших страхов в его жизни, но и создал множество действительно пугающих образов, многие из которых были навеяны творчеством художника Фрэнсиса Бэкона. По поводу визуализаций кошмаров Джейкоба Лайну пришлось пободаться с Рубином, дабы убедить его в необходимости использовать собственное видение. Поскольку сценарист придерживался классического представления о Рае и Аде, то Лайну оно казалось недостаточно пугающим, и он в итоге склонил Рубина к мнению, что в этих моментах необходим более жесткий и шоковый для зрителя эффект. В итоге в качестве новых источников вдохновения было использовано творчество легендарного Ханса Руди Гигера, фотографов-маргиналов Дианы Арбус и Джоэла-Питера Уиткина, а также короткометражный мультипликационный фильм братьев Куэй «Улица крокодилов» (1986).
Наиболее впечатляющими выглядели эпизоды в военном госпитале, когда санитары везли Джейкоба на каталке по полу, усеянному разорванной человеческой плотью, а также сам дизайн некоторых монстров. Для того чтобы эти сцены были особенно запоминающимися, Лайн придумал интересный спецэффект, который моментально стали заимствовать создатели фильмов ужасов. Режиссер попросил актеров, играющих монстров, ритмично покачивать головой, а сам процесс был запечатлен в замедленной съемке. Когда же отснятые кадры воспроизводились с обычной скоростью, возникало крайне своеобразное «дерганое» движение объекта, напоминающее некий чудовищный припадок.
Что касается самого главного сюрприза, финального «финта», широко распространенного в современном кинематографе (и который быстро раскусят искушенные зрители), то здесь Рубин и Лайн вовсе не были первопроходцами. Впервые в искусстве подобный ход предпринял писатель Амброз Бирс, шокировавший читателей финалом рассказа «Случай на мосту через совиный ручей», перевернувшем все представления о происходивших ранее событиях — создатели «Лестницы Иакова» даже не скрывали, что это произведение было для них одним из основных источников вдохновения. В кино таким «пионером» оказался очень эффектный и гипнотический сюрреалистический кошмар под названием «Карнавал душ», снятый в 1962 году режиссером Херком Харви. Любопытно, что в 1998 г. под продюсерским началом Уэса Крейвена был снят весьма скверный ремейк «Карнавала душ», но на этот раз все идеи и фишки беззастенчиво «заимствовались» создателями уже у «Лестницы Иакова».
Как это часто происходит со многими фильмами, которым суждено стать впоследствии культовыми, в момент выхода картину ждал довольно холодный прием как у американских критиков, так и у публики. Рецензии были вялыми, как и сами сборы, которые лишь покрыли «под ноль» затраченные на производство фильма 25 миллионов долларов. Но, аналогично истории с фильмом «9 ½ недель», творчество Эдриана Лайна оценили во Франции. «Лестница Иакова» была удостоена приза критики, зрительских симпатий и гран-при на XIX фестивале фантастических фильмов в Авориазе. Пресловутый прием с «дергаными» персонажами настолько понравился другим кинематографистам, что сейчас сложно перечислить все фильмы, в которых он был использован. Среди наиболее известных лент: «Шоссе в никуда» Дэвида Линча, ремейки «Звонка» и «Ужаса Амитивилля», «Дом ночных призраков», «Зеркала» и многие другие. Но больше всего за создание «Лестницы Иакова» съемочной группе благодарны геймеры, поскольку фильм является одним из главных произведений, вдохновивших создателей серии легендарных видеоигр Silent Hill и Sanitarium. Несмотря на то, что сюжеты этих игр никак не связаны с событиями «Лестницы Иакова», в них полно цитат и прямых отсылок к фильму, что являются данью уважения со стороны разработчиков.
Но мистический триллер не был бы триллером, если бы авторы не уделяли должное внимание жуткой атмосфере и устрашающим элементам. Творчество Эдриана Лайна доказывает, что его рекламный опыт научил постановщика абсолютно точно подбирать экранные образы, дабы лучше воздействовать на зрительское восприятие. Помимо обладания визионерскими талантами, Лайн является хорошим психологом и знает, с помощью каких экранных средств можно добиться наилучшей передачи чувств и эмоций персонажей. Для того, чтобы продемонстрировать параноидальный мир жутких галлюцинаций Джейкоба, Лайн использовал не только идею о том, что ад для человека — это переживание худших страхов в его жизни, но и создал множество действительно пугающих образов, многие из которых были навеяны творчеством художника Фрэнсиса Бэкона. По поводу визуализаций кошмаров Джейкоба Лайну пришлось пободаться с Рубином, дабы убедить его в необходимости использовать собственное видение. Поскольку сценарист придерживался классического представления о Рае и Аде, то Лайну оно казалось недостаточно пугающим, и он в итоге склонил Рубина к мнению, что в этих моментах необходим более жесткий и шоковый для зрителя эффект. В итоге в качестве новых источников вдохновения было использовано творчество легендарного Ханса Руди Гигера, фотографов-маргиналов Дианы Арбус и Джоэла-Питера Уиткина, а также короткометражный мультипликационный фильм братьев Куэй «Улица крокодилов» (1986).
Наиболее впечатляющими выглядели эпизоды в военном госпитале, когда санитары везли Джейкоба на каталке по полу, усеянному разорванной человеческой плотью, а также сам дизайн некоторых монстров. Для того чтобы эти сцены были особенно запоминающимися, Лайн придумал интересный спецэффект, который моментально стали заимствовать создатели фильмов ужасов. Режиссер попросил актеров, играющих монстров, ритмично покачивать головой, а сам процесс был запечатлен в замедленной съемке. Когда же отснятые кадры воспроизводились с обычной скоростью, возникало крайне своеобразное «дерганое» движение объекта, напоминающее некий чудовищный припадок.
Что касается самого главного сюрприза, финального «финта», широко распространенного в современном кинематографе (и который быстро раскусят искушенные зрители), то здесь Рубин и Лайн вовсе не были первопроходцами. Впервые в искусстве подобный ход предпринял писатель Амброз Бирс, шокировавший читателей финалом рассказа «Случай на мосту через совиный ручей», перевернувшем все представления о происходивших ранее событиях — создатели «Лестницы Иакова» даже не скрывали, что это произведение было для них одним из основных источников вдохновения. В кино таким «пионером» оказался очень эффектный и гипнотический сюрреалистический кошмар под названием «Карнавал душ», снятый в 1962 году режиссером Херком Харви. Любопытно, что в 1998 г. под продюсерским началом Уэса Крейвена был снят весьма скверный ремейк «Карнавала душ», но на этот раз все идеи и фишки беззастенчиво «заимствовались» создателями уже у «Лестницы Иакова».
Как это часто происходит со многими фильмами, которым суждено стать впоследствии культовыми, в момент выхода картину ждал довольно холодный прием как у американских критиков, так и у публики. Рецензии были вялыми, как и сами сборы, которые лишь покрыли «под ноль» затраченные на производство фильма 25 миллионов долларов. Но, аналогично истории с фильмом «9 ½ недель», творчество Эдриана Лайна оценили во Франции. «Лестница Иакова» была удостоена приза критики, зрительских симпатий и гран-при на XIX фестивале фантастических фильмов в Авориазе. Пресловутый прием с «дергаными» персонажами настолько понравился другим кинематографистам, что сейчас сложно перечислить все фильмы, в которых он был использован. Среди наиболее известных лент: «Шоссе в никуда» Дэвида Линча, ремейки «Звонка» и «Ужаса Амитивилля», «Дом ночных призраков», «Зеркала» и многие другие. Но больше всего за создание «Лестницы Иакова» съемочной группе благодарны геймеры, поскольку фильм является одним из главных произведений, вдохновивших создателей серии легендарных видеоигр Silent Hill и Sanitarium. Несмотря на то, что сюжеты этих игр никак не связаны с событиями «Лестницы Иакова», в них полно цитат и прямых отсылок к фильму, что являются данью уважения со стороны разработчиков.
«Лестница Иакова» (1990)
КРУШЕНИЕ МЕЧТЫ
С приходом 90-х годов Лайн вернулся к своим излюбленным сюжетам — исследованию различных сторон сексуальной одержимости. После феноменального успеха «Красотки» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром Лайн решил сказать свое слово на тему «любовь за деньги». Сценаристка Эми Холден Джонс адаптировала для кино роман Джека Энгельхарда «Непристойное предложение» (1988), которым Лайн заинтересовался. История рассказывала о молодой влюбленной паре, архитекторе Дэвиде и риэлторе Дайан, которые остро нуждаются в деньгах и отправляются в Лас-Вегас в надежде на крупный выигрыш. Там они знакомятся с немолодым, но привлекательным и интеллигентным миллиардером Джоном Гейджем. Он делает им то самое «непристойное предложение»: миллион долларов за ночь с Дайан, что поначалу кажется им очень соблазнительным, но в дальнейшем разрушает их счастливую семейную жизнь.
Главную женскую роль в фильме наконец получила Деми Мур, которая пыталась пробиться в фильмы Лайна еще с начала 80-х годов, но каждый раз ее обходили соперницы. Что касается мужских персонажей, то их воплотили в жизни такие звезды, как Вуди Харрельсон (Дэвид) и Роберт Редфорд (Джон Гейдж). Сам фильм сложно назвать серьезной вехой в карьере Лайна — это скорее, легкая передышка, пускай и снятая достаточно качественно. Однако, несмотря на приятный визуал, фирменную лайновскую чувственность и хорошую актерскую игру, «Непристойное предложение» критики разругали. Если прежним картинам Лайна удавалось избежать позорной антипремии «Золотая малина», то на сей раз «Непристойное предложение» стало ее триумфатором, завоевав «ягоду» в категориях «худший фильм», «худший сценарий» и «худшая мужская роль второго плана», плюс еще четыре номинации. С этим можно поспорить: кино хоть и не претендует на звание шедевра, но в рамках жанра романтической мелодрамы оно работает исправно, история рассказана с приятной лирической интонацией, а актеры работают далеко не так плохо, как кажется злопыхателям. Простой зритель, который шел в кинотеатры на красивую лавстори и сполна ее получил, сделал свой выбор долларом — в мировом прокате «Непристойное предложение» собрало свыше 260 миллионов долларов. Однако гораздо большего внимания заслуживает другой проект 90-х под режиссерским руководством Эдриана Лайна — экранизация «романа его мечты», «Лолиты» Владимира Набокова.
Когда со временем полемика вокруг скандального романа улеглась, и о нем можно было вполне открыто говорить, встал вопрос о переносе книги на большой экран, что тоже оказалось равносильно подвигу. И хотя «Лолита» была одним из самых сложных для киноадаптации литературных произведений, причем не только из-за острой и неудобной темы, но и благодаря объемному и витиеватому художественному построению, в 1962 режиссер Стэнли Кубрик все же решил рискнуть и попробовать перевести ее на язык кино. Владимир Набоков даже сам написал сценарий, впрочем, сильно отличающийся от его собственной книги. Конечно, нравы эпохи и цензурные рамки сказали свое слово: авторам киноверсии пришлось многое изменить, в том числе и набоковский сценарий (о написании которого он потом сожалел, утверждая, что потратил кучу времени впустую), а возраст героини увеличить с 12 до 14 лет. Результат получился своеобразным: хотя критикам фильм понравился и был удостоен номинации на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий и четырех номинаций на «Золотой Глобус», оригинальную «Лолиту» он напоминал мало. Кубриковская картина растеряла те щемящие и трагические ноты, которые отчетливо звучали почти в каждой странице, зато стала выглядеть как ностальгическая комедийная ретро-мелодрама о шестидесятниках. Прошло 35 лет, и рассказать историю ближе к тексту осмелился настоящий фанат этой книги — Эдриан Лайн.
Несмотря на то, что с 1960-х годов цензурные рамки существенно расширились, а столь скандальный роман давно перестали считать вульгарным и развратным, на пути постановщика к реализации его мечты продолжали стоять нравственные препятствия. Понимая, что высокобюджетный проект курируется, прежде всего, продюсерами, для работы был необходим сценарий, который бы устроил студийных боссов. Категорический отказ запускать скрипт в производство получили такие известные драматурги, как Джеймс Дирден, Гарольд Пинтер и Дэвид Мэмет. Создать наиболее «пристойный» сценарий (в смысле такой, который понравился бы и студии, и цензорам) был призван журналист Стивен Шифф, писавший для солидных изданий вроде The New Yorker и Vanity Fair. Проба пера в сценарном мастерстве была для Шиффа дебютом, но как раз его вариант в итоге оказался подходящим для воплощения. Пускай сложная, витиеватая буква романа и его многослойная композиция пострадали, сценарий картины очень удачно трактовал произведение, немного изменив взгляд на самого Гумберта, чья перверсия как бы взята в кавычки. Здесь, на экране, он выглядит не извращенцем-любителем маленьких девочек, а заложником давней романтической трагедии, когда в юности он потерял любовь своей жизни и многие годы спустя встретил ее вновь, но в ином обличье. Но жизнь диктует свои правила, и желание поддаться нахлынувшим чувствам обернется еще большей драмой, которая сломает жизнь всем участникам этой болезненной и щемящей любовной истории.
Главной трудностью кастинга был выбор актрисы на ведущую роль. Кажется, агенты по подбору актеров пересмотрели всех подходящих по типажу голливудских старлеток: среди 2500 кандидаток, проходивших пробы, были все звезды молодежного кино вроде Кристины Риччи, Дженнифер Лав Хьюитт, Клер Дэйнс и Мелиссы Джоан Харт, но ни одна из них не соответствовала понятиям Лайна об образе Долорес Гейз. Кого он хотел видеть в своей картине, так это Натали Портман, но та наотрез отказалась связываться со столь провокационным материалом, в котором вдобавок нужно было «целоваться со стариком». Однажды Лайну на глаза попалась скромная на вид девчушка по имени Доминик Суэйн, которая не прошла пробы на роль Клаудии в «Интервью с вампиром», и он сразу понял — перед ним его Лолита. Режиссер вспоминал:
Главную женскую роль в фильме наконец получила Деми Мур, которая пыталась пробиться в фильмы Лайна еще с начала 80-х годов, но каждый раз ее обходили соперницы. Что касается мужских персонажей, то их воплотили в жизни такие звезды, как Вуди Харрельсон (Дэвид) и Роберт Редфорд (Джон Гейдж). Сам фильм сложно назвать серьезной вехой в карьере Лайна — это скорее, легкая передышка, пускай и снятая достаточно качественно. Однако, несмотря на приятный визуал, фирменную лайновскую чувственность и хорошую актерскую игру, «Непристойное предложение» критики разругали. Если прежним картинам Лайна удавалось избежать позорной антипремии «Золотая малина», то на сей раз «Непристойное предложение» стало ее триумфатором, завоевав «ягоду» в категориях «худший фильм», «худший сценарий» и «худшая мужская роль второго плана», плюс еще четыре номинации. С этим можно поспорить: кино хоть и не претендует на звание шедевра, но в рамках жанра романтической мелодрамы оно работает исправно, история рассказана с приятной лирической интонацией, а актеры работают далеко не так плохо, как кажется злопыхателям. Простой зритель, который шел в кинотеатры на красивую лавстори и сполна ее получил, сделал свой выбор долларом — в мировом прокате «Непристойное предложение» собрало свыше 260 миллионов долларов. Однако гораздо большего внимания заслуживает другой проект 90-х под режиссерским руководством Эдриана Лайна — экранизация «романа его мечты», «Лолиты» Владимира Набокова.
Когда со временем полемика вокруг скандального романа улеглась, и о нем можно было вполне открыто говорить, встал вопрос о переносе книги на большой экран, что тоже оказалось равносильно подвигу. И хотя «Лолита» была одним из самых сложных для киноадаптации литературных произведений, причем не только из-за острой и неудобной темы, но и благодаря объемному и витиеватому художественному построению, в 1962 режиссер Стэнли Кубрик все же решил рискнуть и попробовать перевести ее на язык кино. Владимир Набоков даже сам написал сценарий, впрочем, сильно отличающийся от его собственной книги. Конечно, нравы эпохи и цензурные рамки сказали свое слово: авторам киноверсии пришлось многое изменить, в том числе и набоковский сценарий (о написании которого он потом сожалел, утверждая, что потратил кучу времени впустую), а возраст героини увеличить с 12 до 14 лет. Результат получился своеобразным: хотя критикам фильм понравился и был удостоен номинации на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий и четырех номинаций на «Золотой Глобус», оригинальную «Лолиту» он напоминал мало. Кубриковская картина растеряла те щемящие и трагические ноты, которые отчетливо звучали почти в каждой странице, зато стала выглядеть как ностальгическая комедийная ретро-мелодрама о шестидесятниках. Прошло 35 лет, и рассказать историю ближе к тексту осмелился настоящий фанат этой книги — Эдриан Лайн.
Несмотря на то, что с 1960-х годов цензурные рамки существенно расширились, а столь скандальный роман давно перестали считать вульгарным и развратным, на пути постановщика к реализации его мечты продолжали стоять нравственные препятствия. Понимая, что высокобюджетный проект курируется, прежде всего, продюсерами, для работы был необходим сценарий, который бы устроил студийных боссов. Категорический отказ запускать скрипт в производство получили такие известные драматурги, как Джеймс Дирден, Гарольд Пинтер и Дэвид Мэмет. Создать наиболее «пристойный» сценарий (в смысле такой, который понравился бы и студии, и цензорам) был призван журналист Стивен Шифф, писавший для солидных изданий вроде The New Yorker и Vanity Fair. Проба пера в сценарном мастерстве была для Шиффа дебютом, но как раз его вариант в итоге оказался подходящим для воплощения. Пускай сложная, витиеватая буква романа и его многослойная композиция пострадали, сценарий картины очень удачно трактовал произведение, немного изменив взгляд на самого Гумберта, чья перверсия как бы взята в кавычки. Здесь, на экране, он выглядит не извращенцем-любителем маленьких девочек, а заложником давней романтической трагедии, когда в юности он потерял любовь своей жизни и многие годы спустя встретил ее вновь, но в ином обличье. Но жизнь диктует свои правила, и желание поддаться нахлынувшим чувствам обернется еще большей драмой, которая сломает жизнь всем участникам этой болезненной и щемящей любовной истории.
Главной трудностью кастинга был выбор актрисы на ведущую роль. Кажется, агенты по подбору актеров пересмотрели всех подходящих по типажу голливудских старлеток: среди 2500 кандидаток, проходивших пробы, были все звезды молодежного кино вроде Кристины Риччи, Дженнифер Лав Хьюитт, Клер Дэйнс и Мелиссы Джоан Харт, но ни одна из них не соответствовала понятиям Лайна об образе Долорес Гейз. Кого он хотел видеть в своей картине, так это Натали Портман, но та наотрез отказалась связываться со столь провокационным материалом, в котором вдобавок нужно было «целоваться со стариком». Однажды Лайну на глаза попалась скромная на вид девчушка по имени Доминик Суэйн, которая не прошла пробы на роль Клаудии в «Интервью с вампиром», и он сразу понял — перед ним его Лолита. Режиссер вспоминал:
Для меня важно было найти девочку, которая одной ногой стояла бы в детстве, а другой — во взрослой жизни. Именно такой и была Доминик, когда я впервые ее встретил. Тогда ей было четырнадцать лет. В начале романа Лолите почти тринадцать, в конце — восемнадцать, так что мне надо было найти кого-нибудь, кто удовлетворял бы всем требованиям. Набоков писал о тонких руках нимфеток — у Доминик именно такие руки. Мне кажется, что в фильме есть сцены, где она выглядит совсем девочкой. Доминик никогда не снималась до «Лолиты». Я устроил ей пробы вместе с Джереми Айронсом — и мне показалось, что они хорошо выглядят вместе. Важно, что Доминик может быть смешной, что у нее есть чувство юмора. То, как она выглядит на экране, не идет вразрез с моим представлением о Лолите.
Самого Гумберта мог сыграть Дастин Хоффман, но график съемок не позволил ему выкроить время на работу с Эдрианом Лайном, а постановщик лично отверг кандидатуры Уоррена Битти, Энтони Хопкинса и Хью Гранта. Странно, что эту роль сразу не предложили великолепному английскому актеру, обладателю «Оскара» Джереми Айронсу, который давно закрепил за собой образ интеллигентного и порочного аристократа в картинах вроде «Ущерба» и «Изнанки судьбы». Помимо отличного кастинга у Лайна оказалась на высоте и визуальная сторона, которая была столь же важна, как и тонкий сценарий, и грамотная режиссура, и безупречная актерская игра. За камерой находился уже работавший с режиссером над «Роковым влечением» и «Непристойным предложением» оператор Ховард Этертон, который создал картинку, практически полностью визуализирующую набоковский слог. Камера словно становится глазами главного героя, она будто ласкает Лолиту, мягко фокусируясь на отдельных объектах — ее коленке, царапине на теле, складках на одежде, легком прикосновении руки. Режиссер очень тонко чувствует, как Гумберт подавляет в себе свои губительные страсти и постыдные желания, мастерски передавая это при помощи оператора и искусства мизансцены. Благодаря врожденной деликатности Лайна наиболее интимные моменты подаются очень нежно, сдержанно, без грамма пошлости и грубости, переплавляя состояние легкого душевного томления в ощущение груза психологической пытки и самой настоящей муки. Когда Лайн рассказывал о впечатлениях после прочтения романа, он говорил, что, держа книгу в руках, он уже видел, где поставить камеру, как построить ту или иную сцену. Любителям «клубнички», разумеется, ловить было нечего. Фанаты режиссера и просто знатоки его фильмов прекрасно помнят, что Лайн никогда не переходил черту, отделяющую тонкий эротизм от вульгарного софт-порно. Самым важным в экранизации «Лолиты» для него было отдать дань бесконечного уважения оригиналу.
Режиссер вообще делал все возможное, чтобы превратить свое детище в максимально деликатное произведение, но это не помогло самой картине. Изначальная, почти пятичасовая режиссерская версия была сокращена чуть ли не вдвое. Во всех сценах интимного характера исполнительницу главной роли Доминик Суэйн подменяла совершеннолетняя дублерша, а в эпизодах, подразумевающих телесный контакт юной актрисы с Джереми Айронсом, подкладывалась подушка. Но в 90-е годы по США прокатилась серия скандалов, связанных с педофилией и сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних, из-за чего Конгресс в 1996 году принял Акт о предотвращении детской порнографии. Под запрет попали любые сцены и секс-изображения, где присутствовали «люди, похожие на детей, даже если они таковыми не являются». Масла в огонь подлило и загадочное убийство шестилетней победительницы детских конкурсов красоты Джонбенет Рэмси в конце того же года. Как писал Джон Блэйдс в газете Chicago Tribune:
Режиссер вообще делал все возможное, чтобы превратить свое детище в максимально деликатное произведение, но это не помогло самой картине. Изначальная, почти пятичасовая режиссерская версия была сокращена чуть ли не вдвое. Во всех сценах интимного характера исполнительницу главной роли Доминик Суэйн подменяла совершеннолетняя дублерша, а в эпизодах, подразумевающих телесный контакт юной актрисы с Джереми Айронсом, подкладывалась подушка. Но в 90-е годы по США прокатилась серия скандалов, связанных с педофилией и сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних, из-за чего Конгресс в 1996 году принял Акт о предотвращении детской порнографии. Под запрет попали любые сцены и секс-изображения, где присутствовали «люди, похожие на детей, даже если они таковыми не являются». Масла в огонь подлило и загадочное убийство шестилетней победительницы детских конкурсов красоты Джонбенет Рэмси в конце того же года. Как писал Джон Блэйдс в газете Chicago Tribune:
Наверное, они выбрали неподходящий момент для экранизации книги о педофилии, даже такой извращенно смешной и чувственной, как роман «Лолита».
Нужно ли говорить, что ни одна из крупных студий прокатывать картину не захотела. От нее наотрез отказались Warner Bros, Sony, Universal, Paramount и 20th Century Fox, а потому фильм отправили лишь в европейский прокат (в том числе и российский), где она прошла довольно вяло. В конце концов она появилась на кабельном канале Showtime, а затем попала в ограниченный прокат США усилиями студии The Samuel Goldwyn Company. В коммерческом плане «Лолита» оказалась настоящей финансовой катастрофой: сборы от картины составили чуть больше миллиона долларов при бюджете свыше 60-ти, а американские критики в большинстве своем отнеслись к ней скептически. Фильм похвалили в New York Times, сказав, что это «сама утонченность», а также он удостоился теплых слов от сына писателя, Дмитрия Набокова. Сравнивая два фильма в интервью, он делает однозначный выбор в пользу «Лолиты» Лайна:
Должен откровенно вам сказать, что считаю версию Эдриана Лайна гораздо более близкой к оригиналу. Отец мой, который щедро хвалил других и не любил критиковать чужую работу, хорошо говорил о первой кинематографической «Лолите», об ее чудных актерах — Джеймсе Мэйсоне, Шелли Уинтерс, Питере Селлерсе, Сью Лайон. Но сказал при этом, что чувствует себя, как пациент, которого везут в карете милосердия, лежащего и бессильного переменить пейзаж, который мелькает перед его глазами. Почему? Потому что Кубрик, после того, как принял версию скрипта, как предполагал договор с отцом, к сожалению, почти все переменил. В данном случае, Стивен Шифф написал чудный скрипт, который соответствует духу книги. Эдриан Лайн, который также снимал фильмы другого рода — «Девять с половиной недель», «Роковое влечение», которые знакомы и русскому зрителю, — понял, что не все фильмы нужно делать в том же духе. Он не только хороший читатель, в том числе, книг моего отца, он кроме этого имеет определенный и совершенно особенный талант перевода на кинематографический язык тонкостей, нюансов, юмора, поэзии и даже стиля моего отца, что нелегкое дело. Я думаю, что моему отцу доставило бы большое удовольствие увидеть верность, с которой Лайн перевел на экран все нюансы и юмор, и образы «Лолиты».
В самом деле, сложно сказать, чья судьба сложилась трагичнее — Долорес Гейз или «Лолиты» Лайна. Режиссер определенно снял одну из лучших лент в своей биографии, а Джереми Айронс вполне мог номинироваться на «Оскар» за гениально воплощенный трагический образ Гумберта, но никаких призов ни постановщик, ни актеры не получили. Что же касается исполнительницы главной роли, Доминик Суэйн, то она, как и Сью Лайон у Кубрика, звездой кинематографа не стала. Мощный старт у Эдриана Лайна в «Лолите» и у Джона Ву в «Без лица» так и остался стартом: девушка увлеклась алкоголем и наркотиками, потеряла шарм, а с ним и интерес со стороны голливудских студий. В настоящее время она взялась за ум и без работы не сидит, но ее удел — это трэш-поделки в духе «Нацистов в центре Земли» и прочие малобюджетники, снятые для онлайн-платформ. Видимо, судьба ее персонажа оказалась для Доминик в какой-то степени пророческой, поскольку охарактеризовать актрису сейчас лучше всего сможет единственная фраза из книги: «От нее осталось лишь легчайшее фиалковое веяние, листопадное эхо той нимфетки…»
«Лолита» (1997)
ПЕРЕФРАЗИРУЯ ШАБРОЛЯ
Огромные сложности при производстве «Лолиты» и неоцененность труда в итоге сильно вымотали режиссера. В течение пяти лет он не снимал новых картин, но с приходом нового тысячелетия решил поклониться творчеству одного из любимых режиссеров, Клода Шаброля, а именно — снять ремейк его мелодрамы «Неверная жена» (1968). И вновь Лайн показал себя выдающимся мастером, поставив не просто еще один достойный проект, но прежде всего очень удачный римейк, поскольку его версия «Неверной» по всем параметрам отличается от оригинального фильма Шаброля и кажется абсолютно самобытной.
Картина 1968 года рассказывала о респектабельной супружеской паре, Шарле и Элен, которые живут в роскошном загородном доме и воспитывают сына. Однако вскоре Шарлю начинает казаться, что супруга ему изменяет, что в итоге доводит его до паранойи и толкает на преступление. Картину французского постановщика от большинства мелодрам на тему адюльтера отличал подход — Шаброль строил действие в форме триллера, основывая историю измены Элен на постоянных недомолвках и домыслах. Не показывая измену напрямую и оставляя ее за кадром, режиссер сосредотачивался на переживаниях исключительно главного героя, что выглядело весьма интересным приемом, однако сами персонажи вели себя слишком сухо и холодно, на грани отстраненности. Сценарий ремейка, адаптированный двукратным лауреатом «Оскара» Элвином Сарджентом («Обыкновенные люди», «Джулия») и Уильямом Бройлесом-мл («Аполлон-13». «Изгой»), предпочел не заигрывать со зрителем на тему «была измена или нет», а начал исследовать масштабы семейной трагедии, которую влечет за собой предательство одного из супругов. Главными героями американской «Неверной» стали супруги Самнер, Конни и Эдвард, воспитывающие сына в уютном доме в Уэстчестере. Как-то раз, во время поездки в Нью-Йорк, Конни знакомится с молодым и привлекательным книготорговцем, французом Полем, и понимает, что теряет от него голову. Исполнитель роли Эдварда, Ричард Гир, и режиссер Эдриан Лайн говорили, что поначалу боссы студии 20th Century Fox очень хотели, чтобы Конни вызывала зрительское сочувствие и потому предложили изобразить супругов Самнер парой, испытывающей сексуальные проблемы. И Гир, и Лайн были против такого подхода, особенно противился ему режиссер, поскольку считал, что наличие повода для измены напрочь лишит сюжет какой-либо драмы:
Картина 1968 года рассказывала о респектабельной супружеской паре, Шарле и Элен, которые живут в роскошном загородном доме и воспитывают сына. Однако вскоре Шарлю начинает казаться, что супруга ему изменяет, что в итоге доводит его до паранойи и толкает на преступление. Картину французского постановщика от большинства мелодрам на тему адюльтера отличал подход — Шаброль строил действие в форме триллера, основывая историю измены Элен на постоянных недомолвках и домыслах. Не показывая измену напрямую и оставляя ее за кадром, режиссер сосредотачивался на переживаниях исключительно главного героя, что выглядело весьма интересным приемом, однако сами персонажи вели себя слишком сухо и холодно, на грани отстраненности. Сценарий ремейка, адаптированный двукратным лауреатом «Оскара» Элвином Сарджентом («Обыкновенные люди», «Джулия») и Уильямом Бройлесом-мл («Аполлон-13». «Изгой»), предпочел не заигрывать со зрителем на тему «была измена или нет», а начал исследовать масштабы семейной трагедии, которую влечет за собой предательство одного из супругов. Главными героями американской «Неверной» стали супруги Самнер, Конни и Эдвард, воспитывающие сына в уютном доме в Уэстчестере. Как-то раз, во время поездки в Нью-Йорк, Конни знакомится с молодым и привлекательным книготорговцем, французом Полем, и понимает, что теряет от него голову. Исполнитель роли Эдварда, Ричард Гир, и режиссер Эдриан Лайн говорили, что поначалу боссы студии 20th Century Fox очень хотели, чтобы Конни вызывала зрительское сочувствие и потому предложили изобразить супругов Самнер парой, испытывающей сексуальные проблемы. И Гир, и Лайн были против такого подхода, особенно противился ему режиссер, поскольку считал, что наличие повода для измены напрочь лишит сюжет какой-либо драмы:
Я хотел показать пару совершенно счастливых людей. Мне нравилась идея абсолютно произвольного характера неверности.
Для съемок фильма Лайн привлек людей, с которыми уже работал — оператора Питера Бижу («9 ½ недель») и художника Брайана Морриса («Лестница Иакова»). Благодаря им на экране были созданы два противоположных мира — безмятежный уютный пригород с идеальными белыми домиками на берегах живописных прудов и заставленные книгами нью-йоркские богемные апартаменты, провоцирующие на любовные приключения, «как во французских фильмах». Оператор придавал особое значение игре теней, положению полуобнаженных тел, смятым простыням и полумраку, воспроизводя на экране неповторимую атмосферу чувственности пополам с греховностью. Роль Конни Лайн отдал Дайан Лэйн сразу после того, как увидел её в драме Тони Голдуина «Прогулка по Луне», поскольку заметил, что актриса обладает необходимым для роли сочетанием жесткости и мягкой сексуальности. Что касается образа Поля, то, по мнению Лайна, Оливье Мартинес подходил идеально, поскольку казался соблазнительным даже тогда, когда занимался какими-то вполне обыденными вещами — ведь зритель должен прекрасно понимать, почему Конни сразу же решилась на столь опрометчивый шаг. Основные съемки начались в Нью-Йорке 22 марта 2001 года. Лайн стремился использовать максимально естественное освещение, но в то же время хотел сохранить свою фирменную картинку с томными, приглушенными цветами. Для этих целей при помощи специальной техники кадр наполнялся дымом, ну, а поскольку съемочный день порой длился по 18−20 часов, актеры начинали задыхаться. Дайан Лэйн, от которой требовались постоянные физические и эмоциональные силы, купила себе кислородный баллон, чтобы периодически дышать свежим воздухом, а Ричард Гир рассказывал, что на площадке присутствовал врач, следящий за тем, чтобы у членов съемочной группы не развилась бронхолегочная инфекция.
Поскольку обильные любовные сцены были очень важны для сюжета, Лайн подходил к съемкам подобных эпизодов максимально требовательно. Для подготовки к первой эротической сцене между Конни и Полем Лайн попросил актеров внимательно просмотреть «Роковое влечение», «Пять легких пьес» и «Последнее танго в Париже». Для изображения неловкости и некоторого стеснения, с которым Конни решается переступить запретную для себя черту, Лайн захотел прибегнуть к методу, которого он придерживался еще на съемках «9 ½ недель» — Дайан Лэйн и Оливье Мартинес не знакомились перед съемками и почти не общались между дублями. Режиссер желал, чтобы узнавание героями друг друга, в том числе в интимном плане, рождалось исключительно перед камерой, и потому та скованность, с которой они взаимодействовали поначалу, казалась в фильме абсолютно естественной и не наигранной.
Несмотря на то, что версия Лайна существенно отличается от оригинальной картины Шаброля, его «Неверная» оказалась фильмом очень европейским по духу и визуальной подаче. Режиссеру удалось добиться воплощения в кадре самой сути порочности опасных связей, создать чувство пьянящей свободы и приятного адреналина, который вырабатывается при осознанном нарушении границ дозволенного. Но в то же время его «Неверная» наглядно доказывает, насколько обманчиво это чувство ложного романтизма и открывшегося «второго дыхания», поскольку однажды непременно настанет момент, когда за все придется заплатить. Превосходно чувствуя как ситуацию, так и персонажей, заодно прекрасно понимая, что конкретно он хочет сказать, Лайн преподносит обычную измену как настоящую семейную трагедию, поэтапно раскрывая ее предательскую суть. С тонкостью опытного психолога он живописует личность, которая не понимает смысл принципа «лучшее — враг хорошего» и не замечает, что лучшее у нее уже есть — неслучайно сам постановщик назвал свою версию «Неверной» «эротическим триллером о языке тела вины».
Дайан Лэйн, которая в ту пору находилась на пике своей карьеры, стопроцентно заслужила свою номинацию на премию «Оскар» — она бесподобно перевоплотилась в женщину, охваченную страстью настолько, что она уже не видит увеличивающейся пропасти между ней и членами ее семьи, постепенно отодвигая их все дальше и дальше. И чем ближе кино идет к финалу, тем сильнее и пронзительнее становятся мизансцены, дополненные потрясающе красивым саундтреком Яна Качмарека, из-за чего невозможно сдерживать слезы во время эпизода у рояля — глубоко драматического момента, переданного одними лишь взглядами измученных супругов. Отказываясь читать мораль или впадать в пафосный мелодраматизм, «Неверная» лишь играет роль предупреждения, напоминания о том, что порой лучше задуматься о последствиях своих действий и понять, будут ли рисковые приключения оправданы. Да, угасающую страсть можно встряхнуть походами на сторону, но предательство никогда не удержит людей вместе. Оно лишь стремительно и безжалостно разрушит все, что было на тот момент выстроено, заставляя одного из партнеров тяжко страдать и увеличивать расстояние между некогда любящими сердцами, сократить которое будет невозможно.
Поскольку обильные любовные сцены были очень важны для сюжета, Лайн подходил к съемкам подобных эпизодов максимально требовательно. Для подготовки к первой эротической сцене между Конни и Полем Лайн попросил актеров внимательно просмотреть «Роковое влечение», «Пять легких пьес» и «Последнее танго в Париже». Для изображения неловкости и некоторого стеснения, с которым Конни решается переступить запретную для себя черту, Лайн захотел прибегнуть к методу, которого он придерживался еще на съемках «9 ½ недель» — Дайан Лэйн и Оливье Мартинес не знакомились перед съемками и почти не общались между дублями. Режиссер желал, чтобы узнавание героями друг друга, в том числе в интимном плане, рождалось исключительно перед камерой, и потому та скованность, с которой они взаимодействовали поначалу, казалась в фильме абсолютно естественной и не наигранной.
Несмотря на то, что версия Лайна существенно отличается от оригинальной картины Шаброля, его «Неверная» оказалась фильмом очень европейским по духу и визуальной подаче. Режиссеру удалось добиться воплощения в кадре самой сути порочности опасных связей, создать чувство пьянящей свободы и приятного адреналина, который вырабатывается при осознанном нарушении границ дозволенного. Но в то же время его «Неверная» наглядно доказывает, насколько обманчиво это чувство ложного романтизма и открывшегося «второго дыхания», поскольку однажды непременно настанет момент, когда за все придется заплатить. Превосходно чувствуя как ситуацию, так и персонажей, заодно прекрасно понимая, что конкретно он хочет сказать, Лайн преподносит обычную измену как настоящую семейную трагедию, поэтапно раскрывая ее предательскую суть. С тонкостью опытного психолога он живописует личность, которая не понимает смысл принципа «лучшее — враг хорошего» и не замечает, что лучшее у нее уже есть — неслучайно сам постановщик назвал свою версию «Неверной» «эротическим триллером о языке тела вины».
Дайан Лэйн, которая в ту пору находилась на пике своей карьеры, стопроцентно заслужила свою номинацию на премию «Оскар» — она бесподобно перевоплотилась в женщину, охваченную страстью настолько, что она уже не видит увеличивающейся пропасти между ней и членами ее семьи, постепенно отодвигая их все дальше и дальше. И чем ближе кино идет к финалу, тем сильнее и пронзительнее становятся мизансцены, дополненные потрясающе красивым саундтреком Яна Качмарека, из-за чего невозможно сдерживать слезы во время эпизода у рояля — глубоко драматического момента, переданного одними лишь взглядами измученных супругов. Отказываясь читать мораль или впадать в пафосный мелодраматизм, «Неверная» лишь играет роль предупреждения, напоминания о том, что порой лучше задуматься о последствиях своих действий и понять, будут ли рисковые приключения оправданы. Да, угасающую страсть можно встряхнуть походами на сторону, но предательство никогда не удержит людей вместе. Оно лишь стремительно и безжалостно разрушит все, что было на тот момент выстроено, заставляя одного из партнеров тяжко страдать и увеличивать расстояние между некогда любящими сердцами, сократить которое будет невозможно.
«Неверная» (2002)
ВОДА, ВОДА, КРУГОМ, КРУГОМ ВОДА
После выхода «Неверной» Эдриан Лайн довольно долго находился в творческом простое. Поначалу он вынашивал кое-какие идеи, вроде экранизации «Юриста» Джона Гришема, киноверсии «Тихой жены» Сьюзен Харрисон с Николь Кидман в главной роли, а также проекта под названием «Тишина» с возможным участием Майкла Дугласа и Холли Берри, однако ни один из них не был реализован. В 2013 году Лайн обратил внимание на роман Патриции Хайсмит «Глубокие воды» (1957), в сюжете которого увидел воплощенную квинтэссенцию своего творчества. В книге шла речь об очередной респектабельной супружеской паре, чья семейная жизнь со стороны кажется идеальной. Вот только в этой идиллии есть одно «но»: супруги живут в так называемых открытых отношениях, спят они отдельно, а Мелинда меняет любовников на глазах мужа, как перчатки. Этот странный союз так и тянулся бы дальше, пока во время вечеринки в бассейне не обнаружили труп одного из случайных ухажеров Мелинды. Лайн был готов заняться режиссурой проекта, а студия Fox 2000 Pictures собиралась обеспечивать финансирование. В итоге вопрос с авторскими правами урегулировался лишь к 2019 году, а в каст-листе появились имена Бена Аффлека, Аны де Армас и Трэйси Леттса. К сожалению, вспыхнувший на съемочной площадке роман между Беном и Аной никак не способствовал улучшению качества исходного материала и не отразился на популярности фильма, поскольку впервые за долгие годы можно было заявить о настоящем творческом провале Эдриана Лайна.
Роман Хайсмит уже был экранизирован во Франции. Конкретно, в 1981 году, под режиссерским руководством Мишеля Девиля, а главные роли в нем исполнили такие мощные актеры, как Изабель Юппер и Жан-Луи Трентиньян. Большим шедевром картина не получилась, но Девиль очень хорошо прочувствовал идейную составляющую романа и понял, как именно преподнести в кадре странные взаимоотношения супругов. Но уже через час после начала просмотра версии Лайна начинает терзать один-единственный вопрос (и вовсе не «кто убил молодого любовника?»): куда пропал режиссер, некогда поставивший «Лестницу Иакова», «Роковое влечение» и «Лолиту»? Преклонный возраст вовсе не оправдание — посмотрите, какое скандальное и запоминающееся «Искушение» выдал Пол Верховен в свои 84. Отдыхая от режиссуры целых 20 лет, Лайн будто растерял за эти годы весь талант тонкого художника-эстета, сочетающего изящный эротизм с чувственностью и объемными психологическими портретами персонажей, поставив в результате жутко водянистое, под стать названию, нудное и пошлое заигрывание с клише эротического триллера в духе 90-х.
«Глубокие воды» чаще напоминают жалкую пародию на «Неверную» и изучают семейный кризис настолько топорно и безвкусно, что диву даешься. Персонажи выписаны чрезмерно отталкивающими, отчего раздражают буквально все присутствующие без исключения (в том числе настырный знакомый семьи, сыгранный драматургом Трэйси Леттсом и обожающий совать нос куда не надо), не позволяя проникнуться хоть к кому-то симпатией и уж тем более переживать за их отношения больше, чем за свои. На чем зиждется брак Вика и Мелинды, особо не изучается, общей фразы в духе «терпит, потому что любит» для внятного объяснения недостаточно, как и для оправдания мотивации героини, якобы совершающей свои постельные безумства из-за желания растормошить обожающего улиток супруга на Поступок. Понятно, что основная ставка делалась на дуэт Бена Аффлека и Аны де Армас, которые переживали бурный роман в реале, но она полностью провалилась, поскольку эти актеры на экране как партнеры категорически не смотрятся. Химии между ними нет никакой, де Армас то и дело жеманно хихикает, пучит глаза и периодически лезет в чью-то промежность, Аффлек ходит с равнодушным видом побитого пса и вяло домогается своей экранной жены, что приводит к неуклюжей (и очень вульгарно поставленной) эротической сцене. Семейная драма в итоге и близко не дотягивает до планки «Неверной», хотя Лайн очень хочет добиться сравнения с ней и даже задействует неплохую музыку Марко Бельтрами, но любые попытки нагнетать напряжение зарубаются занудством режиссуры и невменяемым финалом. Так что, если кто и достоин сожаления, так это тот самый несчастный утопленный пианист, погибший молодым и красивым, — у него, в отличие от мерзких главных героев, все еще было впереди.
Роман Хайсмит уже был экранизирован во Франции. Конкретно, в 1981 году, под режиссерским руководством Мишеля Девиля, а главные роли в нем исполнили такие мощные актеры, как Изабель Юппер и Жан-Луи Трентиньян. Большим шедевром картина не получилась, но Девиль очень хорошо прочувствовал идейную составляющую романа и понял, как именно преподнести в кадре странные взаимоотношения супругов. Но уже через час после начала просмотра версии Лайна начинает терзать один-единственный вопрос (и вовсе не «кто убил молодого любовника?»): куда пропал режиссер, некогда поставивший «Лестницу Иакова», «Роковое влечение» и «Лолиту»? Преклонный возраст вовсе не оправдание — посмотрите, какое скандальное и запоминающееся «Искушение» выдал Пол Верховен в свои 84. Отдыхая от режиссуры целых 20 лет, Лайн будто растерял за эти годы весь талант тонкого художника-эстета, сочетающего изящный эротизм с чувственностью и объемными психологическими портретами персонажей, поставив в результате жутко водянистое, под стать названию, нудное и пошлое заигрывание с клише эротического триллера в духе 90-х.
«Глубокие воды» чаще напоминают жалкую пародию на «Неверную» и изучают семейный кризис настолько топорно и безвкусно, что диву даешься. Персонажи выписаны чрезмерно отталкивающими, отчего раздражают буквально все присутствующие без исключения (в том числе настырный знакомый семьи, сыгранный драматургом Трэйси Леттсом и обожающий совать нос куда не надо), не позволяя проникнуться хоть к кому-то симпатией и уж тем более переживать за их отношения больше, чем за свои. На чем зиждется брак Вика и Мелинды, особо не изучается, общей фразы в духе «терпит, потому что любит» для внятного объяснения недостаточно, как и для оправдания мотивации героини, якобы совершающей свои постельные безумства из-за желания растормошить обожающего улиток супруга на Поступок. Понятно, что основная ставка делалась на дуэт Бена Аффлека и Аны де Армас, которые переживали бурный роман в реале, но она полностью провалилась, поскольку эти актеры на экране как партнеры категорически не смотрятся. Химии между ними нет никакой, де Армас то и дело жеманно хихикает, пучит глаза и периодически лезет в чью-то промежность, Аффлек ходит с равнодушным видом побитого пса и вяло домогается своей экранной жены, что приводит к неуклюжей (и очень вульгарно поставленной) эротической сцене. Семейная драма в итоге и близко не дотягивает до планки «Неверной», хотя Лайн очень хочет добиться сравнения с ней и даже задействует неплохую музыку Марко Бельтрами, но любые попытки нагнетать напряжение зарубаются занудством режиссуры и невменяемым финалом. Так что, если кто и достоин сожаления, так это тот самый несчастный утопленный пианист, погибший молодым и красивым, — у него, в отличие от мерзких главных героев, все еще было впереди.
«Глубокие воды» (2022)
Что же касается самого Эдриана Лайна, то пока неизвестно, насколько сильно его подкосила творческая неудача — даже те критики, что не слишком сильно ругали «Глубокие воды», заявили, что этот фильм и близко не стоял его лучшими работами режиссера. Пока же 81-летний британец ничего не сообщил о своих дальнейших планах относительно создания новых лент. Но очень хочется верить, что завершающей точкой в карьере этого недооцененного режиссера все же станет громкий хит вроде «Рокового влечения», и Лайн не затонет в бесславном потоке пресной воды.
Редактор: Сергей Чацкий
Редактор: Сергей Чацкий
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
См. предыдущий источник
