Кинотексты
Молодые авторы о кино
геннадий гусев | 15 ДЕКАБРЯ 2020
ОРФЕЙ: СОМНАМБУЛИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Фильм человека-оркестра Жана Кокто, который является второй частью триптиха наравне с лентами «Кровь поэта» и «Завещание Орфея» и снят по одноименной пьесе
ОРФЕЙ: СОМНАМБУЛИЧЕСКАЯ ПОЭМА
ГЕННАДИЙ ГУСЕВ | 15.12.2020
Фильм человека-оркестра Жана Кокто, который является второй частью триптиха наравне с лентами «Кровь поэта» и «Завещание Орфея» и снят по одноименной пьесе
ОРФЕЙ: СОМНАМБУЛИЧЕСКАЯ ПОЭМА
ГЕННАДИЙ ГУСЕВ | 15.12.2020
Фильм человека-оркестра Жана Кокто, который является второй частью триптиха наравне с лентами «Кровь поэта» и «Завещание Орфея» и снят по одноименной пьесе
— Зеркала – это двери, через которые приходит и уходит Смерть. Не говорите никому об этом. Смерть работает в зеркале, словно пчела в стеклянном улье.
Из фильма «Орфей»
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
Режиссер: Жан Кокто
Страна: Франция
Год: 1950
Существует несколько разных версий древнегреческого мифа об Орфее и Эвридике. Одну из них в 1950 году представил на суд зрителей Жан Кокто — человек-оркестр, успешно совмещавший карьеры поэта, писателя, художника, сценариста, режиссера и архитектора. Сюжетно его вариант заметно отличается от канонического.
Фильм автора «Красавицы и чудовища» является второй частью триптиха, в которую также входят ленты «Кровь поэта» и «Завещание Орфея». Однако постановку, сценарную основу которой составила написанная самим Кокто одноименная пьеса, можно рассматривать и как самостоятельное произведение.
Происходящее в картине лучше всего описывает одна из цитат французского мастера: «Когда я снимаю фильм — это сон, и я мечтаю». На первый взгляд «Орфей» — парафраз известной легенды.
Страна: Франция
Год: 1950
Существует несколько разных версий древнегреческого мифа об Орфее и Эвридике. Одну из них в 1950 году представил на суд зрителей Жан Кокто — человек-оркестр, успешно совмещавший карьеры поэта, писателя, художника, сценариста, режиссера и архитектора. Сюжетно его вариант заметно отличается от канонического.
Фильм автора «Красавицы и чудовища» является второй частью триптиха, в которую также входят ленты «Кровь поэта» и «Завещание Орфея». Однако постановку, сценарную основу которой составила написанная самим Кокто одноименная пьеса, можно рассматривать и как самостоятельное произведение.
Происходящее в картине лучше всего описывает одна из цитат французского мастера: «Когда я снимаю фильм — это сон, и я мечтаю». На первый взгляд «Орфей» — парафраз известной легенды.
Миф рассказывает о сыне богов Орфее, музыкальные способности которого могли пленить любого. Когда его дорогая жена Эвридика умерла от укуса змеи, мужчина отправился в царство мертвых, чтобы вернуть возлюбленную к жизни. Бог подземного мира Аид выставил перед певцом условие: возвращаясь назад, Орфей не должен смотреть на шедшую за ним Эвридику. Но случилось худшее — Орфей обернулся и распрощался с надеждой вернуть жену. А вскоре погиб и он сам, воссоединившись со своей женой в Аиде.
Версия Кокто получилась чарующей и поэтической. Техническо-формальные моменты в картине преобладают над смысловыми, а символика и метафорика приобретают первостепенную важность. С другой стороны, изменив и углубив сюжет о роковой любви Орфея и Эвридики, режиссер наделил произведение новыми смыслами.
Когда известный поэт Орфей (Жан Маре) знакомится с таинственной незнакомкой, которая оказывается принцессой Смертью (Мария Казарес), все в его жизни меняется. Мужчина начинает получать странные сообщения по радиоприемнику, которые, как ему кажется, являются частью великой поэмы, забывает свою жену Эвридику (Мари Деа) и влюбляется в Смерть.
Одна из ключевых фраз, звучащих в произведении: «Вы слишком стараетесь понять, и это ошибка». Действительно, не стоит настойчиво искать причинно-следственные связи в «Орфее» — его суть в большей степени относится к сфере интуитивно-чувственного восприятия. Яркие образы, включающие в себя неукротимую и деспотичную, но в то же время самоотверженную Смерть, ее сердобольного водителя Эртебиза (Франсуа Перье), юного наивного поэта Жака Сежеста (Эдуард Дермит), загробный мир, напоминающий испещренное снарядами поле боя, а не инфернальный Аид, соединились на экране с мыслями о поиске искренней любви, невозможной априори, и размышлениями о сущности творца и его творения.
«Всю жизнь вы смотрите в зеркало и наблюдаете, как там работает Смерть», — с этой цитатой из фильма нельзя не согласиться, но относится она к судьбам «обычных» людей, а истинное произведение искусства, по заявлению Кокто, — бессмертно. В таком случае кому оно принадлежит: создателю или зрителю, читателю?
Версия Кокто получилась чарующей и поэтической. Техническо-формальные моменты в картине преобладают над смысловыми, а символика и метафорика приобретают первостепенную важность. С другой стороны, изменив и углубив сюжет о роковой любви Орфея и Эвридики, режиссер наделил произведение новыми смыслами.
Когда известный поэт Орфей (Жан Маре) знакомится с таинственной незнакомкой, которая оказывается принцессой Смертью (Мария Казарес), все в его жизни меняется. Мужчина начинает получать странные сообщения по радиоприемнику, которые, как ему кажется, являются частью великой поэмы, забывает свою жену Эвридику (Мари Деа) и влюбляется в Смерть.
Одна из ключевых фраз, звучащих в произведении: «Вы слишком стараетесь понять, и это ошибка». Действительно, не стоит настойчиво искать причинно-следственные связи в «Орфее» — его суть в большей степени относится к сфере интуитивно-чувственного восприятия. Яркие образы, включающие в себя неукротимую и деспотичную, но в то же время самоотверженную Смерть, ее сердобольного водителя Эртебиза (Франсуа Перье), юного наивного поэта Жака Сежеста (Эдуард Дермит), загробный мир, напоминающий испещренное снарядами поле боя, а не инфернальный Аид, соединились на экране с мыслями о поиске искренней любви, невозможной априори, и размышлениями о сущности творца и его творения.
«Всю жизнь вы смотрите в зеркало и наблюдаете, как там работает Смерть», — с этой цитатой из фильма нельзя не согласиться, но относится она к судьбам «обычных» людей, а истинное произведение искусства, по заявлению Кокто, — бессмертно. В таком случае кому оно принадлежит: создателю или зрителю, читателю?
Спустя семнадцать лет после премьеры ленты в американском журнале Aspen было опубликовано эссе Ролана Барта «Смерть автора», в котором французский философ и критик лишал писателя абсолютного господства над своими трудами. По мнению Барта, произведение следует рассматривать независимо от творца: «текст — ткань из цитат».
Фильм Кокто также касается этого вопроса. Получающий загадочные послания Орфей как раз и оказывается тем самым «писателем, производящим, но не объясняющим работу». Ровно в той же степени сам Жан Кокто осуществляет различные манипуляции — преобразовывает, углубляет отдельные сюжетные линии, дополняет историю новыми второстепенными персонажами, меняет жанровую палитру — над мифом об Орфеем и Эвридикой.
Акценты смещаются, и вместо истории о трагической любви постановщик показывает многофигурную постановку о сложной душе поэта, его самовлюбленности, отстраненности и величественной красоте. Протагонист слишком идеален для мира живых. И в том числе поэтому его так влечет Смерть. Однако не только этим обусловлена тяга Орфея к принцессе загробного мира.
Творец черпает вдохновение не столько в жизни, сколько в смерти. Ведь все рано или поздно уходит: первая любовь заканчивается, страстный роман перерождается в лучшем случае в скучный брак, а эмоции с годами притупляются. И только экзистенциальный страх смерти всю жизнь с нами; он влечет художника, пробуждая в нем первобытный ужас, заставляя браться за кисть в поисках новых тем и героев. Смерть как венец жизни поэтизировали романтики, и в «Орфее» эти традиции продолжаются в полной мере.
Сыгравший поэта Жан Маре долгие годы был партнером бисексуала Кокто. Это чувствуется на экране. Постановщик беззастенчиво любуется звездой «Графа Монте-Кристо» и «Фантомаса». Герой Маре, каким мы видим его в начале картины, циник, но циник обаятельный. Фактически его жизнь — и есть предмет искусства. Орфей балансирует между двумя мирами — его роман со Смертью заранее обречен на крах, а сосуществование рядом с Эвридикой-Жизнью фактически невозможно, так как дни рядом с ней «скучны до невозможности».
Фильм Кокто также касается этого вопроса. Получающий загадочные послания Орфей как раз и оказывается тем самым «писателем, производящим, но не объясняющим работу». Ровно в той же степени сам Жан Кокто осуществляет различные манипуляции — преобразовывает, углубляет отдельные сюжетные линии, дополняет историю новыми второстепенными персонажами, меняет жанровую палитру — над мифом об Орфеем и Эвридикой.
Акценты смещаются, и вместо истории о трагической любви постановщик показывает многофигурную постановку о сложной душе поэта, его самовлюбленности, отстраненности и величественной красоте. Протагонист слишком идеален для мира живых. И в том числе поэтому его так влечет Смерть. Однако не только этим обусловлена тяга Орфея к принцессе загробного мира.
Творец черпает вдохновение не столько в жизни, сколько в смерти. Ведь все рано или поздно уходит: первая любовь заканчивается, страстный роман перерождается в лучшем случае в скучный брак, а эмоции с годами притупляются. И только экзистенциальный страх смерти всю жизнь с нами; он влечет художника, пробуждая в нем первобытный ужас, заставляя браться за кисть в поисках новых тем и героев. Смерть как венец жизни поэтизировали романтики, и в «Орфее» эти традиции продолжаются в полной мере.
Сыгравший поэта Жан Маре долгие годы был партнером бисексуала Кокто. Это чувствуется на экране. Постановщик беззастенчиво любуется звездой «Графа Монте-Кристо» и «Фантомаса». Герой Маре, каким мы видим его в начале картины, циник, но циник обаятельный. Фактически его жизнь — и есть предмет искусства. Орфей балансирует между двумя мирами — его роман со Смертью заранее обречен на крах, а сосуществование рядом с Эвридикой-Жизнью фактически невозможно, так как дни рядом с ней «скучны до невозможности».
Вместе с тем фильм Кокто — это и ода жизни. В начале 50-х послевоенная Европа возвращалась к нормальному существованию — подземный мир в картине совершенно неслучайно изображен в виде разбомбленных зданий и безлюдных полей. Эти сцены снимались в чудом сохранившихся после войны стенах Сен-Сира. Вместо ирреальных интерьеров Ада режиссер показал напоминающие катакомбы развалины, в которых царствовали обжигающе холодный, затрудняющий движение любого вошедшего сюда ветер, запустение и жуткое чувство одиночества.
Эпизоды путешествия Орфея и его проводника Эртебиза, суда в запредельных краях — философская притча и аллегорическая драма в одном флаконе. Напротив, эпизоды в мире живых намного ближе к мелодраме и фарсовой комедии. Переход между этими мирами осуществляется через зеркала. По мнению Кокто, именно они являются вратами в подземный мир теней.
Для того, чтобы показать, как герои перемещаются из мира живых в мир мертвых и обратно, Кокто запускает пленку в обратном направлении: разбитое стекло вновь становится целым, перчатки взлетают с пола и снова оказываются на руках, а люди целыми и невредимыми возвращаются домой.
Фильм о бессмертной силе таланта — также завораживающее произведение о любовном треугольнике со Смертью в качестве одной из сторон. Образы скупой на эмоции принцессы Ада и сопровождающих ее одетых в кожу мотоциклистов контрастируют с впечатлительной и пылкой Эвридикой.
Известно, что на роль Смерти Кокто рассматривал Гребу Гарбо и Марлен Дитрих, но актрисы по разным причинам не смогли принять участие в постановке. Сыгравшая принцессу загробного мира Мария Казарес неплохо справляется — ее персонаж одновременно пугает и вызывает сочувствие.
Эпизоды путешествия Орфея и его проводника Эртебиза, суда в запредельных краях — философская притча и аллегорическая драма в одном флаконе. Напротив, эпизоды в мире живых намного ближе к мелодраме и фарсовой комедии. Переход между этими мирами осуществляется через зеркала. По мнению Кокто, именно они являются вратами в подземный мир теней.
Для того, чтобы показать, как герои перемещаются из мира живых в мир мертвых и обратно, Кокто запускает пленку в обратном направлении: разбитое стекло вновь становится целым, перчатки взлетают с пола и снова оказываются на руках, а люди целыми и невредимыми возвращаются домой.
Фильм о бессмертной силе таланта — также завораживающее произведение о любовном треугольнике со Смертью в качестве одной из сторон. Образы скупой на эмоции принцессы Ада и сопровождающих ее одетых в кожу мотоциклистов контрастируют с впечатлительной и пылкой Эвридикой.
Известно, что на роль Смерти Кокто рассматривал Гребу Гарбо и Марлен Дитрих, но актрисы по разным причинам не смогли принять участие в постановке. Сыгравшая принцессу загробного мира Мария Казарес неплохо справляется — ее персонаж одновременно пугает и вызывает сочувствие.
Фильм Жана Кокто стал замечательным образчиком соединения мифологии и реализма, драмы и комедии, трагедии и мелодрамы. Запоминающиеся образы и сцены уживаются в нем с размышлениями о душе творца, ролях в ней жизни и смерти и великолепной картинкой. Позже лента станет одним из источников вдохновения для Луиса Бунюэля при создании «Дневной красавицы» и для Орсона Уэллса при работе над «Процессом», а также превратится в объект исследования. Но это уже совсем другая история.
Редактор: Лена Черезова
Редактор: Лена Черезова
Понравился материал?
ПОДЕЛИТЬСЯ ТЕКСТОМ
